Ну а вы во время своего короткого визита будете вести себя в рамках протокола. Ясно?
Тедди кивнул, а Чак сказал:
– Так точно.
Макферсон сфокусировал взгляд на точке поверх их голов.
– Доктор Коули наверняка разъяснит вам детали протокола, но хочу сразу подчеркнуть: бесконтрольные контакты с пациентами запрещены. Ясно?
Тедди чуть не сказал «да, сэр», как будто дело происходило в тренировочном лагере, но в результате отделался коротким «да».
– Корпус А, для мужчин, за моей спиной, справа. Корпус В, для женщин, слева. Корпус С за этими скалами, позади комплекса и казарм для персонала, в помещении бывшего Уолтонского форта. Вход в корпус С только с письменного разрешения и в присутствии смотрителя больницы и доктора Коули. Ясно?
Оба пристава кивнули. Макферсон протянул свою лапищу, словно обращаясь с мольбой к солнечному светилу.
– А сейчас прошу вас сдать оружие.
Чак посмотрел на Тедди. Тот покачал головой и сказал:
– Мистер Макферсон, мы являемся официально назначенными судебными приставами и по уставу обязаны находиться при оружии двадцать четыре часа в сутки.
Голос Макферсона разрезал воздух, как стальной кабель:
– Статья триста девяносто один федерального закона о пенитенциарных учреждениях и заведениях для невменяемых преступников гласит, что требование о ношении оружия гражданскими лицами может быть отменено как их непосредственным начальством, так и лицами, отвечающими за работу и меры предосторожности в тюрьмах и психлечебницах. Господа, вы находитесь под юрисдикцией этой поправки. С оружием вы не войдете в эти ворота.
Тедди посмотрел на Чака. Тот уставился на протянутую ладонь и пожал плечами.
– Мы хотим, чтобы это было зафиксировано, – сказал Тедди.
Макферсон повернулся к одному из сопровождающих:
– Охранник, прошу зафиксировать факт применения поправки в отношении судебных приставов Дэниелса и Ауле.
– Есть, сэр.
– Господа? – повторил Макферсон.
Охранник справа от него раскрыл небольшую кожаную сумку.
Тедди поднял полу плаща и вытащил из кобуры служебный револьвер. Движением кисти открыл барабан и положил оружие в протянутую ладонь. Макферсон передал его охраннику, тот спрятал оружие в кожаную сумку, Макферсон же повторно протянул ладонь.
Чак, в отличие от Тедди, какое‑то время возился с кобурой, но Макферсон, не выказывая нетерпения, ждал, пока тот неуклюже вложит револьвер в его широкую длань.
Макферсон передал оружие охраннику, тот пополнил содержимое сумки и прошел в ворота.
– Ваше оружие будет храниться в комнате личных вещей рядом с офисом смотрителя, – голос Макферсона прошелестел, как листья на ветру, – в главном здании, которое находится в центре комплекса. Вы его заберете в день отъезда. – Он снова позволил себе ковбойскую ухмылочку. – Ну что, официальная часть на сегодня закончена. Не знаю, как вы, а лично я вздохну с облегчением. Как вы насчет того, чтобы познакомиться с доктором Коули?
Он повел их вперед, ворота за ними закрылись.
По обе стороны от главной дорожки, вымощенной тем же кирпичом, из которого была сложена стена, раскинулись лужайки. За травой и деревьями и клумбами и даже за кустами роз, высаженными вдоль здания больницы, ухаживали садовники с кандалами на ногах, под присмотром санитаров. Другие пациенты, тоже в кандалах, прохаживались по территории утиными шажками. В основном мужчины, лишь несколько женщин.
– Видели бы вы старые фотографии, – сказал Макферсон. – Когда сюда приехали первые врачи, тут были сплошные заросли армерии и кустарник. – А сейчас…
Справа и слева от больницы стояли два одинаковых краснокирпичных здания в колониальном стиле с цоколем, выкрашенным в яркий белый цвет, зарешеченными окнами и переплетами, пожелтевшими от морских испарений.
