Покосился на трупы. По-хорошему, надо бы их отсюда вынести и похоронить…
– Андрей, – дрожащим голосом позвала Таня, и он забыл обо всем, рванул наверх.
Обхватив себя руками, Таня переминалась с ноги на ногу у выхода и дрожала.
– Гена, он… Что с ним?
– Умер, – солгал Андрей, отводя взгляд. – Они все умерли. Ты как?
– Лучше бы я тоже, сразу, – всхлипнула она.
– Нет. – Андрей шагнул к ней, встряхнул ее за плечи, а потом прижал к себе. – Слышишь? Мы должны жить. Как бы то ни было, ясно? – Таня дернула головой, он продолжил: – Как бы ни было трудно – обещай.
Девушка снова кивнула:
– Теперь ты пообещай. Если я после укуса превращусь в… Ты убьешь меня.
– Не превратишься. Уже полчаса прошло. Нас вирус не берет.
– А если просто у нас инкубационный период длится дольше? Пойдем домой, вдруг есть какой-то антивирус?
– Да, – кивнул Андрей и взял в руки ППШ. – Пойдем, только мне нужно разобраться, как работает эта штука.
На обратной стороне распечаток Сталкер от руки набросал, что и в какой последовательности надо делать. Сначала следовало снарядить магазин. Это Андрей умел, но оба были уже с патронами. Затем – прищелкнуть магазин. Есть! Потом – отвести предохранитель вправо до отказа. Взяв правой рукой за рукоятку… Где она? Ага, вот. Оттянуть затвор назад, отпустить рукоятку.
Затвор скользнул вперед. Теперь он в боевом режиме. Андрей обращался с ППШ осторожно, как с коброй.
Дальше Сталкер каллиграфическим почерком писал, что у автомата два режима, можно стрелять как очередями, так и одиночными. Пусть будут одиночные. Осталось разобраться, как выставить режим.
Патронов мало, их надо экономить. Оттягиваем переводчик назад, вот так. Можно стрелять.
– Сейчас будет громко, – предупредил Андрей, выставил левую ногу вперед, упер приклад пулемета в плечо, прицелился в куст шиповника, надавил на спусковой крючок. Грянул выстрел, отдачей слегка толкнуло в плечо, в ушах зазвенело. В шиповник он промахнулся.
Если стрелять очередями, то переводчик надо оттянуть до упора вперед, вот так. Портить патроны Андрей не стал, щелкнул предохранителем, отстегнул магазин, перевел взгляд на Таню. Она наблюдала, поджав ногу, как настороженная болотная птица.
– Мне не хочется туда идти, – признался Андрей. – Мы увидим то, что нам не понравится. Нас могут сожрать…
– Да, но нужно убедиться, – кивнула Таня. – Мы ж не знаем, что там, в городе.
Андрей протянул руку, сжал ее узкую холодную кисть, и они пошли вдоль бетонного забора к лазу, через который их провел Сталкер. Моросил первый осенний дождь, капли скатывались за шиворот, но Андрей не замечал этого. Мысленно он был далеко, в объятой паникой Москве. Точнее, в своей квартире в Саратове, где осталась мама. Только бы она не выходила из дома!
Почему-то Андрей был уверен, что мама не только жива, но и сохранила разум. Интересно, сколько их, таких уцелевших?
И живые позавидуют мертвым
Андрей был уверен, что правда еще хуже, чем он предполагает, и лучше ее не знать. Пока он под защитой неведения, но когда купол незнания рухнет и правда обрушится осколками – как жить тогда?
Несколько часов назад жизнь была светла и понятна, впереди маячили непокоренные вершины будущих достижений. Теперь же там разверзлась пропасть, куда было страшно смотреть.
– Андрей, – Таня взяла его за руку.
Он остановился, как и Таня, запрокинул голову. Увлеченный мыслями, он только сейчас заметил, что небо черно от ворон. Несметное множество птиц летело на северо-запад, в Москву, они махали крыльями сосредоточенно, изредка доносилось скупое «кра».
