Надя слишком рассудочна. Уверен, что она выбрала меня, как выбирают в квартиру сервант: подходит по габаритам, по цвету и вписывается в обстановку.
Мне становится стыдно: я наговариваю на Надю за то, что она трезво и логично оценила мои возможности. А почему она должна мне льстить, что я, собственно, совершил? Ну, взял два семитысячника, ну, попал в десятку на слаломе‑гиганте – и всё, так себе, мастер‑середнячок. У Нади, которая добрых полтысячи беспомощных инвалидов научила отбивать чечётку, мои подвиги могут вызвать разве что снисходительную улыбку.
А с четвёртой лавиной решено: ждать, пока она накопит боеприпасы, – себе дороже, сегодня же будем её спускать.
– Ты обещал с ним поговорить, – напоминает Надя.
– Может, спустимся и подойдём?
– В этом свитере и в штанах новочеркасской фабрики? Да товарищ Петухов и узнать меня не захочет!
Мы плывём по канатке, беседуя на эту тему. Мы завидуем, у нас никогда не будет такого снаряжения, у меня, во всяком случае; Надя – та, если пожелает, может продать машину, деньги на которую копила семь лет, а что могу продать я? Жулика? Осман за него готов выложить тысячу, да я этого сквернослова и за десять не отдам. Правда, мама всё собирается из каждой получки откладывать по десятке на лыжи ребёнку, но почему‑то так получается, что к получкам мы выходим на нуле.
С горнолыжным спортом за какие‑то пятнадцать – двадцать лет произошла удивительная метаморфоза: из обычного и ничем не примечательного он превратился в самый дорогостоящий и престижный. Монти Отуотер объясняет это переворотом в производстве лыж, одежды и, главное, бурным строительством подъёмников, что сделало склоны доступными широкой публике. Наверное, так оно и есть. Лыжи, на которых мы начинали, теперь и на пацанах не увидишь – дрова; лыжи нынче делают из пластика, с металлической окантовкой, для каждого вида троеборья и каждого состояния снега – разные; костюмы эластичные и на пуху, невесомо лёгкие, отталкивающие влагу и очень тёплые, а крепления – вообще верх совершенства: когда эл сует в них ботинок и тот с мгновенным щёлканьем закрепляется, лично я бледнею от зависти. Особенно хороши французские крепления, они почти что гарантируют от травм. Из‑за чего чаще всего случаются травмы? Падая, ты катишься по склону, цепляя лыжами за снег и камни, – вот тебе и вывих, перелом ноги; а на тех креплениях мгновенно срабатывает автоматика, и лыжи отлетают. А двухслойные ботинки, снаружи жёсткие, пластиковые, а внутри из специального материала, принимающего форму ноги?
Так что дорогое снаряжение совсем не прихоть, без него нынче хороших результатов не покажешь, лучше в соревнования и не суйся. С таким можно позволить себе и скорость развить, какая раньше и не снилась (сто километров в час на скоростном спуске сегодня и середнячок сделает), и глубокий вираж заложить, и рискнуть на крутом склоне, а ведь вся прелесть горнолыжного спорта – именно в скорости и в риске, в неповторимом ощущении свободного скольжения, когда ты, не задумываясь, вписываешься в повороты, и тело твоё, будто запрограммированное, интуитивно выбирает лучший вариант!
– Хорошо идёт, – я уже так не сумею, – говорит Надя.
Лихой парнишка – да это же мой Вася Лукин! – обходит одного, второго… сейчас врежется!.. нет, проходит между двумя чайниками, как через ворота!.. поворот прыжком, ещё один через бугор – и в низкой стойке несётся вниз. Молодец Васек, хотя скорость развил не по чину, свободно мог вылететь на камни. Внизу его приветствуют овацией.
– Видишь? – торжествует Надя. – Пусть здесь встречают по одежке, зато провожают по классу!
Я согласно киваю. Настоящая, подлинная элита Кушкола – это спортсмен, мастерством которого любуются все, будь на нём даже стираный тренировочный костюм и взятые напрокат самые обыкновенные лыжи.
* * *
Надя катается и загорает, а мы с ребятами осматриваем шурфы, куда заложен в ящиках аммонит. Детонаторы Осман поставит в последний момент. В три часа дня канатка прекращает работу, склоны опустеют – и прощай, четвёртая, до нового снегопада.
К нашему возвращению Лева кладёт на стол сводку погоды: синоптики снова обещают циклон, третий раз за неделю, чёрт бы их побрал, ветродувов! Общее мнение – не верить, тем более что в прогнозе имеется любимое словечко всех синоптиков: «возможен». Чтобы я не передумал, Олег торопливо докладывает, что научное оборудование к спуску четвёртой готово. Там, внизу, где при сходе лавины образуется лавинный конус, мы установили стальную мачту с датчиками, которые по замыслу должны фиксировать силу удара лавины.