Она ткнула пальцем в место, где было покрашено небрежно.
– Вот здесь.
Но Джордан ее не слышал. Он вдыхал аромат ее кожи, ощущал жар ее тела. Он закрыл глаза, чуть подвинулся и слегка наклонился к ней.
– Я не слепой, Селена, – пробормотал он.
Они так и остались стоять, прижавшись друг к другу. И только когда Джордан попытался ее поцеловать, Селена отвернулась.
– Джордан, – прошептала она, – лучше не надо.
– На этот раз все будет по‑другому. Я изменился.
Она улыбнулась.
– Эрекция не является свидетельством того, что человек изменился.
Он открыл было рот, чтобы возразить, но не успел – зазвонил телефон. Если он попытается спуститься по лестнице, упадет и Селена, и валик. Поэтому Джордан просто спрыгнул, промчался по коридору и схватил лежавший в гостиной радиотелефон.
Спустя минуту он снова показался на пороге спальни Томаса. Селена по‑прежнему стояла на лестнице и красила потолок. Она обернулась. Ее взгляд был холоден, как будто искры, пробежавшей между ними, никогда и не было.
– Пожалуйста, обрадуй меня, что звонил тот идиот механик и сказал, что моя машина готова.
– Звонил Берни Дэвидсон, секретарь суда, – задумчиво сообщил Джордан. – По‑видимому, я снова в игре.
Он повернулся к Селене. В его глазах читался немой вопрос.
– Можешь на меня рассчитывать, – сказала она и спустилась к нему.
Как и всем жителям Сейлем‑Фоллз старше восьми лет, Джордану было известно, что однажды Джека Сент‑Брайда уже обвиняли в сексуальных домогательствах. И то, что теперь его обвиняют в изнасиловании, не сулило ничего хорошего. Одно можно было сказать с уверенностью: с судимостью за спиной ни о каком залоге и речи быть не могло. Что на самом деле Джордана вполне устраивало, потому что сидящий за решеткой не может попасть в еще большие неприятности.
Когда он приехал в контору окружного прокурора в Оссиппи, у него волосы были еще мокрыми после душа. Джордан понимал: главное сейчас – собрать как можно больше информации. И побыстрее. Дело об изнасиловании выиграть трудно, и чем больше он узнает, тем тверже будет стоять на ногах.
Он ждал, пока секретарь звонил Мэтту Гулигану. Помощников окружного прокурора Джордан не любил по определению. А этот был слишком самонадеян, и если уж Джордан это почувствовал – это о многом говорит. Он не мог решить, что его злит больше – непоколебимость молодого обвинителя или тот факт, что он даже не начал лысеть.
Улыбающийся Мэтт появился из‑за угла.
– Он воскрес!
С такой же широкой улыбкой Джордан протянул ему руку.
– Слухи о моей отставке несколько преувеличены.
Мэтт жестом пригласил его в кабинет.
– Где тебя носило, Джордан? После дела Харта ты исчез с лица земли.
– Нет, окопался в Сейлем‑Фоллз. – Джордан скривился. – Хотя, возможно, ты не ошибся в своих предположениях. – Он сел напротив Мэтта. – Меня назначили защищать Джека Сент‑Брайда, – сообщил он напрямую.
– Я думал, ему пришлют государственного защитника.
– По‑видимому, не сложилось. Поэтому я перед тобой.
Глаза Мэтта блеснули.
– Люблю, когда мне бросают вызов.
Джордан не сразу нашелся, что ответить. Защищать парня, который, похоже, второй раз получит срок, когда обвинителем выступает Мэтт Гулиган, – этого ему хотелось меньше всего.
– Не вижу смысла ходатайствовать о том, чтобы его выпустили под залог, – доверительно сообщил Джордан, хотя ни один адвокат в здравом уме не стал бы надеяться, что у Сент‑Брайда есть хоть крошечный шанс на это. – Надеюсь, ты передашь мне материалы дела, которыми располагаешь в настоящий момент?
