За исключением того, что она вытянулась и перестала носить хвостики, она совсем не изменилась; даже в детстве у нее было такое же пухлое, чувственное лицо. Она пришла с группой поддержки, обступившими ее подружками-ровесницами. Дина не видно, хотя Джоди этого и не ожидала.
Труп пока не трогают, но скоро его кремируют. Выйдя на улицу, люди начинают сновать в толпе, здороваться друг с другом. От свежего воздуха, возможности пообщаться и сбежать к своей машине всем сразу становится лучше. Перед Джоди предстает Гарри Ле Грут и без тени какого-либо смущения выражает соболезнования. Другие уже выстраиваются за ним в очередь. Низенький агент по недвижимости, сотрудничавший с Тоддом, он говорит слишком быстро. Клифф и Хизер Йорки, в двубортном пиджаке он выглядит вполне элегантно. Всякие поставщики, знавшие ее как жену Тодда. Все говорят, как это ужасно и как они сочувствуют. Появляется и Стефани в компании других арендаторов офисного здания, они спрашивают, что с ним будет. Она говорит, что надо оплачивать какие-то счета, а у нее подписывать чеки полномочий нет. Спрашивает, надо ли ей оставаться на работе и пытаться что-то улаживать. И за зарплату она беспокоится.
Все это общение идет Джоди на пользу. Она оказалась права, решив показаться на похоронах. Есть ощущение, что все как-то устраивается. Смерть Тодда восстановила ее в правах его жены и наследницы. Принимая на себя эту власть, данную ей собравшимися и самой ситуацией, она отвечает Стефани, что оценит положение дел и свяжется с ней. Джоди благодарна ей за предупреждение насчет кредиток, что избавило ее от возможного бесчестия, если бы она пришла в магазин и не смогла расплатиться. Ведь Стефани не была обязана так рисковать ради нее.
Вскрытие происходит по дороге домой. Корин начинает с заявления, что Тодд был бы доволен тем, как все прошло.
– Народу собралось множество. Сзади даже стояли.
– Я многих из них не знаю, – говорит Джоди, – наверное, с работы. Может, кто-то просто прочитал в газете и пришел из любопытства.
– Наверное, среди них и родственники, – предполагает Джун.
– У Тодда никого не было, – отвечает Джоди.
– Совсем?
– Ну, может, где-нибудь какой-нибудь кузен или кузина. О которых он сам не знал.
– А твоиродственники?
– Я упросила их не приезжать. Впрочем, это было не так уж трудно.
– Как ты думаешь, это Наташа организовала? – спрашивает Корин.
– Наверняка. Мне все показалось несколько безвкусным. Мне было даже немного стыдно за Тодда.
– А что не так?
– Очевидно, что все по дешевке. Ну, понятно. Гроб закрытый, чтобы за бальзамирование не платить. Выбрала кремацию, чтобы на гробе сэкономить. А Тодд не хотел, чтобы его кремировали, он был за погребение. Возможно, он предпочел бы и настоящую католическую мессу.
– Не знала, что Тодд был католиком, – говорит Джун.
– В церковь он не ходил. Но по воспитанию– католик.
– Наверное, и гроб напрокат взяла, – предполагает Корин. – Думаю, все, кто выбирает кремацию, так делают.
– Разумеется, напрокат, – соглашается Джоди.
– Интересно, был ли он сам, – продолжает Джун. – Ну, говорят, что люди приходят на собственные похороны. Летают по залу, смотрят, кто пришел, слушают, что о них говорят.
– Ему наверняка тут же захотелось бы доплатить и сделать все лучше, – отвечает Джоди.
– Наверное, прах отдадут Наташе, – предполагает Корин.
– Ну и пожалуйста, – говорит Джоди.
– Ты с ней вообще разговаривала?
– Нет.
– Ты с ней вообще разговаривала?
– Нет. К счастью. Она предпочитает держаться от меня на расстоянии.
