Большинство участковых инспекторов завидовали служащим Большого Дома - как они называли Кэ-дез-Орфевр, и терпеть не могли, когда начальство забирало у них из-под носа интересное дело, которое потом шло в газетах под аршинными заголовками.
- Идем, - вздохнул Мегрэ, надевая еще не просохшее за ночь пальто.
Поймав взгляд жены, он сразу понял, что та хочет ему что-то сказать и что думают они об одном и том же.
- Ты вернешься к завтраку?
- Вряд ли.
- Тогда, может быть...
Она подумала о мадам Лоньон, беспомощной в своей осиротевшей квартире.
- Одевайся быстрей! Мы подбросим тебя к площади Константин-Пекер.
Вот уже лет двадцать Лоньоны жили там в красном кирпичном доме с каймой из желтых кирпичей вокруг окон. Номер дома Мегрэ никак не мог запомнить.
Машина выехала на улицу Коленкур на Монмартре.
- Здесь... - сказал Мегрэ.
- Позвонишь мне на работу. Я, наверное, буду там около двенадцати.
Итак, одно дело сделано, а о другом, в котором предстояло разобраться, Мегрэ пока ничего не знал. Лоньон ему нравился, и в своих докладах Мегрэ не упускал случая подчеркнуть его заслуги, а иногда и приписать ему свои. Но тщетно - инспектору все равно не везло.
- Первым делом в Биша, - сказал он Лапуэнту. Лестница. Коридоры. За открытыми дверьми палат - ряды больничных коек. Прикованные к постели люди провожали взглядом пришедших.
Сначала им неправильно указали дорогу - пришлось во второй раз спускаться во двор, затем снова подняться по другой лестнице. Наконец, перед дверью с табличкой "Операционная", они увидели Креака, одного из инспекторов 18-го района с незажженной сигаретой во рту.
- Трубку-то лучше погасить, господин комиссар. Есть у них здесь одна серьезная дама - сущий дракон. Хотел я закурить, так она меня в два счета выставила за дверь.
- Его все еще оперируют? Было без четверти девять.
- Начали около четырех!
- Что слышно?
По коридору сновали санитарки с тазами, кувшинами и подносами. На ,подносах среди склянок и пробирок громоздились блестящие никелем инструменты.
- Ничего... Я сунулся было в эту вот дверь, налево, но старуха...
Это был кабинет старшей медсестры - дракона, как окрестил ее Креак. Мегрэ постучал. В ответ послышалось неприветливое "Войдите".
- В чем дело?
- Извините за беспокойство, сударыня. Я комиссар уголовной полиции....
Холодный взгляд женщины, казалось, говорил: ну и что?
- Я хотел бы узнать о состоянии инспектора, которого сейчас оперируют...
- Прооперируют, тогда и узнаете! Пока он жив, ведь профессор еще в операционной...
- Говорил ли он, когда его привезли? Она посмотрела на него, как на дурачка.
- Он с ведро крови потерял, нужно было срочно переливать!
- Как по-вашему, когда он придет в сознание?
- Спросите об этом профессора!
- Я был бы вам очень признателен, мадам, если бы вы поместили больного в отдельную палату. Это очень важно. Около него будет дежурить инспектор...
В этот момент дверь операционной отворилась, и в коридор вышел мужчина в белой шапочке и забрызганном кровью фартуке поверх халата.
- Господин профессор, этот человек...
- Комиссар Мегрэ... - представился Мегрэ.
- Очень рад...
- Он еще жив?
- Пока да... Надеюсь, он выкарабкается, если не будет осложнений.
Пот ручьями струился по лбу профессора, а взгляд выдавал крайнюю усталость.
- И вот еще что... Совершенно необходимо поместить его в отдельную палату...
- Мадам Драсс, распорядитесь! Прошу извинить. Размашистым шагом он прошел в свой кабинет. Дверь операционной снова отворилась, и санитар выкатил носилки, на которых под простыней угадывались очертания человеческого тела.
Была видна только верхняя часть осунувшегося, помертвевшего лица. Мегрэ с трудом узнал Лоньона.
- Бернар, поместите больного в двести восемнадцатую палату.
- Слушаюсь, мадам.
Она пошла за санитаром, Мегрэ, Лапуэнт и Креак последовали за ней.
Тусклый свет падал из высоких окон на скорбную процессию, которая медленно тянулась по коридору. Они проходили мимо ровных рядов больничных коек. Все было как в страшном сне.
Их догнал студент-практикант, вышедший из операционной.
- Вы его родственник? - спросил он Мегрэ.
- Нет, я комиссар Мегрэ.
- О, это вы...
Юноша с любопытством посмотрел на комиссара, словно бы проверяя, так ли он представлял его себе раньше.
- Профессор сказал, что он, пожалуй, выкарабкается, - заметил Мегрэ.
Это был какой-то особый мир, где голоса звучали приглушенно и вопросы эхом замирали в воздухе.
- Ну, раз он так сказал... - ответил практикант.
- Как вы думаете, когда он придет в себя? Так. Теперь и этот глаза выпучил! Будто его бог знает о чем спросили! Старшая медсестра остановила полицейских перед дверью.
- Сейчас нельзя!
Понятно, предстояло снять раненого с носилок, уложить его, и вообще, судя по всему, хлопот с ним было еще много. Две санитарки пронесли мимо них лекарства и кислородную подушку.
- Если хотите, оставайтесь в коридоре, хотя я вообще против этого. Для посещений отведено специальное время.
Мегрэ посмотрел на часы.
- Я, пожалуй, пойду, Креак. Постарайтесь быть около него, когда он придет в себя. Если он заговорит, запишите все подробно...
Мегрэ не чувствовал обиды, но все же ему было немного не по себе: он не привык к такому приему. Его известность не производила никакого впечатления на здешних людей, для которых жизнь и смерть имели совсем иной смысл, чем для всех остальных.
Во дворе он облегченно вздохнул, раскуривая трубку. Лапуэнт тоже закурил.
- Иди-ка ты спать, - сказал Мегрэ, - подбрось меня только до Монмартра к мэрии восемнадцатого района.
- А может, мне лучше остаться с вами, шеф?
- Ты ведь ночью дежурил...
- В моем возрасте это полбеды!
Они были в двух шагах от мэрии. В дежурке трое инспекторов в штатском "буржуа", как их называли, - отстукивали что-то на машинках. На вид ни дать ни взять исправные клерки.
- Добрый день, господа!.. Кто из вас в курсе дела?
Он знал их всех если не по именам, то в лицо.