Мэтт толкнул в его сторону папку.
– Здесь обвинение и показания подсудимого.
Джордан понимал, что ему повезло. Без этого слова потерпевшей – полный ноль, без этого невозможно подготовить дело для передачи в суд. Он открыл папку, и ему бросилось в глаза имя пострадавшей. Но ни один мускул на его лице не дрогнул.
– Ну что ж, – сказал он, вставая, – мы еще поговорим.
– О чем? – Мэтт сцепил пальцы, в глазах его горела мрачная решимость. – Юная девушка утверждает, что какой‑то ублюдок ее изнасиловал. Ублюдок, который только что вышел из тюрьмы, после того как отсидел за аналогичное преступление! Тут не о чем говорить, Джордан. Я засажу твоего подзащитного на двадцать лет.
Макфи спустился в полуподвал здания суда, в коридор департамента шерифа, где находились камеры. Увидев его, Джек встал. Джордан посмотрел ему в глаза – обычно подозреваемые опускают взгляд.
– Здравствуйте, Джек, – вежливо поздоровался он. – Мы уже знакомы, но я уверен, что вы теряетесь в догадках, зачем я здесь. Вот уже двадцать лет я занимаюсь юриспруденцией. Время от времени я помогаю, когда нужен адвокат, а контора не может предоставить государственного защитника. Меня попросили защищать вас в суде.
Джек открыл рот, собираясь что‑то сказать, но Джордан, подняв руку, остановил его.
– Сегодня утром мы мало что можем сделать, поэтому побережем порох. Мы не станем ничего говорить о деле, не станем ни о чем просить судью.
– Вы обязаны освободить меня под залог.
– Джек, у вас уже была судимость. У вас такие же шансы выйти на поруки сегодня, как у жениха – избежать женитьбы, если девушка забеременела. Вы должны мне доверять…
– Доверять? Вам? Но я вас даже не знаю!
Минуту Джордан молчал.
– Вам известно, что я пью кофе с молоком и читаю «Нью‑Йорк тайме», а не «Глоуб». Вам известно, что я всегда оставляю двадцать процентов чаевых. Вам известно больше, чем большинству подсудимых об их адвокатах. К тому же не я вас сюда засадил… По всему выходит, вы сами виноваты.
– Я не хочу возвращаться в тюрьму! – в отчаянии заявил Джек. – Я не делал того, в чем меня обвиняют.
Джордан взглянул на помятую одежду Джека, на его безумные глаза, на длинную царапину на щеке и не обратил на его слова ни малейшего внимания. Если бы каждый раз, когда он это слышал, ему давали по пять центов, он бы уже жил припеваючи в Белизе.
– Я понимаю, вы расстроены. Давайте переживем предъявление обвинения, а потом уже будем взвешивать наши шансы.
– Последний раз, когда адвокат посоветовал мне взвесить все шансы, – сказал Джек, – я на восемь месяцев оказался в тюрьме.
Джордан молча пожал плечами. А сам подумал: «На этот раз все может оказаться гораздо хуже».
– Если это не дежа вю, мистер Сент‑Брайд, – сказал судья Фрили, вновь открывая папку с делом на своем столе, – я вижу, что вас теперь представляет мистер Макфи.
Джордан встал и аккуратно застегнул все пуговицы на пиджаке. И тут же почувствовал, как в задних рядах ожили камеры.
– Да, Ваша честь. Я объяснил моему подзащитному суть предъявленных обвинений, он их прочел и понимает. Могу ли я заявить от лица моего подзащитного о том, что он не признает себя виновным?
– Отлично, – сказал судья. – Будете ходатайствовать о залоге? Мэтт Гулиган встрепенулся и вскочил с места.
– Это особо жестокое преступление, Ваша честь. Кроме того, обвиняемый уже имел судимость и у него фактически нет связи с обществом – он только что сюда переехал. Семьи у него нет, собственности тоже. Все эти факты говорят о том, что он может быть склонен к побегу.