– Обязательно.
– Позвоните перед этим.
– Хорошо…
– Я же говорю, что я вас знаю. А вы: «Нет, нет». Я помню вашего отца. Он был часовщик?
– Нет.
– Да. Он не был часовщик. Я его помню. А мама шила?
– Нет.
– Да, да. Я помню, помню. Слава богу, в мои годы. А где у них Привоз?
– Вот. До вокзала и направо.
– Да, да, я помню, помню. Если что-то будет от тёти Розы… Она в Израиле?
– Нет.
– Да, да, точно, её там нет.
– Простите, я вообще её не знаю.
– А как же. Конечно. Она же умерла до того, как ты родился. Ты какого года?
– 34-го.
– А она умерла в 53-м. Всё точно. Я тоже хотел уехать. Потом решил: что мне там делать? Здесь я всех знаю. Я всем нужен. Ты знаешь, что такое, когда ты всем нужен? Вот сейчас мне, например, сейчас надо в мастерскую. Мне сейчас надо починить утюг. Что бы я там делал? А здесь мне надо плитку электрическую починить. То есть ты понимаешь, как я всем нужен. Сейчас в Одессе плохо с этим… С как его… ну который горит… и я перешёл на примус… Но его надо починить. Вот я ищу. Нет, мне там делать нечего. Я здесь нужен. Здесь такой был Аркадий. Это что-то!
– Но он уехал.
– Я иду к нему. Мне раскладушку надо заклепать. Он сейчас клепает? Ты не знаешь – клепает? Он мне заклепает. И примус починю. Где, ты говоришь, у них вокзал?
– Вот этот шпиль.
– У них там Привоз?
– Там вокзал.
– Да, там вокзал. А там Привоз и там Аркадия. Он мне всё починит. А что бы я там делал? Кого я там знаю? Куда я с раскладушкой в Америке? Они даже не знают, как её раскладывать. А заклепать? Только здесь. Здесь мы свои. Звони, я тебе всё напомню.
* * *
Надпись в Одессе на дверях туалета: «Воды в туалете нет, так что имейте в виду».
Как иметь это в виду, не сказано.
* * *
Угощали меня в Одессе тортом печёночным.
Уже разрезанным на маленькие дольки.
– Отрежьте себе, – сказали мне хозяева.
И, хотя порции были крошечными, я себе отрезал.
Гость всё-таки.
Обокрали юриста
У юриста, который летел в Одессу читать лекцию о морском праве, разрезали снизу подкладку пиджака и вытащили все деньги.
Я оказался телом более чувствителен и как-то дёрнулся, забеспокоился и уцелел.
А он звонил жене из Симферополя, из аэропорта, из очереди:
– Лена, ты только не волнуйся.
А он звонил жене из Симферополя, из аэропорта, из очереди:
– Лена, ты только не волнуйся.
Из трубки раздался лай собаки.
– Лена.
Из трубки лай.
– Лена, убери Шульца… (Извините, это наша собака.) У меня мало денег. Мне люди собрали. Нужно быстро говорить. Лена…
Оттуда лай.
– Лена, ты только не волнуйся. Меня обокрали. Лена, у меня нет времени говорить. Меня обокрали. Лена, у меня нет денег даже на этот разговор. Мне собрали на этот разговор.
Из трубки лай.
– Убери собаку. Мне собрали на этот разговор. Меня обокрали. Лена, телеграфируй мне в Одессу. Я из Симферополя говорю. Мы сели сюда. Одесса не принимала, и меня обокрали. Разрезали подкладку. Я по карточке говорю… Я не знаю, как посылать. Свяжись с моей работой… Нет, мне тут собрали на завтрак и на разговор… Лена, не волнуйся и перестань… Лена, перестань говорить. Лена, замолкай. Бросай трубку. Лена, я здоров… Пришли в Одессу… Лена, разберись…
Из трубки лай.
– Шульц, молчи. Меня обокрали. У меня нет денег на твой лай, дубина. Лена, в Одессе я буду завтра… Я не знаю, я буду просить у прохожих. Я что-нибудь продам. Я узнаю, где тут покупают. Тут все что-то продают. Отдыхающие всё продают. Тут такие ряды… где продают… Я встану в ряд… Я не знаю… Туфли, плащ, бритву… Да чёрт с ним… Босиком, в бороде. Надо выпить. Не плачь… Паспорт цел. Кто тебя будет встречать? Я уже не знаю… Наверное, я. Ты меня узнаешь – босиком, борода, слёзы. В руках газета «Симферопольский коммерсант». Жду в Симферополе у телефона.
Она вылетает. Она меня любит. Она вылетает. Меня, конечно, обокрали, но она меня любит. Я у телефона, Леночка моя. Я дотяну.
* * *
Прибой родил джаз.
Морской ритм во всём.
В музыке, в дизеле, в паровой машине.
В сексе, в шагах.
Спаренные паровозы, запряжённые в огромный состав, говорили друг другу:
– Давай-давай!
Потом ещё раз:
– Давай-давай!
Потом с разгона:
– Давай-давай-давай-давай-давай… Эх-эх-эх… Давай-давай-давай…
– И пошёл-пошёл-пошёл… Эх-эх-эх…
Паровозы – самые говорящие, поющие и работящие из всех машин.
– Пошёл-пошёл-пошёл-пошёл… А-а-а-а-а-а… Так-так, так-так, так-так-так-так-так-так… А-а-а…
Все знали: помчался поезд из Донбасса.
Он кричал на всю страну:
– А-а-а… Так-так-эх-так-та-так…
И замедлялся с трудом:
– Эх-эх-эх-хе…
Кричал, разгонялся, таскал, а внутри спали, ели, умывались, играли в карты.
Как обычно.