Преодолев несколько километров пешком, Джек Сент‑Брайд решил покончить с прошлым.
Он принял такое решение, когда, ежась от холода, бесцельно брел по дороге № 10. Утром ему выдали защитного цвета штаны, спортивную куртку, задеревеневшие модельные туфли и гладкий кожаный ремень – последний раз он надевал все это пять тысяч семьсот шестьдесят часов назад, и в августе подобный наряд был в самый раз. Сегодня одежда висела на нем, как на вешалке, и уже через секунду Джек понял, что за эти восемь месяцев не только потерял в весе, но и утратил чувство собственного достоинства.
Жаль, что у него не было ничего теплого, но из тюрьмы выходишь с тем, что у тебя было, когда ты туда угодил. Единственное, что было у Джека в тот жаркий летний день, когда его арестовать, – это сорок три доллара в кошельке, связка ключей, которые открывали дверь дома, где его уже больше не ждали, и пачка жевательной резинки.
У других заключенных, освобождающихся из тюрьмы, были семьи, которые приезжали их встречать или организовывали для них транспорт. Но Джека никто не ждал, а сам он о машине не позаботился. Когда дверь за ним захлопнулась, он стиснул зубы и пошел по дороге.
Туфли утопали в снегу, проезжающие мимо грузовики окатывали его подтаявшим снегом и грязью.
У обочины притормозило такси, но Джек продолжал идти, уверенный, что автомобиль остановился не из‑за него.
– Машина заглохла? – окликнул его водитель такси.
Джек оглянулся. На дороге больше никого не было.
– Просто гуляю.
– Не очень‑то располагающая погода для прогулок, – заметил водитель.
Джек недоуменно посмотрел на него. Хватило бы пальцев одной руки, чтобы пересчитать ничего не значащие разговоры, что он вел за последний год. Легче и лучше держаться особняком.
– Куда направляешься?
Правда заключалась в том, что Джек и сам этого не знал. Существовала масса вопросов, большей частью прозаических, ответы на которые он еще не продумал. Чем он будет зарабатывать на жизнь? На дорогу? Где будет жить? В Лойал, штат Нью‑Хэмпшир, он возвращаться не хотел – даже для того, чтобы просто забрать свои вещи. Зачем цепляться за прошлую жизнь, зачем вспоминать, кем ты был раньше?
Водитель такси нахмурился.
– Послушай, приятель, – сказал он, – полезай‑ка в машину.
Джек кивнул и застыл в ожидании. Но зуммера не раздалось и замок не щелкнул. Потом он вспомнил, что в этом мире никто не станет отпирать дверь, чтобы он мог войти или сесть.
– Засуну его в холодильник. Может быть, еда не успеет испортиться, пока придет мастер.
– Снеговик растает, – возразила Делайла, но Эдди видела, что она обдумывает ее идею.
– Тогда мы вытрем воду и слепим нового.
– Надеюсь, посетителей ты не будешь в это вовлекать?
– Буду, – ответила Эдди. – Попрошу их нам помочь. Принесешь сапожки для Хло?
В десять утра в закусочной было малолюдно. Из шести столиков заняты были всего два: за одним сидела мама с малышкой, за которым какой‑то мужчина делового вида смахивал с ноутбука крошки кекса. За стойкой ссутулились двое пожилых завсегдатаев, Стюарт и Уоллес. Они пили кофе и обсуждали последние местные новости, вычитанные в газете.
– Дамы и господа! – объявила Эдди. – Мы рады вам сообщить, что в нашем заведении начинается зимний карнавал.