— А в чем дело?
— Ты сегодня приглашена к нам на ужин.
— Правда?
— Я же несколько дней назад тебя приглашала. И ты согласилась. Мы уже садимся за стол.
— Буду через десять минут, — пообещала я.
Чертыхаясь, но уложившись в полминуты, я приняла душ и влезла в платье. Потом набросила пальто, выбежала из дома и на углу поймала такси.
Мэри приветствовала меня ледяным тоном, но не рискнула накричать на вдову в присутствии Эрика и четырех других гостей. Из них я знала двоих: с Доном и Лорой Мэри дружила давно. Приглашены также были Мадди из офиса, где работала Мэри, и Джефф, который познакомился с ней и Эриком пару лет назад во время велопробега по Сицилии.
Мэри знакомила меня с гостями, а я замечала на лицах собеседников уже знакомую озабоченность. Очевидно, Мэри заранее предупредила всех о том, в каких обстоятельствах я оказалась. Но мне следовало быть благодарной за приглашение — хотя бы теоретически. Мэри не могла не понимать, что украшением и душой компании я вряд ли стану. Остальные тоже держались скованно — вероятно, стараясь избежать в разговоре неуместных тем: смерти, похорон, супружества.
В конце вечера я отклонила предложение Джеффа подвезти меня домой. Мне хотелось пройтись и подумать.
Я уже почти решила, что в офисе Фрэнсис больше не появлюсь, потому что это непорядочно, с какой стороны ни посмотри, но, вспоминая вечер у Мэри, пришла к выводу, что так больше продолжаться не может. Со стороны казалось, что у меня все в полном порядке, я напоминала робота, умело запрограммированного на благопристойное человеческое поведение: ничем не обращала на себя внимание, не плакала, никого не конфузила. Но сама я понимала, что это лишь видимость.
Возможно, для кого-то умение прожить день, не поддаваясь депрессии, — хороший признак. Однако я хотела от жизни совсем другого, но не этого жуткого ощущения отстраненности, чувства, будто я играю чужую, неподходящую мне роль. Если бы мне только удалось узнать, был роман у Грега с этой женщиной или его и в помине не было, я смогла бы начать новую жизнь.
Поэтому на следующий день я оделась в деловом стиле, точнее, постаралась имитировать его, так как деловой одежды в строгом смысле слова у меня не было: если занимаешься реставрацией мебели в сарае, в глубине собственного сада, наряжаться ни к чему. Я выбрала черные брюки с тонким серым жакетом, собрала волосы в пучок, вдела в уши сережки, застегнула на шее серебряную цепочку и даже подвела глаза и подкрасила ресницы. И превратилась из Элли в Гвен: предупредительную и невозмутимую.
В половине одиннадцатого, когда я позвонила в дверь Фрэнсис, она открыла мне с такой улыбкой радости и облегчения, что я невольно улыбнулась в ответ.
— А я уж боялась, что вы не придете, — призналась она. — Думала, может, вчера так отчаялась, что вы мне померещились.
— Я буду приходить и помогать дня два, — пообещала я. — Скоро я снова начну работать, но сейчас для вас настали такие трудные времена, что если я могу чем-нибудь помочь…
— Да, трудные, — подтвердила Фрэнсис, — ужасные времена, настолько ужасные, что я даже не представляю, чем вы можете помочь — разве что поджечь всю эту кучу хлама.
— Я не сумею устроить вечеринку, — честно призналась я, — или приготовить обед из пяти блюд на сорок персон, но, если мне дадут чашку кофе, я переберу все до единой бумаги в этом офисе, рассортирую их, отвечу, если это письмо, или выброшу.
Фрэнсис снова улыбнулась.
— Чем я заслужила такую награду, как вы? — спросила она.
