Стоит очутиться в этих катакомбах, а оттуда есть выходы практически в любое место на горном склоне.
Гончая выстрелила тремя дротиками.
Тимоти, врубив передвижное устройство, устремился в холл, открыл дверь, ведущую в катакомбы, и начал осторожно спускаться по ступеням лестницы. Он пересек помещение кинозала и, очутившись в тире, захлопнул за собой тяжелую дверь, уцелевшую еще со времен Войны за независимость. Дверь, предназначенная для порохового погреба, была обшита свинцом. Даже Гончей понадобится какое-то время, чтобы с ней управиться.
Он заскользил вдоль левой стены туннеля, над массивными сводами которого покоилась легкая и сравнительно хрупкая конструкция его дома. Он хотел поскорее убраться как можно дальше от собственного жилища.
Миновав четыре или пять рукотворных гротов, он попал в систему пещер, созданную самой природой. Дойдя до самого конца анфилады, он обеими механическими руками вырвал одну из полукруглых пластиковых панелей, которыми был отгорожен вход в боковое ответвление системы подземных сооружений.
У него за спиной, поднимая чудовищный грохот. Гончая взламывала обшитую свинцом дверь.
Протиснуться между балками, поддерживавшими перекрытие пещеры, Тимоти был не в состоянии. Поэтому, оперируя устройством для передвижения, он лег на бок и устремился головой вперед, в зияющий кромешной тьмой провал. Очутившись в подземелье, он вновь привел тело в вертикальное положение и постарался вернуть оторванную панель на место так, чтобы внешне не осталось бы никаких следов взлома. На какую-то пару минут это задержит бесовскую машину, обмануть Гончую он не надеялся.
Углубляясь в боковой проход, Тимоти слышал, как затрещала дверь тира. Затем она с грохотом провалилась в подвал, капитулировав перед неистовым напором Гончей, идущей по свежему следу жертвы.
Тимоти медленно двигался вперед, давая единственному глазу возможность привыкнуть к практически полному отсутствию света. Довольно скоро он начал различать силуэты рухнувших балок и поваленных набок столов, прогнивших и поломанных стульев, контуры ящиков, в которых некогда хранились боеприпасы, но сейчас они были отодвинуты от стен и наполнены ветошью и прочим хламом.
У него за спиной Гончая вырывала из стены панель, которую ему удалось вернуть на место, отзвук этих стараний фантастическим эхом разносился по всем закоулкам подземелья. Свет из комнаты, в которой в давние времена находился тир, просачивался теперь и сюда. Гончая стремительно наверстывала упущенное.
Тимоти на предельной скорости двигался вперед. Он ударился плечом о завалившуюся балку, однако не сбавил темпа, ненависть и страх заставляли его забыть о боли. Гончая неумолимо приближалась.
Достигнув узкого прохода в очередную пещеру, Тимоти обнаружил, что против него взбунтовалась сама природа. Когда-то здесь произошел обвал, и теперь камни и обломки балок, свалившиеся со свода, создавали для беглеца непреодолимое препятствие. А расчищать завал времени не было — “дыхание” Гончей чувствовалось уже где-то совсем рядом.
Он обернулся и посмотрел на механического палача. В слабом свете сенсоры Гончей поблескивали в футах тридцати от того места, где находился сейчас Тимоти. Последовал залп тремя дротиками...
Тимоти отпрянул в сторону, заранее разгадав замысел механической гадины. Дротики вонзились в стену там, где секунду назад была его голова, и затрепетали хвостовым оперением. Тимоти выслал механические руки к балке, поддерживающей прогнивший потолок на пути у Гончей, и попробовал ее оторвать. Балка и впрямь рухнула прямо на оказавшуюся под ней гадину. Однако единственным результатом этого стала кратковременная отсрочка неминуемого. Гончая увернулась от прямого удара, устояла на ногах и продолжила преследование. Она выпалила в Тимоти еще тремя дротиками.
Но и они прошли мимо. Это удивило Тимоти — ведь он даже пытался уклониться, а Гончие вроде бы никогда не промахиваются.
