Хуркос, взяв руку, энергично потряс ее. На какое-то мгновение Сэм почувствовал, что сейчас упадет в обморок. Единственное, что до сих пор держало его на ногах, был страх перед этим гигантом. Этот страх, как током, пронзал его дрожавшие ноги и выпрямлял его своей силой. Теперь, когда страх исчез, ему хотелось только подогнуть ноги и упасть лицом вниз. Ценой неимоверного усилия он все же остался стоять.
— Мое имя Хуркос. Оно же и фамилия. Я сам никто, но я читал ваши стихи. Они мне очень нравятся. Особенно “Первобытные дикари”.
— Это стихотворение, однако, довольно вызывающее, — просияв, сказал Гноссос.
Кровь размажь по гневному лицу;
Подними ружье, топор и палицу...
Хуркос докончил четверостишие:
Крикни так, чтоб кровь застыла в жилах,
Убивать — вот все, что в твоих силах.
Улыбка на лице поэта сделалась еще шире.
— Мир весь — только сцена для разбоя... — начал Хуркос следующую строфу.
— Х-м-м! — как можно ненавязчивее кашлянул Сэм.
— А! Господин Микос, это...
— Гноссос, — перебил поэт. — И обращайтесь ко мне на “ты”.
Хуркос несказанно обрадовался этому предложению.
— Гноссос, это мой новый друг. Сэм, познакомься с Гноссосом Микосом, величайшим и образованнейшим поэтом Империи.
Лапа великана, заключив руку Сэма в свои теплые, сухие объятия, чуть не переломила ему все косточки до самого запястья.
— Очень рад с тобой познакомиться, Сэм. — Он, казалось, и в самом деле был очень рад. — Ну так из-за каких же неполадок на вашем судне произошла эта неприятность?
— Я...
— Возможно, я смогу помочь их исправить. Позже, когда поэт выслушал рассказ об отсутствующих торговых марках, амнезии, провалах в памяти, странных голосах в голове Сэма, он потер руки, и сказал:
— Вы от меня не отделаетесь, пока мы не докопаемся до сути. Чертовски таинственное происшествие! Уже есть о чем писать эпическую поэму!
— Значит, ты не сердишься? — спросил Сэм.
— Сержусь? На что? Если ты имеешь в виду это несчастное столкновение наших гиперкосмических полей, забудь об этом. Ты тут ни при чем, и вообще мы должны обсудить кое-что поважнее.
Сэм снова тяжело вздохнул.
— Ну, — сказал Хуркос, обращаясь к величайшему поэту современности, — что ты об этом думаешь? — Он сидел на полу, обняв колени.
Гноссос провел языком по пухлым губам, прикрывающим широкие, безупречно ровные зубы, и на минуту задумался. У него были прозрачно-голубые глаза, и, когда он пристально на что-то смотрел, взгляд его, казалось, не падал на предмет, а проникал сквозь него.
— Похоже, — проговорил он, растягивая слова, — что кто-то пытается перевернуть галактику или, по крайней мере, нарушить установленный в ней вековой порядок.
Хуркос не мигая уставился на него. Сэм, тоже сидевший на полу, нервно заерзал, подождал продолжения, потом снова заерзал.
— Что ты имеешь в виду?
— Вспомни про оружие. Оружие — кроме спортивного, охотничьего и коллекционного — уже тысячу лет как запрещено. Ты говоришь, что это оружие явно не для спортивных целей, потому что обладает ужасающей мощностью, а коллекционировать взрывчатые вещества или новенькие, блестящие ружья тоже никто не будет. Кто-то — я вижу это с болезненной ясностью — намеревается использовать это оружие против людей.
Сэм невольно содрогнулся. Хуркос побледнел как полотно. Эта мысль подспудно висела у обоих где-то в глубине подсознания, но ни один не отважился вытащить ее на яркий свет. Теперь она предстала перед ними как единственно верная и абсолютно невозможная в силу своей чудовищности.