Сама больница, из отполированного морской стихией камня и выкрашенная в угольно‑черный цвет, имела шесть этажей, и сверху к гостям внимательно приглядывались мансардные окна.
– Здание построили перед Гражданской войной для штаба батальона, – пояснил Макферсон. – Очевидно, были планы использовать его как тренировочную базу, но, когда война стала неизбежной, все переключились на форт, а здесь позднее разместили военнопленных.
Тедди смотрел на башню, которую заприметил еще с парома. Ее макушка выглядывала из‑за верхушек деревьев в дальнем конце острова.
– Что за башня?
– Старый маяк, – ответил Макферсон. – В этом качестве не используется с начала восьмисотых годов. Я слышал, что армия северян держала на нем сторожевых наблюдателей, ну а теперь мы там обрабатываем…
– Пациентов?
Он помотал головой:
– Сточные воды. Вы не поверите, какую только дрянь к нам не приносит. С парома все выглядит красиво, но отходы целого штата, попадающие из рек в эту гавань, в конце концов оказываются у нас.
– Потрясающе, – сказал Чак, щурясь на солнце, и затянулся сигаретой, чтобы подавить зевок.
– Там, ближе к стене, – Макферсон махнул рукой в сторону корпуса В, – стоит дом командующего северян. Вы могли его заметить, когда поднимались на гору. Тогда он обошелся в кругленькую сумму, и, когда дядя Сэм получил счет, командующего сняли с должности. Этот дом стоит посмотреть.
– И кто там сейчас живет? – спросил Тедди.
– Доктор Коули, – ответил Макферсон. – И смотритель больницы. Эти двое создали здесь нечто уникальное.
Они огибали комплекс с тыла, встречая по дороге новых садовников в кандалах, за которыми присматривали санитары; многие мотыжили суглинок возле задней стены. Одна садовница, женщина средних лет с жиденькими пшеничными волосами, просвечивавшими на макушке, вытаращилась на Тедди и приложила палец к губам. На ее шее выделялся багровый шрам размером с лакричную конфету. Она улыбнулась ему, не отнимая пальца от губ, и медленно, в знак запрета, покачала головой.
– Коули в своей области человек легендарный, – говорил Макферсон, пока они огибали здание больницы. – Лучший студент, что в Джоне Хопкинсе, что в Гарварде, опубликовал свою первую работу по патологии бреда в двадцать лет. Многократно консультировал Скотленд‑Ярд, МИ‑6 и УСС.
– Зачем?
– Зачем? – переспросил Макферсон.
Тедди кивнул. Вопрос казался ему логичным.
– Ну… – Макферсон был в замешательстве.
– Взять УСС, для начала, – сказал Тедди. – Зачем им консультироваться с психиатром?
– Военная область, – наконец ответил Макферсон.
– Допустим. – Тедди говорил с расстановкой. – А конкретнее?
– Информация засекреченная, – сказал Макферсон. – Так я предполагаю.
– Какая же она засекреченная, если мы об этом говорим? – заметил Чак, переглянувшись с напарником.
Макферсон, уже поставивший ногу на ступеньку лестницы, что вела к дверям больницы, застыл в растерянности. Он скользнул взглядом по изгибу оранжевой стены, а затем сказал:
– Спросите у него сами. У него как раз должно было закончиться совещание.
Они поднялись по ступенькам и вошли в отделанное мрамором фойе, увенчанное купольным сводом с кессонами. Перед ними с характерным звуком открылись автоматические двери, и они очутились в большой приемной, где за столами, справа и слева, сидели санитары, а вглубь уходил длинный коридор, упиравшийся в еще одни автоматические двери. У подножия лестницы, уходящей наверх, пока Макферсон записывал все три фамилии в реестр, они предъявили свои бляхи санитару, тот сравнил их фото с подлинниками и вернул удостоверения владельцам.