Если бросишь в кого-нибудь гнилым апельсином, рано или поздно этот апельсин прилетит к тебе обратно. Не прошло и часа, как Том вернулся с игрушечным духовым ружьем. Матт был одет только в шорты, и горошины больно били по голой коже. Сначала он пытался увертываться, но в маленькой узкой комнатке спрятаться было негде. Матт забился в угол и прикрыл голову руками, пытаясь защитить лицо.
Он инстинктивно понимал, что, если не будет реагировать на боль, Том быстро потеряет интерес и уйдет. Но все-таки это произошло далеко не так скоро, как он надеялся. Запас гороха у мальчишки казался неиссякаемым, но в конце концов, обругав Матта последними словами, тот убрался восвояси.
Матт долго ждал, чтобы удостовериться, что опасность миновала,— терпения ему было не занимать. Он сидел в своем углу и вспоминал Педро Эль-Конехо, который забрался в сад к сеньору Макгрегору и потерял там всю свою одежду. Матт тоже потерял всю одежду, кроме шортов.
Наконец он отважился поднять глаза и увидел, что его царство разорено. Метаясь по комнате, он уничтожил все метки, которые указывали местоположение тайников. Матт вздохнул и принялся копаться в опилках. Нащупывал в глубине спрятанные сокровища, разравнивал поверхность и наносил новые черточки и ямки, объяснявшие, где что лежит. Примерно так же Селия сдвигала мебель, чтобы почистить ковер пылесосом, а потом расставляла все по своим местам.
Закончив работу, Матт снова уселся в уголке и стал ждать, когда Роза принесет ужин. И тут произошло нечто совершенно невероятное.
— Михо! Ми-и-хо! — раздался за окном голос Селии.— Дитя мое! Я и не знала, что ты здесь! Ох боже мой! Мне сказали, что тебя забрал Эль-Патрон. Я ничего не знала!
Неожиданно в забранном решеткой окне появилось лицо Марии: Селия держала девочку на вытянутых руках.
— Он выглядит как-то не так,— сказала Мария.
— Они морили его голодом, жестокие звери! Посмотри, во что он одет! Иди сюда, дорогой мой. Я хочу к тебе прикоснуться.— Селия просунула сквозь прутья решетки руку.— Дай же посмотреть на тебя, ми вида. Поверить не могу!
Но Матт сидел тихонечко в своем углу и ничего не говорил. Ему ужасно хотелось вырваться из этой темницы, целыми днями он только об этом и мечтал, но сейчас, когда долгожданный миг наконец-то настал, он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Это было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой. Если он поддастся соблазну и подбежит к окну, произойдет что-нибудь очень-очень плохое. Селия превратится в Розу, Мария — в Тома, и тогда от горького разочарования его сердце разобьется вдребезги...
— Эй ты, идиойд, знаешь, каких хлопот мне стоило прийти сюда? — сказала Мария.
— Ты такой слабый, что не можешь встать? — запричитала Селия.— Боже мой! Они тебе ноги переломали? Ну скажи хоть что-нибудь... Неужто они вырвали тебе язык?
Она принялась рыдать, совсем как Ла-Льорона, протягивая руки сквозь решетку. При виде ее слез у Матта тоже защипало в глазах, но он никак не мог заставить себя встать, не мог вымолвить ни слова.
— Вы меня раздавите,— захныкала Мария, и Селия поспешно опустила ее на землю.
Малышка вытянулась во весь рост и сумела заглянуть в окно сама.
— Мой песик Моховичок тоже был таким, когда за ним приходили злые собаколовы,— сообщила она.— Я плакала и плакала, пока папа не принес его обратно. Моховичок целый день ничего не ел и не смотрел на меня, но потом он поправился. И Матт тоже поправится.
— Устами младенца глаголет истина! — воскликнула Селия.
— Я не младенец!
— Конечно не младенец, милочка. Ты просто напомнила мне, что сейчас важнее всего освободить Матта.— Селия погладила Марию по голове.— А об остальном позаботимся позже. Я дам тебе письмо, сможешь сохранить его в секрете? Особенно от Тома?
