В прошлом она, вероятно, отличалась необычайной красотой. Ее лицо сохраняло правильные черты, выразительность, но под глазами появились тяжелые мешки, между длинных изогнутых бровей пролегла глубокая складка, а в уголках крупного рта, ярко-красного на бледном, без румян и пудры, лице, пробежали тонкие морщинки. Ее волосы были уложены в три высоких вороных кольца, удерживаемых на месте двумя простыми булавками из слоновой кости. Строгое черное платье подчеркивало ширину ее бедер, гибкость талии и чуть тяжеловатую грудь. Когда она наклонилась над столом, чтобы налить себе чаю, он обратил внимание на ее белые, нервные руки без колец или браслетов.
– Тысячу раз благодарю вас за ваши хлопоты, – оборвала она приветственную речь хозяина дома. Мягкая улыбка озарила ее лицо. – И еще тысяча благодарностей за то, что вы доказали мне, что у «меня остаются друзья! Последние недели я уже начинала думать, что ни одного больше нет. Кажется, вечером устраивается ужин?
– Да, но очень скромный, в моей резиденции. А завтра мы отправимся к Изумрудному утесу и там вместе отметим праздник Середины Осени.
– Это очень соблазнительно, начальник уезда. Особенно после шести проведенных по различным тюрьмам недель. Должна сказать, что со мной обращались хорошо, и все же… Что ж, скажите вашему стражнику, чтобы он проводил меня в вашу резиденцию и представил хозяйке женской половины вашего дома. Мне надо хорошо отдохнуть и перед ужином переодеться. Есть случаи, когда даже женщина, у которой молодые годы позади, стремится выглядеть самым лучшим образом.
Ло воскликнул:
– Конечно, дорогая. Потратьте столько времени, сколько вам надо. На манер древних мы начнем ужин поздно, и он продлится до глубокой ночи!
Пока он хлопал в ладони, вызывая стражника, поэтесса сказала:
– Да, вот еще что. Я привезла с собой Маленькую Феникс. Она хотела осмотреть, зал, где ей предстоит сегодня ночью танцевать. Начальник уезда, вы сделали хороший выбор.
И обернувшись к вошедшему командиру стражи:
– Приведите сюда молодую женщину! Вошла тоненькая девушка лет восемнадцати и почтительно присела. Она было одета в обычное темно-синее платье, перетянутое на осиной талии красным кушаком. Начальник уезда Ло критически оглядел ее, нахмурив тонкие брови.
– Да, конечно, – неопределенно пробормотал он. – Хорошо, моя дорогая. Надеюсь, что в моем зале тебя все устроит.
– Не пробуйте быть злым, начальник уезда, – вмешалась поэтесса, – Она серьезно относится к своему искусству и хотела бы приспособить свой танец к имеющемуся пространству. Сегодня она будет танцевать под восхитительную мелодию «Феникс среди пурпурных облаков». Это самый выдающийся ее номер. И его название гармонирует с ее именем. Ну, не стесняйся же, дорогая. Всегда помни, что молодой красивой женщине не надо бояться мужчины, будь он высокопоставленным чиновником или нет.
Танцовщица подняла голову. Судью Ди поразило ее странно застывшее лицо. Длинный острый нос и широкие тусклые глаза с идущим вверх косым разрезом делали его похожим на маску. С высокого гладкого лба волосы были туго зачесаны назад и собраны в пучок на затылке. У нее была длинная тонкая шея, угловатые плечи и худые длинные руки. Ее окружала необычайная бестелесная аура. Судья представил, почему она нисколько не поразила его коллегу; тот предпочитал ярких женщин, с явственно выраженными женскими чарами.
– Я очень сожалею о скудости своих способностей, – произнесла танцовщица столь тихим голосом, что его едва было слышно, – Дозволение танцевать перед столь избранным обществом – слишком большая честь.
Поэтесса слегка потрепала ее по плечу.
– Хватит, дорогая. Господа, увижу вас сегодня вечером за ужином.
Снова небрежно поклонившись, она вышла широким стремительным шагом. Застенчивая танцовщица последовала за ней.
