– Ну, мальчик… – начал Ду.
– Какой я тебе мальчик, задница!
Одна из женщин побледнела. Лица мужчин стали суровыми.
– Я же говорил тебе, что ничего из этого не выйдет, – сказал старикашке один из мужчин.
– Дурная затея, – поддержал его еще один молодой.
Ду подался вперед из своего кресла с прямой спинкой и ткнул в мою сторону кривым, дряхлым пальцем.
– Тебе лучше вести себя более воспитанно, мальчик.
– Желаю вам, чтобы все ваши дети были уродами!
– Не вижу смысла продолжать, Ду, – опять произнес тот же паршивец из молодых.
– Грязный оборванец! – каркнула женщина.
Ду сердито смотрел на меня. Его рот превратился в мерз – кую черную линию. Я знал, что у этого сукиного сына не оста – лось во рту ни одного зуба, который не был бы гнилым и воню – чим. Он разглядывал меня маленькими злобными глазками. Боже, ну и уродиной же он был! Точно птица, которая вот‑вот начнет склевывать мясо с моих костей. Он собирался что‑то сказать, что мне совсем не понравится.
– Аарон, может, лучше снова отдать его часовому?
Аарон направился к зеленому ящику.
– Ладно, обождите с этим, – сказал я, глядя на них и поднимая руку.
Аарон остановился и бросил взгляд на Ду. Ду кивнул, за – тем снова подался вперед и нацелил на меня свою птичью лапку.
– Ты готов вести себя хорошо, сынок?
– Да.
– Ты уверен в этом?
– Да, я твердо уверен в этом. Я буду б… Я совершенно уверен!
– Тебе лучше следить за своим языком, сынок.
Я ничего не ответил. Вот пристал, старый хрен!
– Ты дал мне нечто вроде нового эксперимента, сынок. Мы пытались заполучить сюда кого‑нибудь из вас всякими другими способами. Посылали хороших ребят захватить одного из ваших маленьких негодников, но никто из них не вернулся. Поэтому мы решили найти лучший способ заманить кого‑нибудь сюда.
Я осклабился. Ох, уж эта Квилла Джун! Я еще доберусь до нее!
Одна из женщин, та, что помоложе Птичьего Клюва, шагну – ла вперед и заглянула мне в лицо. Я немного отодвинулся.
– Ду, тебе никогда не договориться с этим типом. Он мерзкий маленький убийца. Ты только загляни в его глаза.
– А как бы тебе понравилось, если бы кто‑нибудь воткнул тебе в задницу ствол винтовки, старая сука?
Она отскочила. Ду снова рассердился.
– Извините, – сказал я. – Я очень не люблю, когда меня обзывают разными словами. Мужское достоинство, знаете ли.
Ду откинулся назад и огрызнулся на женщину:
– Мэг, оставь парня в покое. Я стараюсь поладить с ним по‑хорошему, а ты все портишь.
Мэг повернулась и уселась вместе с остальными. Ну и Уроды Лучшего Бизнеса собрались здесь!
– Как я уже говорил, мальчик, ты для нас что‑то вроде эксперимента. Мы пробыли здесь внизу, в Топеке, около двад – цати лет. Здесь очень хорошо. Мирно, порядок, люди уважают друг друга, никакой преступности, почтительность к старшим, в общем, совершенно замечательное место. Место для жизни. Мы растем и сейчас процветаем.
Я молчал, ожидая, что он скажет дальше.
– Но вот мы обнаружили, что некоторые из наших людей больше не могут иметь детей, а те женщины, которые еще спо – собны рожать, рожают, в основном, девочек. Но нам нужны муж – чины. Мужчины с особыми качествами.
Я засмеялся. Все это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Они хотели, чтобы я работал в качестве жеребца. Вот это умора! Я смеялся и никак не мог остановиться.
– Бесстыдство! – угрюмо проворчала одна из женщин.
– Для нас все это и так достаточно неловко, парень, по – этому старайся не создавать лишних трудностей, – смущенно сказал Ду.
