И теперь события, люди, предметы, сам воздух требовали смертного приговора, будучи в сговоре с неумолимой жизненной силой, которая избрала ее своей единственной целью и будет давить на нее до тех пор, пока она не сломается и не уничтожит свою любовь; здесь включилась чудовищная энергия, вырвавшийся страх, который по большей части времени тихо дремал внутри ее, а теперь превратился в физическую силу, изгоняющую от нее всякую надежду. Джоанна знала, как все закончится. Побуждаемая дикой эмоциональной клаустрофобией, она порвет все отношения с Алексом, потому что это единственный путь, несущий ей облегчение от этого ужасного чувства.
Она никогда не увидится с Алексом Хантером снова.
Конечно, он придет в "Лунный свет". Сегодня. Может быть, и в другие вечера. Он будет высиживать представления от начала до конца. Как бы то ни было, пока он не уедет из Киото, она не будет между выходами общаться с публикой.
Он будет звонить, а она вешать трубку.
Если он придет к ней в гости, она не пустит его.
Если он будет писать ей, она будет выбрасывать письма, не читая.
Джоанна могла быть жестокой. В этом она имела достаточно практики с другими мужчинами.
Решение изгнать Алекса Хантера из своей жизни оказало на редкость благоприятное воздействие на нее. С незаметным сначала и быстро разрастающим затем облегчением, она почувствовала, как испаряется страх. В спальне стало значительно прохладнее. Влажный воздух стал менее гнетущим и более пригодным для дыхания. Потолок поднялся до своей прежней высоты, а матрац под ней снова стал жестким.
Глава 13
Отель "Киото" – самый крупный в городе гостиничный комплекс – в основном был выдержан в западном стиле. Телефоны в номере Алекса даже были снабжены автоответчиком, вспыхивающий индикатор которого настойчиво напоминал о сверхактивном американском образе жизни. Вернувшись с обеда с Джоанной Ранд, Алекс увидел мигающий красный огонек на телефоне в гостиной. Он сорвал трубку, включая автоответчик, уверенный, что это Джоанна позвонила ему, пока он добирался от "Лунного света" до отеля.
Но это была не Джоанна. Внизу его ждала транстихоокеанская каблограмма. По его просьбе посыльный принес ее наверх. Алекс обменялся с ним вежливыми приветствиями и поклонами, взял телеграмму, дал чаевые и опять раскланялся. Оставшись один, он сел за письменный стол в гостиной и распечатал конверт.
КУРЬЕР ПРИБЫВАЕТ ВАШ ОТЕЛЬ ПОДДЕНЬ ПЯТНИЦУ ВАШЕМУ ВРЕМЕНИ ТЧК БЛЕЙКЕНШИП
Завтра к двенадцати часам у него будет дело Шелгрин, закрытое девять или более лет назад, а теперь определенно открывавшееся вновь. Кроме сотен донесений агентов и тщательно записанных расспросов досье содержало несколько отличных фотографий Лизы, сделанных за несколько дней до ее исчезновения. Возможно, они смогут вывести Джоанну из ее жуткой разъединенное(tm) с собой.
Алекс стал думать о ней, какой она была совсем недавно, когда выходила из такси, и почему она внезапно так охладела к нему. Она могла бы быть Лизой Шелгрин. Но если так, то она не знает этого. В этом он был уверен, как в своем собственном имени. Однако, она вела себя как женщина, у которой есть опасные тайны и прошлое, которое надо скрывать.
Он взглянул на часы – 4.30.
В 6.30 он отправится в свою ночную прогулку по шумному Гайонскому району в "Лунный свет" – поужинать и серьезно поговорить с Джоанной. Сейчас у него было немного времени неторопливо принять горячую ванну, так приятно контрастирующую с маленькими глоточками холодного пива.
Алекс пошел в узкую кладовую номера и достал из маленького дребезжащего холодильника ледяную бутылку пива "Асахи". На полпути в ванную, не доходя трех-четырех шагов, он остановился как вкопанный, почувствовав, что что-то было не так. Он огляделся вокруг, напряженный и недоумевающий. В его отсутствие горничная сложила в ровную стопку дешевые книги, журналы и газеты, которые до этого были свалены в кучу на туалетном столике, и перестелила постель.