Воздев руки, начальник уезда Ло воскликнул:
– Этой женщине дано решительно все! Большая красота, редкий талант, сильный характер! Подумать только, что из-за жестокой судьбы я встретил ее с опозданием на десять лет!
Грустно покачав головой, он выдвинул ящик, извлек оттуда пухлую папку с бумагами и сердито сказал:
– Для тебя, Ди, я собрал копии всех важных документов, относящихся к убийству. Подумал, что тебе захочется узнать все подробности дела о преступлении в монастыре Белой Цапли. Я добавил также короткую записку о жизненном пути Юлани. Держи. Хотелось бы, чтобы ты ознакомился со всеми этими бумагами до ужина.
Судья был тронут. Его коллега немало похлопотал только для того, чтобы он, его гость, не скучал. С признательностью он заметил:
– Право, Ло, ты очень заботлив. Ты превосходный хозяин дома.
– Не стоит благодарности, старший брат! Хлопот мне это не причинило.
Он бросил в сторону судьи быстрый взгляд и с легким смущением продолжал:
– Гм, должен исповедаться, что есть у меня, Ди, свои внутренние причины. Я уже давно собрался выпустить в свет комментированное издание всех поэтических произведений Юлани. Даже набросал предисловие. Очевидно, что обвинительный приговор разрушит этот замысел. Надеялся, что ты поможешь ей подготовить убедительный план защиты, старший брат. Ты ведь непревзойденный мастер в составлении юридических документов. Тебе ясно, что я имел в виду?
– Да, – сдержанно ответил судья Ди. Холодно взглянув на своего коллегу, он поднялся и спрятал папку под мышкой.
– Ну что же. Пожалуй, сразу же примусь за работу.
Пройдя через главные ворота резиденции, судья Ди замедлил шаг и с изумлением посмотрел на жалкую фигуру, стоявшую на пороге его покоев. Это был низкий толстый человек в заплатанной монашеской одежде с обнаженной круглой, выбритой головой. На ногах – старые разношенные сандалии. Недоумевая, как нищий смог проникнуть в резиденцию, судья остановился рядом с ним и строго спросил:
– Что вам здесь нужно?
Тот обернулся, уставившись на судью своими большими выпученными глазами, и хрипло ответил:
– А-а-а! Начальник уезда Ди! Пришел к вам на одну-две секунды, но никто не ответил на мой стук.
Голос его был хриплым, но он разговаривал, как образованный человек. И властно. Внезапно судья Ди понял.
– Рад вас видеть, могильщик Лу. Начальник Ло говорил мне, что…
– Увидите позже, Ди, действительно ли рады встрече со мной, – прервал могильщик. Своими немигающими глазами он смотрел мимо судьи. Судья невольно обернулся. Двор был безлюден.
– Нет, их вы видеть не можете, судья. Пока что нет. Но пусть это вас не заботит. Мертвые всегда с нами. Повсюду.
Судья вгляделся в него. Чем-то этот уродливый человек его тревожил. Почему понадобилось Ло?..
– Вы недоумеваете, почему Ло пригласил меня? Я поэт. Скорее, сочинитель куплетов. В моих стихах никогда не бывает больше двух строк. Ди, вы, конечно, их не читали. Вас интересуют официальные документы!
Он ткнул толстым указательным пальцем в папку, которую нес судья.
– Давайте войдем, сударь, и выпьем чаю, – вежливо пригласил судья, приоткрывая дверь перед гостем.
– Нет, спасибо. Мне надо кое-что забрать у себя в комнате, а затем отправлюсь по делам за город.
– А где в этом дворе ваши покои, сударь?
– Я живу в лисьей кумирне, в правом углу главного двора.
– Да, Ло говорил мне, что здесь есть такая кумирня, – заметил судья, чуть улыбнувшись.
– А почему начальнику Ло и не иметь такой кумирни, скажите? – вызывающе спросил могильщик. – Лисы – неотъемлемая часть мировой жизни, Ди. Их мир столь же значителен или незначителен, как и наш. И так же, как существуют особые связи между двумя человеческими существами, некоторые человеческие существа связаны с некоторыми животными.