Ведь и в самомделеталант,
как правило,надежноукрытотпостороннихглаз-иначекакбытоща
проявленияэтойспособностивекамиоставалисьвнеполязрения
исследователей, подобии айсбергу показываясьнадморемшарлатанствалишь
малой своей частью?
В данном случае мы располагаемтолькоотрывочнымисведениями,порой
похожими на слухи, но даже этого достаточно, чтобы сделать вывод об огромном
ТК-потенциале, которым обладала Кэрри Уайт. Трагедия заключается в том,что
все мы уже опоздали...
- Месячные!
Первой крикнула Крис Харгенсен.Словоударилосьокафельныестены,
мгновенно отлетело эхом и ударилось вновь. СьюСнеллнасмешливофыркнула,
почувствоваввдушестранную,неуютнуюсмесьненависти,отвращения,
раздражения и жалости. Кэрри выглядела удивительно глупо, когдастоялавот
так, не замечая, что происходит. Боже, можноподумать,унееникогдане
было...
- МЕСЯЧНЫЕ!
Теперь кричали уже хором, словнозаклинание.Затемкто-товдругом
конце раздевалки (может быть, опять Харгенсен, но Сьюуженеразобралав
сумятице голосов и отраженного отстенэха)крикнулхриплымраспущенным
голосом: "Заткни течь!"
- МЕСЯЧНЫЕ! МЕСЯЧНЫЕ! МЕСЯЧНЫЕ!
Затравленно озираясь, Кэрри стояла в центре образовавшегося круга, и по
ее коже скатывались крупныекапливоды.Стояла,словнотерпеливыйвол,
понимая, что смеются, как всегда, над ней, смущенно молчала, но нисколько не
удивлялась - привыкла.
Когда первые капли менструальной крови, ударившись о кафельныеплитки,
растеклисьтемнымипятнамиразмеромсдесятицентовуюмонету,Сью
почувствовала, как поднимается в ней волна отвращения.
- Черт побери, Кэрри! У тебя же месячные! -крикнулаона.-Приведи
себя в порядок!
- А? - Кэрри обвела стоящих перед нейдевушекнепонимающимвзглядом.
Мокрые волосы липли к ее щекам, словно застегнутыйуподбородкашлем.На
плече - целое созвездие прыщей. В шестнадцатьлетвееглазахужеясно
читались затаенная боль и унижение.
- Она, наверно, думает, что ими только губную помаду можностирать!-
насмешливовыкрикнулавдругРутГроган,словнотолькочтоприпомнила
какой-то забавныйслучай,ивизгливорасхохоталась.Сьювспомнилаэту
реплику позже и вписала ее в картину происходящего, но в тот момент она даже
непоняласмысла-ещеодинвыкриквнестройноймешанинеголосов.
"Шестнадцать лет? - думала Сью. - Пора бы ей знать, что происходит, пора.
"Шестнадцать лет? - думала Сью. - Пора бы ей знать, что происходит, пора..."
На пол упали еще несколько капель. Кэрри медленно переводилавзглядс
одной девушки на другую, по-прежнему в полном недоумении.
Элен Шайрс отвернулась и сделала вид, будто ее тошнит.
- У тебя же кровотечение! - пронзительно крикнула Сью, вконец обозлясь.
- Кровь, дура ты бестолковая!
Кэрри посмотрела вниз и испуганно взвизгнула.
Во влажном воздухе раздевалки ее визг прозвучал неожиданно громко.
В грудь Кэрри ударился тампон и с легким шлепком упал наполусамых
ног. По вате тут же расползся темнокрасный цветок.
А затем смех - издевательский, презрительный, истеричный - вдруг словно
разбух, превратившись во что-то совсем дикое и уродливое, и все, ктобылв
раздевалке, принялись швырять в Кэрри тампонами и гигиеническими пакетами-
кто из сумок, а кто из сломанного автомата на стене. Они сыпались наКэрри,
будто тяжелые снежинки, а все скандировали:
- Заткнитечьзаткнитечьзаткнитечь...
Сью тоже бросала - бросала и кричала вместе со всеми,несовсемдаже
понимая, что делает. В мозгу ее вспыхивала неоновым светом и, не переставая,
крутилась, как заклинание одна только мысль: "Ничегоплохогоздесьнетв
самом деле ничего плохого здесь нет в самом деле, ничего плохого..." Она еще
вспыхивала и светилась, успокаивая и обнадеживая, когда вдруг Кэрри завыла и
попятилась, отмахиваясь руками, бормоча что-то и всхлипывая.
Девушки неожиданно остановились, осознав, чтоцепнаяреакциявот-вот
приведет квзрыву.Именновэтотмомент,какуверялинекоторые,они
почувствовали удивление. Однако все те годынепрошлибесследно,всете
годы,вместившие"давайстянемуКэррипростыню"влетнемлагере
христианской молодежи, и "я нашла ее любовное письмо к Бобби Пикетту,давай
размножим его и всем раздадим", и "давай спрячемгде-нибудьеетрусы",и
"давай сунем ей в туфли змею", и "топи ее, топи". Вот Кэрриупрямотащится
за группой на велосипеде и никак не может догнать. Кэрри, которую впрошлом
году звали "пудингом", а в этом - "мордой", Кэрри, от которой всегдапахнет
потом. А вот она, присев помочиться в кустах, обжигает зад крапивой,ивсе
об этом узнают ("Эй, краснозадая, как, до сих пор еще чешется?"). ВотБилли
Престон мажет ей волосы ореховым маслом, когда онауснуланазанятиях.А
сколько ее щипали, ставили ей подножки, когда она шла к доске, сбрасывали ее
учебники со стола... Или тот случай, когда ей в сумкуподсунулискабрезную
открытку... Вот Кэрринацерковномпикнике:онаопускаетсянеловкона
колени, чтобы помолиться,наклоняется,ишовнастаройполосатойюбке
расходится вдоль молнии стакимзвуком,будтокто-тогромко"подпустил
ветра".