– Додумалась.
– Да и что она мне скажет, если поводов для злорадства больше не осталось?
– Здорово, что все сложилось в твою пользу, – напоминает Корин, – ну, в плане завещания. Джоди, я так за тебя рада. Ты столько вытерпела, так что заслужила.
– Неисповедимы пути господни, – добавляет Джун.
После похорон жизнь возвращается в привычный ритм. Джоди снова начинает выгуливать собаку по утрам, заниматься фитнесом, принимать клиентов, обедать с подругами. Хотя ее привычное равновесие и уверенность в себе пропали. Живет в своем мире она уже неспокойно, время идет, и ей становится противно от того, что она наделала, Джоди не понимает, как такое могло получиться. Просыпаясь по утрам, она вспоминает об этом не сразу, секунда-другая проходит мирно, но потом ее настигает это осознание, и всегда одинаково: словно экстренный выпуск новостей. Время идет, но факты все не оседают в голове и не сглаживаются памятью.
Джоди чувствует, что, убив его, убила и что-то в себе. Хотя в глубине души она понимает, что этого не стало уже давно – простодушия и доверчивости, чистосердечности и преданности. Какие-то части ее души, ранее живые, теперь обескровлены, став мертвыми пятнами в тканях ее психики, они поддались некрозу, который вторгся и на ту территорию, которая не принадлежала отдельно ни Джоди, ни Тодду, а была общей, самими их отношениями. Может казаться, что уж она-то, психолог, могла положить этому конец, спасти и себя, и их пару, но все происходило так изощренно, подкралось так коварно, совершенно незаметно. Это как лицо меняется с возрастом: ты смотришься в зеркало ежедневно и ничего не замечаешь.
Джоди не видела смысла бороться с человеком, которого было не изменить. По идее, принимать мужчину таким, какой он есть, хорошо – дай мне душевный покой принять то, что я не в силах изменить. Да и компромисс тоже, это вам скажет любой семейный терапевт. Но цена оказалась высокой – увядающие ожидания, упадок духа, обреченность, пришедшая на смену энтузиазму, цинизм, выживший надежду. Подобное тление обычно не заметить и не остановить.
Есть и проблемы практического характера. Во-первых, теперь Джоди должна полностью сама себя обеспечивать, заботиться о доходах. Ее заработка хватает на хозяйство, в остальном можно продолжить продавать безделушки, но рано или поздно они закончатся, и ее поглотят неоплаченные счета. Да, возможно, закон признает Джоди наследницей Тодда, но пока она далеко в этом не уверена. Как бы ни хотелось, но ей никак не удается отделаться от ощущения, что время работает против нее. Тот семейный мужчина находится в настойчивом поиске улик, он беседует со всеми, разнюхивает, словно превосходно натасканная ищейка. Это Джоди узнает от друзей. Всем, как и ей, он кажется до жути методичным и ненормально вежливым. Джун, Корин и Элен в этом согласны. Элисон так и не выходит на связь, но это не значит, что ее обойдут стороной. Он умеет искать. Он даже на похороны приходил; Джоди заметила его после службы, он стоял один, с краю. Поняв, что она на него смотрит, улыбнулся, давая понять, что он о ней не забыл, что наблюдает, что еще вернется с новыми вопросами – или с теми же. А то вдруг она подумала, что уже от него избавилась.
Вспомнив об обещании, данном Стефани, она звонит Гарри Ле Груту, чтобы узнать подробности касательно недвижимости Тодда. Он предлагает встретиться и обсудить это за обедом. Джоди не особо рада такой перспективе, но когда они садятся за столик в «Блэки», он берется ее очаровывать. Приносит извинения за ордер на выселение; у него не было выбора, он лишь следовал указаниям клиента. Он понимает, что жить с таким человеком, как Тодд, было непросто. Он, Гарри, постоянно уговаривал Тодда угомониться и побольше времени проводить дома.