Вот он и попытался уснуть. В бытность в военном училище Алексей научился спать в любой обстановке, а сейчас не мог. Только глаза прикроет – снова треск, удар, крики в ушах стоят. Слишком свежи и сильны были впечатления.
Прошло часа три. Спина у Алексея затекла от нахождения в одной позе. Земля – не мягкая перина.
Он встал, походил, прислушался – нигде никаких звуков, похожих на авиамотор, только шум ветра и шелест листьев. Хорошо хоть не зима, за ночь окоченеть от мороза можно, в их краях морозы такие бывают – деревья лопаются.
Понемногу стало темнеть, солнце клонилось к горизонту. А хуже того – стали собираться тучи.
Алексей подошёл к оторванному хвосту самолёта. Дверца там была, вот она его и интересовала. Там могли быть инструменты – он надеялся открыть дверцу пилотской кабины. Лётчиков вытащить – это само собой, а главное – карту найти, чтобы сориентироваться.
Дверца оказалась вообще не запертой, а за ней – небольшое помещение клином. И всего-то в нём брезентовый чехол для двигателя, пропахший бензином и маслом.
Алексей дверцу вначале закрыть хотел, но потом передумал: вытащив чехол, сложил его вчетверо и бросил на пол. По всему выходит – ночевать им здесь придётся. С боков и верха – от дождя и ветра – стенки фюзеляжа защитят, а снизу от холода брезентовый чехол спасёт, всё не на голом металле лежать.
Алексей подошёл к дереву, расстегнул сумку и достал из неё пакет с домашней снедью.
– Наталья, кушать будешь?
– А разве мы уже на «ты»?
– Извините…
Ну, было бы предложено.
Алексей развернул пакет, и от запаха курицы и домашних пирожков сразу потекли слюнки. Выбрав пирожок поподжаристей, он тут же откусил от него изрядный кусок. М-м-м, с рисом, зелёным луком и яйцом! Вкуснотища!
«Фифочка» поёрзала – видно, и до неё запах дошёл. Однако Алексей второй раз приглашать не собирался – зачем уговаривать? Он съел пирожок, оторвал у курицы ногу.
И тут женщина не выдержала; правду говорят – голод не тётка. Подошла.
– Можно взять? – Она робко показала на пирожок.
– Всё можно, и курицу тоже. Холодильника нет, поэтому надо съесть. Садись.
Ели молча. Алексей за этот несчастливый день успел нагулять аппетит, да и Наталья не отставала. Они съели всё, что мама положила Алексею в сумку.
– Вкусно, – Наталья вздохнула, – наверное, домашнее?
– Матушка постаралась.
– Спасибо. Воды бы сейчас…
– Поищи ручей. Местность низменная, они здесь должны быть.
Пока перекусывали, стемнело. Алексей забрался в хвост самолёта и улёгся на чехол.
Вернулась из леса Наталья. Наверняка она далеко не уходила, боясь заблудиться, по всему видно – городская девушка. Привыкла к цивилизации, корову только на картинках и видела. Будет стоять рядом с водоразборной колонкой и умирать от жажды, не зная, как добыть воду.
Она побродила в темноте у деревьев, а потом испуганно крикнула:
– Алексей, вы где?
– Здесь, – отозвался Алексей.
Наталья подошла на голос.
– Ложись, – Алексей хлопнул ладонью по брезенту. – И мягко, и теплее, чем на земле.
Женщина фыркнула:
– Спать с незнакомым мужчиной? Фи! – и ушла к деревьям.
Ну, своя рука – владыка, была бы честь предложена. Под утро прохладно будет, задубеет, глядишь – ума и прибавится.
Наталья пришла через час, потому что пошёл мелкий нудный дождь. Кроны деревьев какое-то время защищали её, не пропуская воду, но потом с первым же порывом ветра на женщину обрушился целый поток.
Она потопталась у хвоста – улечься сразу гордость не позволяла.
