Парень откинулся на спинку кресла. Шайлер заметила, что он теребит ключи от машины и что у него подрагивает правое колено, так ему не терпится услышать ее историю полностью.
– Продолжай, – велел профессор.
– Корделия сказала, что для того, чтобы победить Серебряную кровь, нужно отыскать ее мужа, Лоуренса ван Алена, ныне скрывающегося. Она думала, что, если отправить... если она отправит меня в Венецию, мне удастся отыскать его.
– Удалось?
Глаза старика заблестели.
– Не знаю... Дедушка, я пришла за помощью. Корделия сказала, что необходимо...
Тут парень кашлянул. Шайлер повернулась к нему.
– Лоуренс ван Ален – это я, – сообщил парень, подавшись вперед.
Его лицо изменилось – не незаметно, а поэтапно, – и он стал выглядеть постарше. Но это был не тот сутулый седовласый дедушка, которого рисовала себе в воображении Шайлер. Это был высокий, худощавый мужчина с той же львиной гривой, что и у парня, только подернутой серебром; и его аристократический ястребиный нос и высокомерный подбородок тоже сохранились.
В его присутствии комната словно бы съежилась. С первого взгляда было ясно, что это прирожденный лидер, а острота его взгляда пугала. Шайлер подумалось, что он – достойный соперник Чарльзу Форсу.
– Так ты оборотень! – с восхищением произнесла Шайлер. – А это твой настоящий облик?
– В той мере, в какой хоть какой-то облик можно считать настоящим, – отозвался Лоуренс. – Андерсон, мы вас больше не задерживаем.
Пожилой джентльмен подмигнул Шайлер и вышел из комнаты, беззвучно затворив за собою скрипучую деревянную дверь.
Шайлер устроилась поудобнее в кресле. Она обратила внимание на выцветшие обюссонские ковры на каменном полу. Такие же ковры лежали в библиотеке Корделии на Сто первой улице.
– Твой проводник?
Лоуренс кивнул. Он встал и прошел к встроенному бару, расположенному напротив камина, отворил нижнюю часть и достал бутылку портвейна. Наполнив два бокала алой жидкостью, он вручил один Шайлер.
– Так я и думала, – сказала девушка, приняв бокал.
Она медленно отпила глоток. Вино было сладким без приторности, крепким и вкусным. Алкоголь на вампиров не действовал, но большинству из них нравился его вкус.
– Я подозревал, что ты можешь это понять. Ты почти обратилась ко мне, но притормозила. Откуда ты узнала?
– Хозяин особняка обычно сидит слева – как раз там, где сидел ты, а он – справа от тебя, – объяснила Шайлер.
Это было одним из правил средневекового этикета, которое она усвоила из бесконечных лекций Корделии по истории Голубой крови. Король всегда сидел слева, а его королева или любое другое лицо, уступающее ему по рангу, – справа от него.
– А! Ты наблюдательна. Я уже и забыл об этом. Старею.
– Мне очень жаль, что Корделия не с нами, – негромко произнесла Шайлер.
Лоуренс вздохнул.
– Ничего. Мы расстались уже больше века назад. К одиночеству привыкаешь. Возможно, когда-нибудь мы снова воссоединимся.
Он откинулся на спинку кресла и достал из нагрудного кармана сигару.
– Так значит, ты – дочь Аллегры, – произнес Лоуренс, отрезав кончик сигары небольшой серебряной гильотинкой. – Я следил за тобой. Я знал, что ты ищешь меня, с той самой минуты, как ты прибыла в Венецию. Я ощущал что-то в воздухе – подумал сначала, будто это твоя мать, но энергия была иной. Ты меня нашла.
– Это ты был той женщиной на улице! Ты принял облик Аллегры, – выпалила Шайлер.
Теперь произошедшее обрело смысл. Лоуренс кивнул.
– Да, иногда я это делаю. Уже хотя бы потому, что мне очень ее недостает.
Он выпустил клуб дыма и затянулся.
– Я был настороже и не хотел показываться тебе, пока не пойму точно, кто ты есть на самом деле.