— Конечно смогу,— заверила ее Мария.
— Страх как не хочется это делать,— пробормотала Селия себе под нос— До смерти не хочется, но на свете есть только один человек, который может спасти Матта. Мария, отнеси это письмо своему папе. Он знает, куда его послать.
— Хорошо,— бодро ответила Мария.— Знаешь, Матт, сегодня вечером Селия подсыплет Тому в горячий шоколад острого перца. Только никому не говори!
— Сама не проболтайся,— сказала ей Селия.
— Не проболтаюсь.
— Ни о чем не волнуйся,— сказала Селия Матту.— У меня в запасе хитростей больше, чем блох на старом койоте. Я вытащу тебя отсюда, любовь моя!
Когда они наконец ушли, Матт вздохнул с облегчением. Их приход стал нежданным вторжением в созданный им упорядоченный мирок. Теперь про них можно было забыть и вернуться к раздумьям о собственном царстве. Поверхность опилок была аккуратно разровнена, сокровища надежно схоронены под тайными метками, прочесть которые мог только он, Король и Повелитель здешних мест. В комнату влетела пчела, покрутилась немножко, ничего не нашла и улетела прочь. Высоко под потолком починял свою паутину паук. Матт достал голубиное перо и погрузился в его шелковистое совершенство.
Средний возраст
От 7 до 11 лет
6
Эль-Патрон
— Вставай! Вставай! — кричала Роза.
Матт уснул в ямке, образовавшейся под тяжестью его тела. Во сне он погружался все глубже и глубже, пока опилки не скрыли его с головой. От неожиданного пробуждения он глубоко вздохнул. Опилки набились в нос, и он согнулся пополам, кашляя и отплевываясь.
— Вставай! Ох, ну до чего же ты невозможный! Надо тебя помыть, одеть и привести в порядок. С тобой одни хлопоты!
Схватив Матта за волосы, Роза выволокла его из комнаты.
Матта торопливо вытащили в замусоренный коридор, проволокли мимо дверей, за которыми виднелись грязные, полутемные помещения — сгорбленная служанка, не поднимая головы, скребла пол большой щеткой,— и втолкнули в ванную комнату, клубящуюся обжигающе-теплым паром. Ржавая ванна была доверху наполнена водой. Не успел Матт и глазом моргнуть, как Роза уже стащила с него шорты и запихнула в ванну.
Он мылся впервые с тех пор, как его посадили под замок. Матт чувствовал себя высохшей губкой: тело жадно впитывало воду, пока не намокло так, что мальчик едва мог пошевелиться. Теплая вода приятно смягчила кожу, измученную зудом и язвами.
— Сядь! Долго мне еще с тобой цацкаться?! — рыкнула Роза и принялась остервенело работать щеткой, почти такой же большой, как у уборщицы в коридоре.
Она выскребла его до поросячье-розового цвета, промокнула большим пушистым полотенцем, попыталась уложить спутанные волосы. Они никак не желали расчесываться, и Роза, вконец рассвирепев, схватила большие ножницы и двумя быстрыми взмахами остригла их.
— Хотят аккуратного — будет им аккуратный,— шипела она.
Потом натянула на Матта чистую рубашку с длинными рукавами и отглаженные брюки, вручила пару кожаных сандалий и торопливо повела мальчика через двор в другую половину дома. От ходьбы быстро заболели ноги. На полпути, запутавшись в непривычных сандалиях, он споткнулся и, чтобы не упасть, ухватился за Розу.
— Там будет врач,— сказала горничная, сбрасывая его руку.— И много других важных людей из Семьи. Все они хотят убедиться, что ты здоров. Если будут задавать вопросы, ничего не отвечай! И главное — ничего не говори обо мне.— Она вплотную приблизила к нему свое злое (испуганное?) лицо.— Иначе ты в этой комнате останешься до конца своей вонючей жизни. И, клянусь, я убью тебя и закопаю твои косточки под полом!
Матт охотно в это поверил и побрел дальше, с трудом переставляя дрожащие ноги. Та часть дома, куда они пришли, отличалась от его темницы, как солнце от свечки.