– Для нас все это и так достаточно неловко, парень, по – этому старайся не создавать лишних трудностей, – смущенно сказал Ду.
Я‑то трахался большую часть своего времени на поверх – ности, заставляя Блада вынюхивать мне девчонок, а здесь, внизу, они желали, чтобы я обслуживал местных дам. Я сел на пол и смеялся, покуда не потекли слезы.
Наконец, я встал.
– Ладно, – сказал я. – Отлично! Но если я возьмусь за это дело, то лишь в том случае, если вы выполните два моих пожелания.
Ду пристально посмотрел на меня.
– Во‑первых, Квилла Джун. Сначала я затрахаю ее, пока у нее глаза не вылезут, а потом дам по башке, как она сделала это со мной.
Они пошушукались, потом замолчали, а Ду сказал:
– Насилия мы здесь не потерпим. Но я полагаю, что Квил – ла Джун может быть первой в твоем стремлении помочь нашему обществу. Она может рожать, Айра?
Худой мужчина с желтоватой кожей кивнул. Он выглядел не слишком счастливым по этому поводу. Как я понял, это был старик Квиллы Джун.
– Ну что ж, – сказал я, – тогда можно приступать. Выст – раивайте их в шеренгу. – И я начал расстегивать джинсы.
Женщины завизжали. Мужчины схватили меня и поволокли в какой‑то дом, где показали комнату, в которой я буду жить, и сказали, чтобы я побыстрее осваивался с жизнью в Топеке, прежде чем приступлю к работе. Еще они сказали, что если я поработаю на славу, они импортируют сверху несколько молодых людей, и тогда я буду у них самым главным. Вот так!
Поэтому я провел некоторое время в городе, знакомясь с народом, наблюдая, чем они занимаются и как живут. Здесь бы – ло мило, даже очень мило. Они качались в своих качалках на крылечках, подстригали газоны, бросали монетки в автоматы, выводили белые полосы посредине дорог, продавали газеты на каждом углу, слушали духовой оркестр в эстрадной раковине в парке, мыли окна и подравнивали кусты, собирали молочные бу – тылки в проволочные корзины, купались в общественном бассей – не, бросали палки собакам, чтобы те приносили их обратно, выставляли ценники на овощи в своих ларьках, прогуливались под ручку с самыми уродливыми девками, которых я когда‑либо видел… И от всего этого я заскучал здесь, как никогда.
Через неделю я готов был выть. Я чувствовал, что эта консервная банка постепенно расплющивает меня.
Я ощущал давление земли надо мной. Они ели всякую ис – кусственную дрянь: искусственные бобы и искусственное мясо, поддельных цыплят и эрзац‑хлеб. Все это казалось мне на вкус смесью мыла и пыли.
И еще вежливость. Боже мой, можно было сблевать от всей этой лживой, ханжеской ерунды, которую они называли учти – востью. Привет, мистер такой‑то и миссис такая‑то. Как вы поживаете? Как здоровье маленькой Дженни? Как идет ваш биз – нес? Вы пойдете на встречу общины эту среду?.. И я начал го – ворить сам с собой, оставаясь один в своей комнате.
Тот маленький, складненький образ жизни, которую они вели, был способен убить человека. Не удивительно, что их мужчины не могли помочь рождению тех, у кого оказались бы яйца вместо щелки.
Первые несколько ней все глазели на меня, словно я вот‑вот взорвусь и изгажу их чистенькие, побеленные заборчи – ки дерьмом. Но по прошествии некоторого времени они привыкли к моему внешнему виду. Ду отвел меня в тамошний магазин и снабдил комбинезоном и рубахой, которую любой соло счел бы весьма милой. А Мэг, эта заносчивая сука, которая обозвала меня убийцей, сказала, что хотела бы подстричь мои волосы, чтобы я выглядел более цивилизованным. Но я раскусил ее материнские замашки.
– В чем дело, курица? – пришпилил я ее. – Твой мужик больше не заботится о тебе?
Она попыталась засунуть кулак себе в рот, а я начал смеяться, как придурок.