В его отсутствие горничная сложила в ровную стопку дешевые книги, журналы и газеты, которые до этого были свалены в кучу на туалетном столике, и перестелила постель. Шторы были открыты. Он оставил телевизор в футе от кровати, она же откатила его обратно в угол. Что еще? Он не заметил ничего необычного и тем более зловещего. Предчувствие, продолжавшее отдаваться в нем эхом, было скорее интуитивным. Это называют шестым чувством, нюхом на неприятности. Алекс испытывал такое ощущение и раньше и обычно не ошибался.
Он поставил "Асахи" на тумбочку и осторожно приблизился к ванной. Приложив левую руку к массивной незапертой двери, он прислушался и, ничего не услышав, рывком распахнул ее и быстро вступил внутрь. Искрящиеся лучи заходящего солнца лились в ванную комнату через покрытое морозными узорами окно под потолком. Ванная была наполнена мягким золотистым светом. Он был один.
В этот раз его шестое чувство подвело его. Ложная тревога. Алекс почувствовал себя немного глупо.
Он был взвинчен. И неудивительно. Несмотря на то, что обед с Джоанной был восхитителен, прочие события этого дня, как огромные жернова, грубо терзали его нервы: ее сумасшедшее бегство от корейца в замке Нийо; ее описание того часто повторяющегося кошмара; этот зловеще-могущественный человек с механической рукой, играющий главную роль в ее забытом прошлом; выбивающее из колеи открытие, что именно у этой красивой одаренной женщины есть психические проблемы, возможно, более серьезные, чем она сама предполагает, и наконец, но не самое последнее из всего, его крепнущее убеждение, что необъяснимое исчезновение Лизы Джин Шелгрин было событием многоплановым, с далеко идущими причинами и следствиями, уходящими гораздо глубже, чем все, что он когда-либо раскрывал. Он имел право быть взвинченным.
Алекс снял рубашку и бросил ее в корзину для грязного белья, принес журнал и бутылку пива, положил их на низкий столик, который придвинул вплотную к ванне, включил воду, сделав ее горячей по своему усмотрению.
Вернувшись в спальню, он подошел к встроенному гардеробу, чтобы выбрать костюм на вечер. Дверца была приоткрыта. Когда Алекс отодвинул ее полностью, какой-то человек прыгнул на него из глубины гардеробной ниши. "Вор", – подумал Алекс. Это был невысокий коренастый мужчина. Мускулистый. Японец. И очень стремительный. Как только выбрался, он схватил, сколько смог, проволочных плечиков для одежды и ударил ими Алекса в лицо.
В панике Алекс подумал: "Мои глаза".
Но вешалки, как бы ужасающи они не были, миновали его глаза и только поцарапали одну щеку, с грохотом посыпавшись вокруг него.
Рассчитывая на внезапность и замешательство, которое произведут вешалки, незнакомец тем временем попытался проскочить к двери спальни. Алекс схватил его за куртку и развернул к себе. Не удержавшись, они упали на край кровати, затем – на пол. Алекс был внизу. Первый удар пришелся ему по ребрам, затем второй – в то же место, и третий – в солнечное сплетение. Алексу было неудобно работать кулаками, но, в конце концов, ему удалось сбросить этого человека.
Незнакомец отлетел к тумбочке, опрокинув ее. Не переставая ругаться по-японски, он с трудом поднялся на ноги.
Ошеломленный только на мгновение, все еще на полу, Алекс вовремя повернулся, чтобы схватить коренастого человека за ногу. Он сильно дернул, и незнакомец свалился, с шумом ударившись о пол, но при этом он успел ударить и попал Алексу как раз в локтевой сгиб. Алекс взвыл. Острая боль разлилась от локтя к запястью и плечу, на глазах выступили слезы.
Секундой позже японец был на ногах. Путь был свободен. Он направился через гостиную к маленькой прихожей номера.
Собрав все силы, Алекс кинулся за ним. Его физическая подготовка детектива и бойцовская натура сделали невозможным остаться ждать, пока ему станет лучше. В гостиной, увидев, что он не может помешать своему незваному гостю выбраться в коридор и там бесследно исчезнуть, Алекс схватил с декоративной подставки вазу и со злостью и точностью бросил ее в обидчика.