Однажды она станет худорбой. Или супермоделью. А возможно, и тем и другим одновременно.
Опустив голову, Мэг сосредоточилась на своих горящих огнем легких и животе, чтобы не обращать внимания на наворачивающиеся на глаза слезы.
– Держи.
Незнакомец протягивал ей вылетевший за пределы поля мяч. Он был высоким, и солнце играло в его волосах, как у Джилли. У него была добрая улыбка, и Мэг решила бы, что он невероятно красив, но мужчина годился ей в отцы.
– Не бей мяч кончиками пальцев, – посоветовал он.
– Что?
– Подними колено, подогни пальцы и бей по мячу тем местом, где у тебя шнурки. Пытайся ударить из‑под мяча. – Он улыбнулся Мэг. – У тебя в одной ноге силы больше, чем в теле этой блондинки.
Мэг опустила глаза.
– Наплевать, – пробормотала она и потащилась назад на поле, решив не принимать участия в игре.
Она стояла лицом к своим воротам, когда получила мячом под колено.
– Колено вверх, пальцы вниз, бить местом, где шнурки! – снова услышала Мэг голос незнакомца и помимо воли сделала так, как он сказал.
От сильного удара мяч полетел низко над землей прямо к воротам соперников. Возможно, все удивились, что Мэг Сакстон смогла попасть по мячу, а может, потому что, как сказал незнакомый мужчина, она обладала силой, о которой даже не подозревала, но по необъяснимой причине он пронесся мимо вратаря и оказался в сетке ворот.
На мгновение все вокруг замерло.
Мэг неожиданно испытала огромное удовлетворение оттого, что сделала все абсолютно правильно.
– Ничего себе удар! – сказала одна из девочек, а другая похлопала ее по плечу.
К Мэг подбежала Джиллиан.
– Невероятно. Ты прочла заклинание?
– Нет, – призналась Мэг, сама удивленная тем, что не пришлось прибегать к колдовству.
Но все внимание Джиллиан уже было сосредоточено на поле, куда, засунув руки в карманы, удалялся незнакомец.
– Кто тебя научил? – спросила она.
Мэг пожала плечами.
– Не знаю, какой‑то мужчина.
– Красивый.
– Он старый!
Джиллиан засмеялась.
– В следующий раз, – велела она, – спроси, как его зовут.
В подвале закусочной хранилась львиная доля припасов, которые не могли уместиться в небольшой кухне: груды булочек для гамбургеров, хлеб, огромные банки с консервированной кукурузой и банки с кетчупом, настолько большие, что можно было наполнить половину ванны. Делайла послала туда Джека, чтобы он принес мешок с картошкой. Взвалив мешок на плечо, он повернулся и оказался лицом к лицу с Роем.
Старик прятался за металлическими стеллажами, в руке он сжимал бутылку столового вина.
– Черт! – выругался Рой.
– Эдди тебя убьет.
– Только если найдет. – Рой натянул свою самую сладкую рыбку. – Ты целую неделю будешь смотреть по телевизору все, что нравится, если сделаешь вид, что не видел меня.
Джек на секунду задумался, потом кивнул. Он с трудом поднялся по узкой лестнице и опустил мешок у ног Делайлы.
– Почисти, – велела она.
– Вы папу не видели? – спросила Эдди, врываясь в кухню. – У кассы собралась километровая очередь.
Делайла пожала плечами.
– Здесь его нет, иначе он бы крутился под ногами. Джек, ты Роя в подвале не видел?
Джек покачал головой, но посмотреть Эдди в глаза не решился. И тут в самый неподходящий момент из подвала медленно вышел Рой. Его лицо блестело, и даже из противоположного конца кухни в его дыхании чувствовался запах дешевой выпивки.
Лицо Эдди стало пунцовым. В кухне повисло напряженное молчание.
Лицо Эдди стало пунцовым. В кухне повисло напряженное молчание. Джек попытался не думать о том, что кто‑то сейчас произнесет слова, о которых потом пожалеет. Но он знал, что слова больно ранят.
Он сжал клубень картофеля с такой силой, что тот вырвался из рук и полетел через его плечо к печке. Джек, набрав в грудь побольше воздуха, попытался схватить картофелину и намеренно прижал ладонь к раскаленной плите. В глазах потемнело от боли, колени подогнулись.
– Черт! – воскликнул он.
Делайла оттолкнула Джека от плиты, Эдди бросилась ему на помощь. Взглядом человека, которому приходилось сталкиваться с подобным раньше, она оценила ожог, подвела его к раковине и открыла холодную воду.
– Вздуется волдырь. Сильно болит?
Болело сильно, но не так, как она думала. Ему было больно оттого, что ее пальцы гладят его ладонь, было больно чувствовать, как он, словно в реке, тонет с головой в ее тревоге. Утраченные возможности никогда не оставляют ран на теле, они поражают прямо в сердце.
Эдди суетилась над красным пятном, проступившим на его коже, – алой буквой, которая в воображении Джека напоминала очертаниями «Э».
– Ты совсем как Хло, – сердилась она теперь, когда опасность миновала.
Джек покачал головой и прижал пальцы Эдди к своей груди, чтобы она ладонью могла почувствовать биение его сердца.
Томас поднял голову и увидел, что девушка его мечты стоит всего в полуметре от него.
– Э‑э, привет! – выдавил он из себя.
«Отлично!»
– Ты не против, если я сяду рядом? – спросила Челси, оглядывая остальные столики. – Сегодня в столовой очень много народу.
– Mi стол es su стол.
– Что‑что?
– Это по‑испански. «Мой стол – твой стол». Только я не знаю, как будет по‑испански «стол».
«Томас, заткнись, пока не наломал дров!»
– Спасибо.
Челси поставила свой обед и помахала рукой. Томас понял, что принцесса пришла не одна. С ней были Джиллиан Дункан и еще две подруги. Как только они подошли, стало казаться, что Томаса за столом вообще нет.
И все равно лучше обедать рядом с Челси Абрамс, чем сидеть одному на деревянной скамейке. Томас затаил дыхание, когда она по ошибке потянулась за его салфеткой и вытерла уголки рта, прикоснувшись губами к месту, которого раньше касались губы Томаса. Он в душе вознес Господу молитву, чтобы Челси ушла первой, чтобы не заметила, как тело отреагировало на его мысли.
– Может быть, он извращенец, – сказала Мэг.
Томас чуть не подпрыгнул. Неужели они почувствовали, как он напрягся? Но потом понял, что речь идет совсем о другом человеке.
– Ты часто видела, чтобы взрослые мужики отирались возле школьных спортплощадок?
– Отирались? Боже, Мэг, не преувеличивай! – Уитни отбросила прядь волос. – Извращенцы живут в таких городах, как Детройт или Лос‑Анджелес. В Сейлем‑Фоллз их нет.
– Во‑первых, мой папа всегда говорит, что плевать на статистику преступлений, когда сам становишься пострадавшим и попадаешь в этот один процент. Во‑вторых, это я с ним говорила, а не вы.
– И все же, – заметила Джиллиан, – я бы не стала бросать камнями в того, кто помог тебе стать популярной, как Миа Хамм.
– Вы говорите о парне, что стоял у футбольного поля? – поинтересовался Томас.
Челси повернулась к нему.
– Ты его знаешь?
Ее внимание обожгло Томаса.
– Конечно. Он работает в местной закусочной.
Джиллиан сделала глоток из бутылки с водой и взглянула в сторону спортплощадки, где, возможно, и сейчас стоял тот мужчина.
– Можно работать в закусочной и быть извращенцем, – не сдавалась Мэг.