— Торговых марок, — продолжал Гноссос, — нет потому, что этот корабль и его содержимое не должны выдавать имя владельца и изготовителя.
Сэма здесь кто-то использует. Как инструмент для изменения существующего порядка вещей.
— Тогда он может в любой момент получить приказ убить нас обоих!
На лбу Сэма выступили капельки пота.
— Не думаю, — сказал поэт.
— Но приказ направиться в гиперпространство... — настаивал Хуркос.
— Был постгипнотическим внушением. — Гноссос подождал минутку, чтобы посмотреть на реакцию. Когда на их лицах появилось некоторое облегчение, он продолжал:
— Сэма, наверное, похитили и изъяли у него память. Затем они — кем бы они ни были — засадили туда серию гипнотических команд, приказаний, расположенных в определенной последовательности. Когда это было сделано, они посадили его на корабль и запустили, чтобы он выполнил то, что ему приказали. Первый приказ должен был быть активизирован.., ну, скажем, съеденной тобой пищей.
— Но на меня-то эта пища никак не повлияла, — возразил Хуркос.
— В твое сознание, в отличие от Сэма, ничего под гипнозом не запрограммировали. Первое внушение было запущено в действие едой. А теперь, вероятно, через определенные интервалы будут проявляться остальные приказы. Допустим, через каждые шесть часов. Или, возможно, промежутки времени будут неравномерные, но запрограммированные.
— Таким образом, тот, кто дал ему приказания, о нашем присутствии ничего не знает.
— Верно.
В их разговор вмешался Сэм:
— Я чувствую огромное облегчение. Я слишком привязался к вам, чтобы убивать.
— Одно мне только непонятно, — сказал Гноссос. — Почему вы не ответили на мой радиосигнал сразу после столкновения?
— Мы никакого сигнала не получали, — в замешательстве произнес Сэм. — Мы попытались с тобой связаться, но это ты нам ничего не ответил.
— Рация сломана? — предположил Хуркос. Сэм, с трудом поднявшись на ноги, подошел к приборной доске.
— Сообщите о состоянии приемника-передатчика. РАБОТАЕТ ИСПРАВНО.
— Тогда эта теория неверна.
— Но как же может мой таинственный хозяин контролировать радио, если он даже не знает, что происходит? — Сэм провел пальцами по клавишам на приборной доске.
Гноссос, пожав плечами, поднялся на ноги.
— Значит, мы не правы. Вероятно, они все-таки знают, что мы с Хуркосом здесь, и теперь ждут подходящего момента, чтобы устранить нас. Но с этим вопросом мы потом разберемся. А сейчас давайте пройдем в лабораторию. У меня есть одна идея.
Они все трое смотрели на роботов-хирургов. Сэма при виде их передернуло: бездушные существа с человеческими способностями. Он снова отметил какую-то безотчетную ненависть, испытываемую ко всем машинам, с которыми соприкасался.
— Контейнеры мог изготовить кто угодно, — сказал поэт. — Но достаточные мощности, чтобы произвести то, что внутри них, есть только у нескольких компаний. Никто не в состоянии собрать роботов-хирургов из металлолома — для этого нужно сложнейшее оборудование и сотни квалифицированных работников. Тот, кто их собрал, должен был закупить детали фабричного изготовления.
Сэм нажал кнопку, опускающую роботов с потолка. Они медленно двинулись вниз. Когда их подвесные руки раздвинулись в стороны и машины почти коснулись поверхности стола, он остановил их. Затем развернул главный контейнер таким образом, чтобы крышка входного отверстия оказалась прямо перед ними.
Гноссос удовлетворенно потер ладони.
— Ну, теперь мы непременно кое-что узнаем. — Он отодвинул щеколды, закреплявшие крышку, снял и бросил на пол. — У любой компании есть список поставщиков и клиентов. Один маленький номер серии поможет нам найти покупателя и, соответственно, того, кто изготовил эту посудину.
Наклонившись, он заглянул внутрь темного шара, На его лице появилось недоумевающее выражение.