Поначалу, еще не понимая причин происходящего, мы были вынуждены подавлять беспорядки силой. Тогда мы считали, что аборигены начинают бороться за свои права из зависти, поскольку видят в нас соперников, так что их поведение вызывало у нас неприязнь. Лишь позднее мы поняли, что имеем дело с фактором роста, который сопутствует духовному развитию любого человека. Дело было вовсе не в желании «иметь хорошие вещи, которые есть у них», а в развитии, которое невозможно остановить. Вскоре мы пришли к выводу, что, создавая колонии на самых диких планетах в надежде использовать местное население для решения проблем Сирианской империи, следует быть готовыми к тому, что не успеем мы и глазом моргнуть, как эти варвары начнут требовать — и могут беспрепятственно получить — все блага, которыми пользуемся мы сами. Наша империя превратилась в механизм, стимулирующий движение огромного количества планет, находящихся на разных стадиях развития, к завоеваниям цивилизации. А возможно — и к единообразию, нежелательному и ненужному. Но это уже совсем другой вопрос, хотя и чрезвычайно важный, но не имеющий отношения к нашей теме.
Когда в истории Роанды начался новый этап, мы размышляли о том, почему уже одно наше появление на планете запускает этот странный процесс. Мы считали его крайне нежелательным, поскольку он усложнял нашу работу. Нам требовались люди с разным уровнем развития. У нас уже были миллиарды тех, кто имел доступ к благам технического прогресса. Нам не хотелось открывать и заселять одну за другой планеты, где жили дикие или полудикие племена, лишь для того, чтобы местное население почти сразу превращалось в полноправных привилегированных граждан. Нам требовался резерв трудовых ресурсов для выполнения тяжелой, неприятной работы, не требующей специального обучения.
Незадолго до описываемых событий мы открыли и обследовали Планету 24. Она находилась в солнечной системе, расположенной довольно далеко как от нас, так и от Роанды. Это мешало присоединить ее к Сирианской империи и поддерживать с ней тесную связь. Было понятно, что мы не сможем посещать ее достаточно часто и цели наших визитов будут исключительно деловыми. Однако планета эта была цветущей и плодородной, атмосферные условия оказались весьма благоприятными, а ее обитатели представляли собой довольно распространенный — и удобный в использовании — вид животных. Это были обезьяноподобные существа, которые могли передвигаться как на четырех, так и на двух конечностях. Среди них встречались травоядные и плотоядные. И те и другие были сильны и энергичны. Их голова, плечи и спина были покрыты длинной, но не слишком густой шерстью, а грудь была почти безволосой. Приземистые и коренастые, с мощными плечами и руками, они оказались на редкость низкорослыми — их рост был примерно втрое меньше, чем у обитателей Сириуса. Их социальная организация отличалась разнообразием — одни объединялись в племена и небольшие группы, другие жили семьями и даже в одиночку. Обитатели этой планеты были знакомы с огнем, умели охотиться и начинали осваивать сельское хозяйство. Судя по всему, они отлично приспосабливались к внешним условиям.
Было решено, что для начала наши специалисты наладят с ними отношения, адаптируясь к их манере поведения. Мы решили, что в данном случае не стоит жестко придерживаться сирианских стандартов образа жизни. (Обычно соблюдение этих норм помогало поддерживать дисциплину и позволяло подавать пример местному населению.) Определенные трудности были связаны с физиологическими различиями. Мы отобрали несколько сотрудников Колониальной Службы с Планеты 22, которые благодаря опыту работы в сельском хозяйстве архаического типа были до некоторой степени знакомы с условиями на Планете 24 и по счастливому совпадению оказались невысокими и коренастыми. Им приказали обращаться с ломби, не демонстрируя своего превосходства. Именно эти исследователи занимались сбором информации, которая позволила нам получить представление о ломби.
В этот момент разгорелись споры еще по одному вопросу. Раньше мы забирали с собой столько особей мужского или женского пола, сколько нам требовалось, при этом оставляя детей. Такая практика была признана бесчеловечной. Теперь нам пришлось критически переоценить свою практику в прошлом — использовать недавно завоеванные народы в ущерб их эмоциональному, психическому и физическому здоровью стало невозможно. Размещение на Планете 23, а затем на Роанде целых семей было сопряжено с дополнительными трудностями, однако делало эксперимент более содержательным. Наша фракция в Колониальной Службе одержала победу. Мы внесли компромиссное предложение — стерилизовать часть женщин и, вместо того чтобы набирать равное количество представителей каждого пола, взять две трети особей мужского пола и одну треть женского. У такого подхода были свои преимущества — он позволял избежать неприятных неожиданностей.
Пятьдесят тысяч особей были перемещены на Планету 23, в совершенно новые природные условия, и принялись за сборку куполов. Надо сказать, что эту работу приходится выполнять в тяжелых скафандрах, и снять их можно лишь тогда, когда купол готов. Было довольно любопытно взять животных, которые умеют обжаривать мясо на вертеле, но пока не научились варить его в котле, одеть их в скафандры и посадить в машины космической эры. После непродолжительного обучения они быстро освоили и снаряжение, и оборудование.
Наши специалисты все время были рядом с ломби — ели ту же пищу, что и они, жили в тех же условиях и старались никоим образом не демонстрировать свое превосходство.
Специалистов продолжали набирать в Колонии 22. Это беспокоило остальных сотрудников Колониальной Службы, хотя они понимали, что такой отбор является необходимостью — только обитатели Планеты 22 были похожи на ломби. Участвовать в проведении подобных экспериментов издавна считалось престижным. Их всегда не хватало, чтобы занять нашу вечно протестующую, идеалистически настроенную молодежь. Продолжительность участия в эксперименте была ограничена и составляла шесть Р-месяцев. У таких ограничений было две причины. Во-первых, это позволяло привлечь к участию в работе значительное количество молодежи, а во-вторых, мало кто был в состоянии выдержать более долгий срок. Тот, кто изо дня в день жил жизнью ломби, чувствовал, что деградирует, возвращаясь в прошлое, которое, как мы полагали, для наших планет осталось далеко позади.
В Колонии 23 на ломби не оказывали никакого давления. Какая бы то ни было идеологическая обработка тоже отсутствовала.
Раньше наш подход был таков: мы изучали структуру верований на планете, а затем использовали местных «богов» — независимо от их обличья — в соответствующих целях. К примеру, мы могли бы сказать ломби, что их «боги» хотят, чтобы они отправились на другую планету и выполняли там определенные обязанности. Однако, насколько мы успели понять, ломби еще не достигли той стадии развития, на которой у народа появляется религия.
Мы не говорили им ничего. Какое-то время наши специалисты просто присутствовали среди них на Планете 24 без всяких объяснений — а дать объяснение происходящему было очень непросто — и общались с ними на их примитивном языке. Затем наши космические корабли совершили посадку в Колонии 24 и забрали пятьдесят тысяч особей из разных регионов, чтобы ломби могли сохранить свой социальный уклад. На Планете 23 им сказали, что нужно делать, надели на ломби скафандры и показали, где они должны принимать пищу и отдыхать. Когда были возведены первые купола, их научили пользоваться этими сооружениями. Вся информация носила сугубо утилитарный характер. Атмосфера под куполами строго контролировалась и была приближена к климатическим условиям на их родной планете. Ломби не испытывали никакого физического дискомфорта. Их питание на новом месте было организовано с учетом традиционных предпочтений.
Поскольку ломби тратили все силы на то, чтобы адаптироваться к новому образу жизни, время требовать «высшие ценности» для них еще не наступило.