– Почему бы не взглянуть на это с их точки зрения? – спокойно предложила мать. – На Бренду обрушились события, которых было слишком много для простой деревенской девушки. Может быть, она просто... хотела убежать от всего этого. По крайней мере, хоть на некоторое время.
– На восемь лет? – в голосе Гарри появились едкие интонации.
– Но убежав куда‑то в более спокойное место, – мать торопливо выстраивала дипломатические конструкции, – она осознала, что ей лучше жить так. А он мог заметить, что ей так лучше, и потому они не возвращаются. После всего, что было сказано и сделано, ты должен был бы в первую очередь заботиться об их счастье. Разве не так, Гарри? И ты должен быть первым, кто признал бы, что ты – не тот человек, за которого она могла бы выйти замуж. Действительно не тот. Ах...
Сейчас он ясно представлял, как она прикрывает ладонью рот, сознавая в то же время, что у нее давным‑давно нет ни рта, ни ладони, увы, в спорах у нее всегда было преимущество, поскольку она знала не только свои мысли, но и мысли Гарри.
– Я хочу сказать, что...
– Ладно, все в порядке, – он оборвал ее. – Я знаю, что ты хочешь сказать. И ты права – со своей точки зрения.
Поскольку мать старалась вести себя дипломатично, она зашла в своих высказываниях не слишком далеко, и Гарри понимал это.
А тогда, восемь лет назад, произошло следующее.
В бесконечности Мёбиуса Гарри случайно выявил элементы зловещего заговора, угрожавшего всему миру. Некий вампир Тибор Ференци подверг ряду метаморфоз еще не родившегося ребенка. Он физически (и в то же время психологически, духовно) направленно повлиял на ничего не подозревающую будущую мать, имея виды на будущее пока еще не родившегося ребенка. И когда этот ребенок вырос в молодого человека по имени Юлиан Бодеску, Тибор решил использовать его для реализации собственного потенциала зла, превосходящего все человеческие и нечеловеческие представления.
Перед британским отделом экстрасенсорики стояла двойная задача: выявить и уничтожить все, что оставалось следствием могучего влияния вампиров (и главным образом Тибора) в СССР и на территории его сателлитов, то есть сделать так, чтобы никогда больше не могла возникнуть “ситуация Бодеску”; кроме того, им нужно было уничтожить самого Юлиана Бодеску, через которого Тибор решил терроризировать весь мир.
Однако Бодеску раскрыл планы отдела, и в частности конкретный план своего уничтожения, обратив растущую мощь и холодную жестокую ярость вампира именно на них. Его главным противником в отделе был Гарри Киф, пребывавший в бестелесном состоянии и в то время неразрывно связанный с личностью своего недавно родившегося сына. А потом... остальных членов отдела можно было выследить и уничтожать одного за другим по выбору.
План был чудовищным уже сам по себе, но ужас всей ситуации заключался в последствиях этой кровавой бойни. Дело в том, что после этого уже никто не смог бы остановить Бодеску, который был способен усилием воли создать целую армию существ, слепо повинующихся ему и распространяющихся, словно черная чума, по всей Земле! Причем возможности воплощения такого плана были вполне реальны, потому что Бодеску, став одним из высокопоставленных Вамфири, был лишен их самодисциплины. В принципе, Вамфири главным образом заботились о собственной территории, обладая своего рода клановой честью. Они были осторожными одиночками и, как правило, рационально планировали свою собственную судьбу. А самое главное – они гордились своей силой, эволюцией и историей своего племени, реально оценивали способности и достоинства человека. Если бы человечество осознало, что вампиры являются реальными существами, а не персонажами мифов и легенд, за ними началась бы охота и в конце концов их истребили бы всех до одного! Однако Юлиан Бодеску был “самоучкой”: у него не было моральных устоев и принципов племени Вамфири.
Он был лишен тех черт, которые и делали Вамфири такими, какие они есть. Он был попросту кровососом, причем кровососом безумным!