Ну так ведь Алексей ничего такого в мыслях и не имел. Сейчас их задача – просто выжить, не заболеть и дождаться спасателей.
– Чего стоим, кого ждём? Такси до аэропорта?
Наталья вздохнула, пригнулась и шагнула в разорванный хвост.
– Поосторожней с туфлями: здесь всё-таки чисто, нам спать на этом.
Наталья улеглась. Далеко от Алексея – на самом краю чехла.
По дюралевой обшивке стучал дождь.
Алексей поднял голову – ему послышалось какое-то движение.
– Ты чего? – тут же среагировала Наталья.
– Как бы волки не пришли.
– А тут волки бывают? – искренне удивилась она.
– Ты думаешь, они только в сказках? Тут и волки есть, и медведи, и росомахи.
– А оружие у тебя есть?
– Откуда? В аэропорту досматривали. У меня даже ножа нет.
– А если на нас нападут?
– Тебе первую съедят, я жилистый и невкусный. А если серьёзно – волки сейчас сытые, на человека они могут напасть только зимой, когда брюхо от голода подведёт.
Наталья придвинулась к нему поближе и почти прижалась спиной. Алексей обнял её рукой и придвинул к себе вплотную – так теплее.
– Руки убери, чего лапаешь?
Алексей молча убрал руку и повернулся на другой бок. «Точно не замужем, – подумал он о Наталье, – кто такую язву возьмёт?»
Он уснул быстро – сказывалась армейская привычка. Солдат спит – служба идёт.
Под утро почувствовал, что продрог, руки-ноги замёрзли. Только спине было тепло, потому что к ней всем телом прижалась Наталья и уже сама его обнимала.
Алексей хмыкнул. Нет чтобы сразу. Мужчина в тайге один выживет, а женщина в лучшем случае будет плутать в трёх соснах на окраине деревни, а в худшем умрёт от голода или переохлаждения.
Он повернулся на другой бок. Женщина проснулась и отодвинулась от него.
– Ты не кочевряжься, я тебя изнасиловать не собираюсь! Нам выжить надо. Не факт, что за нами пожалуют завтра, то есть сегодня. Дождь не прекращается, и авиация сегодня летать не будет.
– Как? – Наталья от возмущения села.
– А вот так. Спать давай.
Наталья легла, секунду помедлила и прижалась спиной к его груди и животу. У женщин попа – самое холодное место на теле. Согрета она, эта пятая точка, и женщина не мёрзнет. Так уж они устроены.
Однако сон уже не шёл. Было холодно, над лесом опустился туман.
– Ты кем работаешь? – спросила Наталья.
– Фельдъегерем.
– Это как, лес охраняешь?
– Я не егерь, а фельдъегерь. Почту секретную вожу. В Питере служу, после отпуска как раз туда летел.
– А я журналистка, в Москве работаю.
Ну да, столичная штучка.
– Будет теперь о чём писать, если живыми из этой передряги выберемся.
– Ты серьёзно? – Наталья опять уселась.
– Шучу.
Но Алексей не шутил. Перевести дух можно будет только после того, как они попадут в какой-нибудь населённый пункт. Там и связь будет, и еда, и хоть какой-то кров над головой.
В июне такой же «АН-2» взлетел с местного аэродрома с городским гаишником и пропал. Долгое время велись поиски, но за три месяца никого и ничего не нашли. А ведь самолёт – не иголка.
Едва рассвело, он поднялся, взглянул на Наталью. Она куталась в брезент.
Алексей направился к самолёту. Вроде неудобно, на мародёрство похоже, однако он всё же решил осмотреть багаж пассажиров. Не деньги его интересовали, а тёплые вещи и еда. Наталья всю ночь от холода тряслась, да и кушать что-то надо. Водочки бы для согрева, только её найти он не надеялся, при досмотре бы изъяли. Душа не лежала рыться в чужих вещах, как бы потом спасатели в воровстве его не обвинили.