Гончая произвела еще один залп — и вновь все три дротика пролетели мимо цели.
Гончая произвела еще один залп — и вновь все три дротика пролетели мимо цели.
И вдруг Тимоти понял, что бессознательно сбивает их с курса при помощи психотехники! Впрочем, во второй раз это произошло несколько более осознанно, чем в первый. И вот он застыл спиной к полуобрушившемуся своду в ожидании новой атаки. Залп не заставил себя ждать — но дротики пролетели слева и справа от Тимоти. На протяжении еще нескольких минут он отразил таким образом как минимум две дюжины залпов. Наконец Гончая прекратила пальбу и принялась раскачиваться из стороны в сторону, наставив на Тимоти камеры и радары. Минуту спустя две механические руки метнулись вперед, норовя схватить его за горло...
Ожидая чего-то подобного, Тимоти немедленно активизировал собственные механические руки. На расстоянии четырех футов от его лица две пары механических рук схлестнулись в схватке.
Обе стороны были намерены биться до последнего. Силовые платы, на которых были смонтированы механические руки и человека, и машины, задымились и заискрили практически одновременно. Не выдержав начала адской борьбы, четыре металлических руки, так и не разжав захвата, рухнули наземь, как будто представляли собой единое существо, — фантастическую птицу, которой внезапно переломали крылья.
Теперь ни у палача, ни у жертвы не осталось рук. Ни у палача, ни у жертвы...
Тимоти понял, что в этой смертельной дуэли произошел перелом в его пользу. Поскольку он научился отражать летящие на него дротики, их силы сравнялись. Устремившись навстречу Гончей, он вспомнил еще об одной своей способности. В минуты стресса и предельного напряжения не стоило удивляться появлению новых способностей. Ненависть была главным источником, из которого он черпал энергию для сопротивления и борьбы, и припасть к этому источнику ему еще придется. А проверенное недавно умение перемещать по воздуху небольшие предметы, слившись с ненавистью, может оказаться решающим в предстоящем поединке с Клаусом Mapгелем.
Гончая прекратила попытки уничтожить его и повернула назад. Она неуклюже натыкалась на перекладины и столбы, поддерживающие перекрытия сводов, и выглядело это так, словно весь ее разум заключался в механических руках и, лишившись их, она утратила способность мыслить. Тимоти пошел за ней следом, поднялся по лестнице, прокрался в холл и прислушался. До его слуха доносились шум шагов и голоса. Они на кухне.
Он был готов к встрече с этими людьми. Уверенность в собственных силах, удвоенная ненавистью, струилась у него по жилам. Он проник в гостиную в тот момент, когда с другой стороны туда же через кухню и столовую вошли стрелки. Оружие у них было зачехлено.
— Конец вашей Гончей, — сказал Тимоти, и эти слова отвлекли внимание бандитов от какого-то темного уголка, который они собирались обследовать.
Гангстер, находившийся слева от Маргеля, резко развернулся и выстрелил несколькими дротиками. Тимоти отклонил в сторону все, за исключением одного, который он при помощи своих ментальных сил развернул в воздухе и послал в самого стрелка. Дротик вонзился в грудь налетчику, яд, которым было пропитано острие, мгновенно проник ему в кровь. Гангстер закашлялся, согнулся пополам и тяжело рухнул на пол.
— Если сдадитесь, я не стану вас убивать, — сказал Тимоти.
Маргель и второй его спутник укрылись за диваном. Они вовсе не собирались сдаваться после одного-единственного удачного выстрела. В темноте им не было видно, что Тимоти остался без рук.
— Ты спятил, — произнес Маргель, его голос, похожий на скрежет металла по стеклу, прозвучал резко и пронзительно.
Он замолчал, предоставив Тимоти возможность заговорить самому и тем самым выдать свое местонахождение.
— Почему ты убил Тагастера? — спросил Тимоти, даже не думая прятаться.
— С какой стати я должен тебе докладываться? — насмешливо спросил Маргель.
В его голосе послышался смешок.