Контейнер содержит также запас в сорок литров: без замены азота тела могут существовать только три дня.
Погруженный в свои мысли, Джо не сразу понял, что назвали его имя. Служащая, выкликавшая его, подняла крышку стойки и пропустила Джо в маленькое помещение с тремя стульями. Они стояли в ряд перед металлической решеткой с надписью: «Выдача личной собственности». Рядом виднелась стопка формуляров – запросов о вскрытии покойников. Сквозь решетку на Джо пристально смотрел через толстые линзы очков загорелый мужчина лет сорока, в спортивной светло‑зеленой рубашке. Мужчина был лысоват, лицо украшала коротко подстриженная козлиная бородка. Всем своим видом он выражал важность и высокомерие и, казалось, был совершенно лишен способности улыбаться. Мужчина говорил медленно, слова произносил четко, будто хотел убедиться, что все им сказанное понято правильно.
– Профессор Джозеф Мессенджер? – спросил он.
– Да, – кивнул Джо.
– Рад познакомиться с вами, профессор. Меня зовут Говард Барр. От вашего округа я расследую дело «Крикон корпорейшн». Чем могу служить?
– Я прибыл, чтобы выяснить, что случилось с моим отцом, и все уладить, – пояснил Джо.
Говард Барр заглянул в формуляр.
– Профессор Вильгельм Рудольф Мессенджер? Это ваш отец?
Джо подтвердил.
– Вы знаете, что случилось в «Крикон корпорейшн», профессор? – поинтересовался служащий.
– Не совсем. Мне не удалось получить достаточно информации. Я живу в Англии. Заметку о «Криконе» прочитал сегодня в утренней газете. Прежде чем приехать сюда, пытался дозвониться. Но услышал только непрерывный гудок в трубке. Я прилетел всего два часа назад, – пояснил Джо. – И сразу же поехал в «Крикон». Полицейский направил меня к вам, сказав, что сюда переносят пациентов.
– Пациентов? – В голосе Барра послышались презрительные нотки, что вызвало у Джо вспышку раздражения. Но он умел держать себя в руках.
– Мы считаем людей, находящихся в криосуспензии, пациентами, – с нажимом произнес Джо.
Барр был невозмутим.
– Профессор Мессенджер, – сказал он без всяких интонаций, – все пациенты фирмы «Крикон корпорейшн» перевезены сюда по приказу Государственного департамента здравоохранения. Они должны находиться здесь до получения указаний со стороны родственников относительно дальнейшего их размещения.
– Как давно мой отец находится здесь? – нетерпеливо спросил Джо.
Барр заглянул в записи:
– Он поступил вчера в двенадцать двадцать четыре дня.
– Только что я видел один из ваших фургонов, следовавших из «Крикона» на скорости сорок или пятьдесят миль в час, – резко сказал Джо. – Ваш персонал знает, как обращаться с крионическими дьюэрами?
Барр непонимающе уставился на Джо.
– Их нужно перевозить очень осторожно, – пояснил Джо. – Тела людей, находящиеся в состоянии суспензии, то есть временной приостановки жизни, очень хрупкие. И дьюэры нужно регулярно доливать, заполнять доверху.
– Доливать? – по‑прежнему не понимал Барр.
– Да, жидким азотом.
– Думаю, нам не нужен жидкий азот, профессор Мессенджер, – сказал наконец Барр. – Для наших целей вполне подходит электрическая система охлаждения.
– Но не для содержания крионических пациентов! – У Джо возникло подозрение, что от него что‑то утаивают. Он вспомнил тошнотворную вонь вокруг «Крикона», и его поразила невероятная догадка. Джо охватила слабость, ему показалось, что стены комнаты навалились на него.
Джо охватила слабость, ему показалось, что стены комнаты навалились на него. – Здесь есть телефон, которым я могу воспользоваться? – воскликнул профессор. – Мне нужно позвонить, чтобы отца перевезли в другое криоотделение. Есть одно очень хорошее, прямо в Лос‑Анджелесе, «Алкор», я… – Его остановило выражение лица Барра.
– Профессор, я не специалист по крионике и не хочу лишать вас иллюзий, но не думаю, что у вашего отца есть выбор.
Стены словно еще больше сдавили Джо: он испугался, что реальность превзошла его самые страшные предположения. Возможно, они уже произвели вскрытие.
– Что вы имеете в виду? – спросил он.
Барр пожал плечами:
– Я не совсем уверен, что Департамент здравоохранения разрешит.
Гнев захлестнул Джо.
– Я считаю, что у Департамента здравоохранения нет никакого права препятствовать мне. – Он ударил себя кулаком в грудь. – Я решаю! Мой отец подписал официальные бумаги. «Крикон» развалился. Я признаю, что должен буду заплатить другой организации этого же профиля. Но департамент не может диктовать мне, что делать! И я надеюсь, что ваши сотрудники не повредили каким‑то образом тело отца. Я хочу увидеть его немедленно. Кто может показать мне, где он находится?
Барр снова покачал головой:
– Сейчас мы никого не допускаем к телам. Посмотреть можно будет в зале похоронного бюро.
– Я официальный опекун его тела и имею право видеть его, – настаивал Джо.
Барр, зажав бородку между указательным и большим пальцами, на мгновение задумался.
– Когда вы видели вашего отца в последний раз, профессор? – поинтересовался он.
– В восемьдесят втором году, сразу после реанимации. Я помогал с перфузией. Перфузия – это подготовительная процедура перед замораживанием, – пояснил Джо. – Из организма выводится вся кровь и заменяется на криопротестанты.
– Ваш отец умер в постели?
– Да, в больнице.
– Думаю, надо радоваться, что вы запомнили его таким, – назидательно сказал Барр.
Джо снова рассвирепел.
– Думаю, вы ничего не поняли, – резко бросил он. – Я хочу помнить отца живым и здоровым. И уверен, что когда‑нибудь в будущем он опять будет жив и здоров.
Барр сидел неподвижно.
– Профессор Мессенджер, я не могу обсуждать криогенные технологии…
– Каждый любит покритиковать, пообсуждать их. Каждый, ни черта не смыслящий в этом, – язвительно сказал Джо. – Проводите меня, пожалуйста, к телу моего отца.
Барр немного смягчился и неопределенно помахал рукой.
– Боюсь, что тела в «Криконе» находятся вне суспензии достаточно долго, профессор, – сказал он. – Парни, отвечавшие за это, продали все оборудование перед тем, как исчезнуть.
– Продали? Вы имеете в виду дьюэры? – ужаснулся Джо. – Когда?
Барр пожал плечами:
– Нам неизвестно. – И после некоторого колебания добавил: – Вот что я скажу, профессор. Думаю, тело вашего отца сохранялось не так хорошо, как вы, должно быть, ожидали. Следовательно, его уже никак не вывести из состояния суспензии. Даже если такое когда‑нибудь станет возможным.
Джо молча смотрел на него. Потом машинально вновь прочитал уведомление: «Выдача личной собственности». Казалось бы, обычные слова. Но какой зловещий смысл они приобрели в связи со смертью! Глядя на полированную деревянную поверхность пониже решетки, Джо почувствовал себя словно в камере смертников, хотя находился в ней его отец, а не он сам.
– Я предвижу, что в будущем, имея в распоряжении хотя бы одну неповрежденную клетку, врачи смогут реконструировать тела по коду ДНК.