Бренда и ее сын Гарри‑младший, которому тогда исполнился всего‑навсего месяц, жили в просторной квартире в Хартлпуле на северо‑восточном побережье Англии, когда наконец наступила развязка. Оставляя за собой кровавый след, Бодеску уклонился от попыток отдела захватить его, оставил свой дом и отправился на север страны. Унаследовав опыт своего учителя в области чудовищной некромантии, он умел “исследовать” обезображенные трупы своих жертв и “вычитывать” из их мозга, крови и внутренностей наиболее глубоко хранимые тайны. То же самое он намеревался проделать с обоими Гарри – отцом и сыном: убить их и похитить тайны некроскопа, проникнув тем самым в природу и особенности бесконечности Мёбиуса.
Отдел экстрасенсорики, наблюдавший за домом в Девоне, упустил свою главную цель. Они застали там невероятную, ужасную картину: тетя, дядя и кузина Бодеску после пыток были превращены в вампиров; их гигантский пес стал чем‑то иным, чем просто собакой; чудовищное существо было обнаружено в обширных подвалах усадьбы, а мать Бодеску сошла с ума от невыносимого сознания того, что произошло с Юлианом. И дом, и его обитатели сгорели в очищающем огне.
В Хартлпуле проживали люди, связанные с отделом и присматривающие за домом, где располагалась квартира Бренды, и за ее окружением. Местная полиция и Специальный отдел Скотланд‑Ярда тоже были поставлены в известность (хотя ограниченно, чтобы не посеять панику среди населения) о том, что женщина и ребенок, проживающие в комнатах в мансарде, возможно, являются потенциальными жертвами некоего “сбежавшего пациента сумасшедшего дома”. Присутствие представителей правопорядка не слишком помешало Вамфиру: он ворвался в дом, безжалостно уничтожил всех, кто стоял на его пути, и наконец добрался до своей цели. Но там, где был бессилен Гарри Киф, пребывавший в бестелесном состоянии, его крошечный сын продемонстрировал свои способности. Он унаследовал от отца способность разговаривать с мертвыми и мог даже вызывать их из могил на кладбище, расположенном напротив дома.
Гарри‑старший считал себя узником младенческой психики, но дело было не в этом. Младенец держал его при себе лишь по одной причине: ему нужно было исследовать сознание Гарри и научиться всему, что он знал. С физической точки зрения он был беспомощным младенцем, однако с психической...
Уже к этому времени способности Гарри‑младшего превышали те, которыми обладал его отец и которыми он мечтал обладать. Потенциал его был безграничен. Детское сознание впитало всю теорию, и ему не хватало лишь практики, опыта. Но этот период продлился недолго.
Бренда, пытаясь защитить своего сына от кошмарного Юлиана Бодеску, была безжалостно отброшена Вамфиром в сторону. Пребывая в бессознательном состоянии, она не видела их столкновения. А вот Гарри, вспоминая о том, что видел в этой квартире, помнил все живо, так, будто это происходило только вчера.
Оба Гарри смотрели глазами младенца в воплощение ужаса – лицо Юлиана Бодеску. Нависнув над колыбелью ребенка, он одним своим видом недвусмысленно заявлял о намерениях.
«Все кончено! – подумал Гарри. – Все кончено и столь бесславно!»
В его сознании раздался другой голос: “Нет! Ничто не кончено! Научившись у тебя, я знаю, что можно сделать. В этом отношении я больше не нуждаюсь в тебе. Но ты нужен мне как отец. Так что беги, спасайся!”.
Так говорить с ним мог только один человек. Он обращался к нему впервые. Времени для вопросов и возгласов изумления не было. И тогда... Гарри сбросил оковы младенческого тела, вновь обретя свободу – свободу отправиться в своем бестелесном облике в убежище бесконечности Мёбиуса. Он мог уйти, уйти мгновенно, оставив сына перед лицом опасности. Он мог... но не смог!
Челюсти Бодеску разверзлись, как огромная яма, и из‑за рядов сверкающих, острых, как кинжалы, зубов появился раздвоенный змеиный язык.