И рудник, и окружавшие его постройки были внушительными, а колоссальная гора шлака уже стала частью пейзажа. Чтобы выработать столько шлака, под землей должен быть целый городок из штолен и многих километров подземных галерей. Во всей Вейре не было ничего, даже отдаленно напоминающего это. Это воплощение инженерного гения каждый год выдавало на‑гора по две тысячи тонн вольфрама. По сравнению с этим другие рудники района казались лишь царапинами на поверхности земли. Единственной надеждой Фельзена было заинтересовать рабочих в увеличении выработки. Ну и, конечно, воровать, где можно.
Началось совещание неудачно. Люди и без того работали в полную силу, но и мечтать не могли о трех сотнях тонн в месяц. Они жаловались на португальских владельцев, уловивших движение рынка и придерживающих акции. Затем они ополчились на британцев, введших практику предварительных закупок, что взвинтило цены и сделало португальцев прижимистыми.
– Цена сейчас не вопрос, – заявил Фельзен, чем заставил притихнуть участников совещания. – Наша задача – любыми способами заполучить продукт. Моя первоначальная разведка в Лиссабоне показывает, что англичане не очень решительны, их активность на рынке проявляется лишь спорадически, так сказать, короткими приступами. Высокие цены пугают их самих, потому что их агенты слишком осторожны и оперируют заемными деньгами. Они сами себя загнали в угол, взвинтив цены, а теперь начали терять людские ресурсы на своих рудниках. Шахтеры смекнули, что могут заработать больше, разведывая заброшенные выработки, чем спускаясь под землю. У нас же подобных проблем нет. Деньги у нас имеются. Мы можем себе позволить решительные действия и последовательность.
– В каком смысле «последовательность»?
– В том, чтобы покупать постоянно и безостановочно. Британцы так не могут. Они работают урывками, и это разочаровывает. Мы же разочаровывать не будем. Мы завяжем тесные контакты с низовыми звеньями, с местным начальством, и они станут преданными исполнителями нашей воли.
– Как мы сумеем сделать их преданными? – спросил один из уполномоченных. – Англичане поят их чаем с печеньем, гладят по головке их детишек. Разве у нас есть на это время, если нам надо выдавать по триста тонн в месяц?
– Преданность у них в Бейре только одному, – мрачно заметил другой уполномоченный. – Деньгам.
– Нет, неверно, – возразил первый. – Найдутся владельцы концессий, которые захотят иметь дело исключительнос англичанами. В жилах некоторых из них течет английская кровь. На нашу сторону они не перейдут никогда.
– Вы оба правы, – сказал Фельзен. – Я видел здешних жителей, простых людей. Их жилища напоминают наше Средневековье. Они топают двадцать миль, таща на плечах пятьдесят килограммов древесного угля, чтобы продать его в городе. А выручки едва хватает на то, чтобы набить пузо на обратную дорогу к себе в деревню. Эти люди – нищие. Они неграмотны. В перспективе у них лишь тяжелая, безрадостная жизнь. И эти люди для нас обрыщут всю Бейру и отдадут нам каждый килограмм вольфрамовой руды, который сумеют раздобыть. Со временем народ поймет, как легко здесь заработать, и люди хлынут сюда уже с юга. В Алентежу нищих не меньше, и они тоже станут работать на нас.
– Ну а что вы скажете о рудниках, которые продают руду англичанам?
– Теперь вторая моя идея: те, кто там работает, люди деревенские. Мы направимся в деревни и предложим им выгодную работу в ночные смены. Станем покупать у них руду по рыночной цене.
– То есть вы предлагаете кражу?
– Я предлагаю перераспределение. Предлагаю отобрать добро у врага. Предлагаю ввязаться в битву за Бейру.
– Жители Бейры – народ несговорчивый.
– Как и все горцы.
– Как и все горцы. Иметь дело с горцами всегда нелегко. Жизнь у них трудная, суровая. Ваша задача – постараться их понять, завязать с ними дружбу и – скупать их вольфрам.
Фельзен разделил район на части и распределил людей – группу в Визеу, Мангалде и Нелаш, другую – в Селорику и Транкозу, еще одну – в Иданья‑а‑Нову. Себе он оставил область от предгорий Серры‑да‑Эштрела на западе до испанской границы. Большая часть продукции должна была перевозиться на машинах до Гуарды и там же пересекать границу.
Ему требовалось договориться, с одной стороны, с национальными гвардейцами, чтобы грузовики беспрепятственно добирались до места, с другой – с таможенниками, чтобы пересечь границу. Городок Гуарда был центром вольфрамового ареала и, таким образом, штабом всего мероприятия.
К концу совещания дождь перестал. Вошедший шофер сказал ему, что отвез две бутылки коньяка начальнику подразделения национальных гвардейцев и что Фельзену следовало бы немедленно, предпочтительно до обеда, прибыть в штаб отряда НРГ для встречи с ним.
Начальник НРГ лишь недавно был назначен на это место. Это был крупный мужчина с маленьким, заплывшим жиром лицом. У него были густые, черные, роскошные, как норковый мех, усы с закрученными в ниточку кончиками, придававшими ему самодовольный вид. Его мягкая и вялая ладонь буквально утонула в мужицкой лапе Фельзена.
Фельзен сел за стол напротив него. Начальник поблагодарил за подарок, предложил выпить абсента и разлил по двум небольшим рюмкам зеленую жидкость. Фельзен глотнул, и рот его свело от полынной горечи. Поморщившись, он положил перед начальником газету и указал ему на заметку чуть ли не в самом низу страницы. Начальник читал, прихлебывая абсент и мечтая об обеде; потом он взял у Фельзена папиросу.
– Вы удостоились упоминания на первой полосе лиссабонской газеты, – сказал Фельзен.
– Убийства в этом районе – вещь обычная, – ответил начальник, глядя в окно на посветлевшее небо.
– За две недели это третье. Тела найдены на одном и том же участке. Людей раздевают, связывают и забивают до смерти.
– Это все вольфрам, – сказал начальник так, как будто к нему это не имело ни малейшего отношения.
– Разумеется, вольфрам.
– Все с ума посходили. Даже дикие кролики и те роют вольфрам.
– Ну и как подвигается ваше расследование?
Начальник поерзал на стуле и затянулся. В камине гудело пламя.
– С того времени еще и четвертое убийство произошло.
– Одного из ваших офицеров?
Кивнув, начальник вновь наполнил рюмки. Абсент разгладил морщины на его жирном лице, и в чертах стало проглядывать что‑то мальчишеское.
– Вы это расследуете?
– В стране царит беззаконие. Но тело мы нашли.
– Все на том же участке?
Начальник кивнул.
– А где ваш офицер начал расследование?
– В деревеньке под названием Амендуа.
– Возможно, вам имело бы смысл самому двинуться туда с подкреплением?
– Район, который надо охватить, очень велик.
– А вы хотите искоренить преступность и беззаконие, не задействовав людские ресурсы?
– Это вряд ли возможно, – грустно отозвался начальник. – На кону большие деньги. Люди тут бедные, привыкли жить на пять тостанов в день. Для них и один эскудо – целое состояние. А одна вольфрамовая глыба может стоить от семидесяти пяти до восьмидесяти эскудо, а то и все сто. Вот их и охватила лихорадка. Вы и представить себе не можете, что с ними делается. Чистое безумие.
– Если я гарантирую вам законность, порядок и искоренение насилия, может быть, вы посодействуете мне, поможете разрешить некоторые мои личные проблемы?
– Искоренение насилия… – как эхо повторил начальник в рюмку, словно услышал эти слова от нее.