Несметное множество птиц летело на северо-запад, в Москву, они махали крыльями сосредоточенно, изредка доносилось скупое «кра». Берегут силы, сволочи, предвкушают пиршество.
– Вечереет, и они возвращаются в город с помойки, – не веря себе, успокоил Андрей.
Таня продолжала завороженно смотреть вверх, ноздри ее трепетали, в изумрудно-зеленых глазах дрожали слезы.
Грязнющая машина Короля никуда не делась, стояла там, где ее бросили, въехав одним колесом на траву. У него была старинная «лада», он купил ее с поломанной сигнализацией, чтоб научиться ездить, и ремонтировать сигналку не стал – кому нужно такое корыто?
Потому забыл, что в нормальной машине нужно выключить сигнализацию прежде, чем совать ключ в замочную скважину. «Тойота» взревела, красным замигала кнопка над торпедой. Таня подпрыгнула, вскрикнула. Андрей исправил ошибку и нажатием кнопки заставил сигналку заткнуться, шагнул к автомобилю и открыл перед девушкой дверцу.
На машине с коробкой-«автомат» Андрей не ездил никогда и некоторое время разбирался, где задняя передача. Таня беззвучно шевелила губами, вцепившись в подлокотники, – наверное, молилась.
Дорога размокла от дождя. Расшвыривая грязь, с горем пополам доехали до полянки, пригодной для разворота. Смяв малину, Андрей вывел внедорожник на раскатанную колею грунтовки. Ревел двигатель, радио хрипело помехами, летящая из-под колес грязь шлепала по крыше. Таня выключила радио и обхватила себя руками.
До дачного поселка было километра два. Чем ближе подъезжали, тем труднее Андрею дышалось и тем непослушнее становилось тело. Украдкой он поглядывал на Таню, она смотрела в никуда и продолжала шевелить губами.
Через полчаса выехали на более-менее приличную грунтовку. Андрей следил за дорогой и не замечал деталей, а зря.
– Смотри! – воскликнула Таня.
Андрей резко затормозил, повернул голову и увидел «жигули» с прицепом, где были аккуратно сложены сосновые поленья. В траве возле машины валялась бензопила, виднелись ноги в кирзовых сапогах.
– Мамочки, – шепнула Таня.
Глупенькая, она надеялась, что в большом мире все по-прежнему, кошмар остался в берлоге Сталкера, а не тут-то было. «Тойота» поехала дальше. Оглянувшись на «жигуль», Андрей понял, что машина закрывала самое страшное. Над трупом в кирзовых сапогах сидел человек и будто делал покойнику искусственное дыхание. Выживший вскинул голову, и Андрей выжал газ – «тойота» рванула с места.
Как он ни старался забыть, перед глазами стояла окровавленная морда этого второго. Он не пытался помочь умирающему, он жрал его и уже обглодал щеки, выел нос… Хорошо, что Таня не видела.
Отъехав от «жигуля», Андрей остановил машину, чтобы перевести дыхание.
– Ты уверена, что нам нужно в Москву? Тебе не понравится то, что ты увидишь, а матери с братом все равно не поможешь, как я не помогу своей. У меня всего семьдесят патронов, нас сожрут! Там ад.
– Я не прощу себе, если хотя бы не попытаюсь.
Андрей поймал себя на мысли, что и он не простит, он обязан сделать хоть что-то, чтоб успокоить совесть. Таня смотрела вперед, а вот Андрей поглядывал в боковые зеркала и заметил шатающуюся фигуру позади, которая медленно двигалась к машине. Наверное, это тот самый людоед, который был возле прицепа. Ничего не говоря, он поехал дальше. Силуэт еще пару минут был виден, а потом исчез из поля зрения.
Когда перебрались через небольшой ручей, Андрей вспомнил, что скоро будут дачи, а значит, люди и эти, переродившиеся. Хорошо, что Таня ошиблась и укус зараженного не превращает человека в зомби, иначе она уже потеряла бы человеческий облик. Андрей скорее сам умер бы, чем убил бы ее.
Вот и первый сруб, окруженный высокой, в человеческий рост, крапивой.