– Что случилось?
Но все четверо молчали.
Чарли присел на корточки рядом с Джиллиан.
– Дорогая… – начал он. Его внимательный взгляд тут же отметил кровь на рубашке и беспорядочно застегнутые пуговицы. – С тобой все в порядке?
Она подняла лицо, бледное и заплаканное, словно покрытое паутинкой шрамов. Чувствовалось, что у нее комок стоит в горле. Губы Джилли искривились, когда она с трудом произнесла:
– Это… был… он.
Чарли напрягся.
– Кто, милая?
– Он изнасиловал меня, – всхлипнула Джиллиан. Слова ударили наотмашь. – Джек Сент‑Брайд.
– Пока нет. – Доктор выключила свет, вспыхнула сине‑фиолетовая лампа. – Это всего лишь черная лампа, лампа Вуда.
Она поднесла ее к рукам Джиллиан, к груди, принялась водить ею вдоль тела.
Ее плечи, живот и бедра красиво озарялись фиолетовым светом. По совету врача она расслабила мышцы ног, чтобы можно было их раздвинуть.
По совету врача она расслабила мышцы ног, чтобы можно было их раздвинуть. Лампа перемещалась вверх‑вниз.
– Есть!
На внутренней стороне бедра чужеродным зеленым светом засветилось пятно в форме перчинки.
– Это что? – спросила Джиллиан.
Врач подняла голову.
– Скорее всего, засохшая сперма.
Испуганный Дункан ворвался в больницу и сразу же направился к посту медсестры отделения первой помощи.
– Моя дочь… Где моя дочь?
Медсестра не успела ответить, как ему на плечо легла рука Чарли Сакстона, его старого приятеля.
– Амос, все в порядке. Она здесь, ей оказывают помощь.
При этих словах здоровяк Дункан побледнел, его лицо перекосилось.
– Я должен ее видеть! – заявил он, направляясь к вращающимся дверям отделения.
– Не сейчас, Амос. Боже, подумай только, что ей пришлось пережить! Меньше всего ей сейчас нужно, чтобы ты ввалился в кабинет, когда ее осматривает врач.
– Осматривает врач? Ты намекаешь, что кто‑то тыкает в нее разными инструментами?
– Для анализа ДНК. Если ты хочешь, чтобы я поймал этого сукина сына, мне нужны доказательства.
Амос медленно повернулся.
– Ты прав, – прохрипел он, хотя совсем не одобрял саму идею. – Ты прав.
Он позволил Чарли усадить себя на стул, стоящий напротив двери, из‑за которой должна была выйти Джиллиан. Он сидел, зажав руки между коленями, и раскачивался из стороны в сторону.
– Я его кастрирую, – негромко пригрозил Амос, но его тон совершенно не вязался с выражением лица.
Потом вышла Джилли с молодой женщиной‑врачом, которая несла несколько пакетов с уликами. Амос взглянул на дочь и почувствовал, как внутри все сжалось. В душе нарастала тревога, он не мог больше просто сидеть на стуле.
– Папочка… – прошептала Джиллиан.
Они долго смотрели друг на друга, словно вели молчаливый диалог. Потом Джилли бросилась в отцовские объятия, зарылась лицом ему в рубашку и заплакала.
– Я здесь, – утешал он ее. – Я здесь, Джилли.
Она подняла заплаканное лицо.
– Папочка, я…
Амос приложил палец к ее губам и нежно улыбнулся.
– Ничего не говори, милая. Ни словечка.
Эд Абрамс и Том О'Нил отвезли своих рыдающих дочерей домой и вернулись в больницу, чтобы поддержать Амоса Дункана. Теперь, когда Джиллиан осмотрели, Чарли мог начинать расследование. Им ничего не оставалось делать, кроме как вернуться домой.
Они шли по коридору отделения первой помощи.
– Боже, какой позор! – угрюмо заметил Эд.
Они вышли в ночь, теплую и пьянящую, как шелк. Словно по молчаливой договоренности, они остановились у обочины дороги.
– Ты же не думаешь… – начал Том и покачал головой.
– Что он нас видел? – закончил за него Эд. – Господи, Том! Я думаю об этом с той самой минуты, как Чарли рассказал, что произошло.
– Было темно. И мы все были в черном.
Эд пожал плечами.
– Кто знает, на чем он сосредоточился, когда мы его избивали. Может, таким способом он решил нам отомстить?
– Ему удалось. – Том принялся раскачиваться на каблуках. – Думаешь, следует рассказать Чарли?
– А что это изменит? – Эд отвел глаза. – Думаю… думаю, лучше пусть это останется между нами. Так бы и Амос сказал.
– Если бы я знал, что это как‑то отразится на моей дочери, я бы скорее застрелился, – пробормотал Том. – Должно быть, эта мысль его убивает.
Эд кивнул.
– Именно поэтому он уничтожит Джека Сент‑Брайда.