Бет явилась в двенадцатом часу. Она извинилась, оправдываясь тем, что вчера поздно легла спать, но выглядела свежей и отдохнувшей. Сегодня она оделась, как и вчера, безукоризненно, но совершенно в ином стиле: темно-серая юбка-карандаш с коротким разрезом сзади, туфли на плоской подошве, джемпер поверх накрахмаленной белой рубашки.
Сегодня она оделась, как и вчера, безукоризненно, но совершенно в ином стиле: темно-серая юбка-карандаш с коротким разрезом сзади, туфли на плоской подошве, джемпер поверх накрахмаленной белой рубашки. Кожа сияла, волосы ниспадали на плечи. Рядом с ней я почувствовала себя неопрятной, старой и скучной. Мое появление удивило и, похоже, раздосадовало Бет.
— И где же она будет работать? — спросила Бет у Фрэнсис.
— Будет пристраиваться то тут, то там, — опередила я хозяйку компании. — Просто разберет бумаги и никому не помешает.
— Да я просто спросила, — начала Бет, но ее перебила веселая мелодия мобильника. Она приложила телефон к уху и повернулась ко мне спиной.
Почти сразу мне стало ясно, что для избавления офиса от хаоса понадобится не один и не два дня. Я недоумевала, как Фрэнсис угораздило запустить дела: она производила впечатление организованного человека.
— Делопроизводством и организацией занималась Милена? — спросила я во время перерыва, пока мы пили кофе.
— Да нет, какое там! — отмахнулась Фрэнсис. — Милена была эффектным представителем компании «Тусовщики». Ее задачей было охмурять клиентов, флиртовать с поставщиками и выдавать блестящие идеи.
— А что делали вы?
— Были на подхвате, — ответила из другого угла комнаты Бет.
— Похоже, непросто было с ней ладить, — заметила я.
— Вам лучше знать.
— Никогда не угадаешь, как человек проявит себя в рабочей обстановке, — поспешила объяснить я. — Скучаете по ней, наверное.
— Нам ее определенно не хватает, — сказала Фрэнсис и принялась нажимать на кнопки своего телефона.
Я расчистила себе место в глубине офиса и теперь раскладывала бумаги, пополняя вчерашние стопки. Некоторое время я молчала, опасаясь, что неосторожными словами выдала себя. Каждый раз, когда Фрэнсис называла меня «Гвен», я чуть не вздрагивала от неловкости. А вдруг она догадается, что я вовсе не Гвен.
— Как вы познакомились с Миленой? — спросила Фрэнсис.
— С Миленой? — В голове лихорадочно завертелись мысли. — На одном сборе средств на благотворительность. Для больных раком груди, — добавила я. — Скука там была убийственная, вот мы с Миленой и спасались разговорами, а потом решили продолжить знакомство. Но виделись редко — даже не припомню, когда это было в последний раз. — Я бросила взгляд на Фрэнсис: похоже, она сочла мои слова убедительными.
— Чем вы занимаетесь, Гвен? — продолжала расспросы она.
— Преподаю математику в средней школе.
— Теперь понятно, откуда в вас эта организованность. А почему вы ушли с прежней работы?
— Просто решила передохнуть. Мне нравится преподавать, но в школе стрессы неизбежны. — Фрэнсис сочувственно закивала, а я разговорилась, припомнив то, что слышала от Гвен: — Школа, где я работаю, находится в старом рабочем районе, где половина детей не желает учиться. Вместо того чтобы учить их, я добивалась порядка в классе. Пока наконец не решила отдохнуть несколько месяцев и все как следует обдумать. Может, съездить куда-нибудь.
— Замечательно, — откликнулась Фрэнсис, глядя в какой-то проспект и хмурясь. — А куда?
— В Перу, — сообщила я. — Или в Индию — меня всегда туда тянуло.
— Вы замужем?
— Нет. У меня были длительные отношения, но ничего из этого не вышло. — Я грустно пожала плечами. — Прежние закончились, новые еще не начались. Как видите, у меня сейчас один из редких моментов свободы: нет ни близкого человека, ни работы.