— Абсолютно американская еда, как и яблочный пирог на десерт, — сказал Зак. — Итак, продолжим.
Она сделала еще один маленький глоток пива. Улыбнулась:
— Вы настойчивы.
— Приходится. Это единственный способ раскрыть тайну. А ирландцы способны придать драматичности любой истории. Я знаю.
Каэр рассмеялась:
— Правда? Ну ладно тогда. Мой отец был родом из сказочной страны, а моя мать… баньши. Жили они у Великих Камней вблизи Тары. У меня есть сестра, которая опозорила семью, сбежав к лепреконам.
— А если говорить правду?
Она взглянула на него, отметив, каким тоном говорил Зак, и поставила стакан на стол.
— Мой отец погиб в драке, когда мне было пятнадцать. Вскоре после этого умерла мама. Она тяжело болела. Мои братья и сестры смотались из дома, чтобы рассыпаться по всей Ирландии. Самого маленького братишку, который был еще младенцем, усыновили и увезли в Австралию. Мне повезло получить хорошее образование и работу, приносящую большое удовлетворение.
— Тяжелые времена вам пришлось пережить, пока вы повзрослели, — сказал Зак, но не извинился зато, что заставил ее вызвать из памяти такие грустные воспоминания. Они были всего лишь частью жизни. — Но у вас есть хорошие друзья.
— Простите?
— Мэри и ее семья. Очень милые люди. Мне на самом деле понравился этот паб, «Ирландские глаза». И они высокого мнения о вас.
— О… Да. Спасибо.
Он снова уставился на нее. Их взгляды встретились, и Каэр поймала себя на том, что ей интересны его мысли.
Она вздрогнула, когда он протянул через стол руку и пальцами нежно коснулся ее ладони. В этом жесте не было ничего сексуального, но в ее жизни не было ничего более эротичного, чем это прикосновение.
— Что это с вами? — спросил он охрипшим голосом.
— Я… не знаю.
Зак рассмеялся. Его смех был глубоким и выразительным. Таким же чувственным, как касание его пальцев.
— Не могу понять, зачем вы здесь на самом деле, но чем больше времени проходит, тем меньше это меня волнует. Смотрю на вас и доверяю, хотя это против здравого смысла. Вы говорите, и звук вашего голоса почти что гипнотизирует меня.
Она не знала, что сказать. Примерзла к своему месту и онемела. Боялась заговорить, потому что, как ей казалось, она бы вскрикнула.
Принесли салаты и мини-хот-доги, к которым подали горчицу и кетчуп в аккуратных маленьких чашечках. Он отдернул руку. Каэр выпрямилась на своем стуле и поблагодарила официантку, которая улыбнулась, пожелала им приятного аппетита и удалилась.
Каэр попробовала хот-дог и сказала, что он восхитителен.
— Настоящее американское угощение еще впереди, — пообещал он.
Она жевала медленно, наслаждаясь вкусом. Казалось, и он сам получает от еды удовольствие.
— Вам понравилась моя история, потому что она похожа на вашу, — сказала Каэр, обращаясь к Заку.
— Не люблю слушать тягостные воспоминания, — ответил он. — Неправильно терять родителей в юности. И неестественно родителям терять детей. Я видел и такое. В общем, я сталкивался со многими ужасными вещами. Поэтому приятно слышать, что вы самостоятельно чего-то добились, и знать, что у вас есть добрые друзья.
— А что, если бы я и вправду была дочерью эльфа и баньши?
— А это правда?
— Нет.
— Тогда?..
— В этом мире существует много странных, необъяснимых вещей, которые оказываются реальными, — сказала она ему.
Зак помедлил.
— Признаюсь, я встречал некоторые странные вещи… Но дело обычно в странных людях, которые придают ореол странности и загадочности всему, что их окружает.
— Так вы не верите в духов?
Ее удивило то, что он колебался с ответом. Но потом усмехнулся и произнес:
— В самом деле, даже мой очень упрямый и никогда не идущий на компромиссы старший брат, возможно, верит в духов. Я никогда не был до конца уверен.
— Призраки реальны, — сказала она тихо.
— Вы недавно с ними общались?
— А сейчас вы насмехаетесь надо мной.
— Нет. — Зак пожал плечами. — И реальны, и нереальны. Так и есть.
Струнный квартет исполнял камерную музыку в отдаленном углу зала. Все музыканты тоже были одеты в колониальном стиле. Она обернулась посмотреть.
— Прекрасно, правда? — спросил он.
— Да.
— Пуччини, — пояснил Зак.
Их тарелки из-под закуски убрали и подали обед. Она обнаружила, что ей особенно нравится начинка из кукурузы, орехов и изюма.
Заказали еще пива.
Зак рассказал ей о Луизиане и о семейной плантации, настоятельно приглашая ее как-нибудь приехать туда. Рассказал о Флориде, на севере которой он рос, а на юге — работал. Она — о работе медсестрой и об ирландской истории. Время пролетело быстро.
Когда обед подошел к концу, Каэр почувствовала, что в ней и следа не осталось от того напряжения, которое владело ею по дороге сюда. Пока они шли к машине и потом, по дороге в паб, он развлекал ее историями о стычках с братьями, о том, как мама хватала виновного за шиворот или произносила одно-единственное слово, чтобы привести его в чувство.
— Она была такая грозная?
— Она была чудесная, — сказал Зак, глядя прямо перед собой. — Мы любили ее безумно. Были немного диковаты, но все трое обожали ее. И папа, конечно. Мы хотели вырасти похожими на нашего отца. В некотором роде нам это удалось.
В пабе ей представилась возможность услышать джаз. Ей понравилось звучание. Они сидели в отдельной кабинке, и Каэр прислонилась к нему, и он одной рукой обнимал ее за плечи.
Она думала, что никогда еще не чувствовала себя более счастливой. Блаженство…
Это реально. И это — нереально.
Именно так он сказал.
Однако в тот момент все было реально. И ей это нравилось.
Они долго слушали музыку. Царившее между ними молчание способствовало спокойной и расслабленной обстановке. Пришло время уходить, а она не хотела, чтобы этот вечер когда-нибудь заканчивался.
— Не хочу возвращаться, — произнесла она вслух.
Он посмотрел на часы.
— Могу показать вам еще одну ньюпортскую достопримечательность, если есть желание.
— Правда? Что? Поздно уже, да?
Зак засмеялся:
— Да, поздно. Но я доставлю нас домой.
— Да-а?
Он вел машину около пяти минут. Нельзя сказать, что они совсем свернули с проторенного пути, но это место находилось явно не посреди промышленного района.
Зак припарковал машину перед длинным зданием, которое выглядело одновременно и очень старым, и прекрасно ухоженным. Она поняла, что маленькие рекламные плакаты на дверях указывали на картинную галерею, магазин музыкальных инструментов, фотостудию и студию звукозаписи.
— Ваша? — спросила она его.
— Самое последнее из моих ценных приобретений. На верхнем этаже. Прямо по этой лестнице.
Зак достал ключи и стал подниматься наверх. Каэр последовала за ним.
В приемной стояли письменный стол, диван и несколько стульев, все антикварное и подобранное со вкусом. На кофейном столике лежали самые разные журналы. Очень уютное место для ожиданий.
— Записывающие студии находятся здесь.
Он прошел по коридору, открывая по пути все двери. Она была восхищена.
Там находились гигантские аппараты со всевозможными кнопочками и стеклянными кабинками, в которых не было ничего, кроме микрофонов и табуреток.