У меня много врагов, Шайлер. Они охотятся за мной уже не первое столетие. Ты могла оказаться одной из них.
Шайлер внезапно выпрямилась, едва не расплескав вино.
– А хозяйка гостиницы? Это тоже был ты? Во всяком случае, сначала.
Лоуренс коротко хохотнул.
– Да, конечно.
– Так вот почему она заявила, что видит нас в первый раз, когда мы спустились обратно! Она сказала правду.
Шайлер опустила пустой бокал на столик рядом с креслом, потрудившись поставить его на золотую подставку.
– Мария – честная домохозяйка, надо отдать ей должное, – улыбнувшись, произнес Лоуренс.
– А почему ты показал нам твою комнату?
– Я не собирался этого делать, но ты гналась за мной, и мне пришлось укрыться в одном из моих тайных убежищ, разбросанных по всему городу. Видишь ли, у меня много адресов. Если хочешь, чтобы тебя не нашли, без этого не обойтись. Мария сказала вам правду: комната была заперта. Но она отворилась для вас. Я счел это добрым знаком. Я подумал, что это даст тебе ключ к разгадке, и решил проверить, сможешь ли ты отыскать меня на биеннале. Ты действовала правильно. Тебя тоже влечет к Олафуру Элиассону, как и меня.
– Но почему ты снова попытался скрыться? Мне пришлось гнаться за тобой.
– И ты почти нагнала меня. О господи, ну у тебя и скорость! Ты просто невероятно сильна. Мне потребовалось собрать все силы, чтобы не дать себя догнать. Я тогда все еще не был точно уверен, кто ты такая и что тебе нужно. Ты меня изрядно удивила, когда сумела отыскать меня у колониального особняка. Извини, что применил к тебе заклинание сна.
– А почему ты теперь решил, что мне можно доверять? – спросила Шайлер.
– Потому что только дочь Аллегры может знать «Адвоко адиуво», заклятие, которое ты использовала. Мы с Корделией договорились, что, если кому-то из нас понадобится отыскать другого, наши посланцы воспользуются именно этими словами на священной речи. Без «Адвоко» ты и за тысячу лет не нашла бы меня, несмотря на все твои силы. Но мне пришлось погрузить тебя в сон на некоторое время, чтобы убедиться, что тебя не используют. Нужно было доставить тебя в какое-нибудь безопасное место, где за нами не наблюдали бы.
Шайлер кивнула. Так она и предполагала.
– Ну а теперь, когда ты нашла меня, чего же ты хочешь? – спросил Лоуренс, глядя на Шайлер сквозь пелену табачного дыма.
– Я хочу знать о Серебряной крови. Я хочу знать все.
ГЛАВА 9
Следующий день был началом последних учебных недель в Дачезне. В отличие от других школ воспитанники этого престижного заведения с нетерпением ждали начала экзаменов, потому что это означало для них гибкое расписание и приближение каникул. Блисс, поспешно проскочив сквозь высокие стеклянные двери школы, отделанные бронзой и позолотой, сверилась со своей схемой. Сегодня у нее английский и история Америки. Завтра немецкий и биология. В среду тесты по обществоведению, четверг свободен, а в пятницу только опрос по французскому.
Взбежав по величественной лестнице на третий этаж, Блисс заметила, что девушки вокруг одеты в тренировочные брюки, футболки и обуты в потрепанные меховые тапочки; парни же все были в выцветших спортивных рубашках, драных джинсах и теннисных туфлях.
Что происходит? Сама Блисс была в своем обычном наряде – облегающих джинсах, заправленных в пиратские сапоги высотой по колено, и свитере от Стеллы Маккартни поверх гофрированной блузки от Дерека Лама. Отчего у всех вокруг такой вид, будто они еле-еле выбрались из постели и одевались в темноте, на ощупь?
– Привет, Блисс! – крикнула Мими, выскочив из библиотеки на втором этаже.
К изумлению Блисс, Мими тоже была в наряде, который обычно не надела бы и под страхом смерти. Она спрятала свои длинные белокурые волосы под пеструю красно-синюю бандану и, похоже, вообще не накрасилась (Блисс даже заметила у нее на подбородке прыщик).