* * *
Мать была права. Я хотел задать ей этот вопрос. Читая, я неотрывно думал о том, что случилось в тот день на озере. Представить случайную встречу и последовавшую за ней ссору было нетрудно: благодаря годам работы на ферме, мать всегда отличалась физической силой, в чем выросшая в городе Фрея, несомненно, ей уступала, превосходя лишь красотой. Их дорожки пересеклись. Мать, пребывая в ярости после долгих месяцев вынужденного уединения и страданий, вышла из себя, схватила бывшую подругу за плечи и принялась трясти, а потом, когда ее захлестнул гнев от пережитых унижений, сунула Фрею головой в воду. После, справившись с чувствами, мать наверняка устыдилась своих действий и вернулась на берег, но, оглянувшись, заметила, что Фрея так и не вынырнула на поверхность, очевидно, потеряв под водой сознание. Мать тут же вернулась и предприняла отчаянную попытку спасти ее, но было уже поздно. И тогда она ударилась в панику и скрылась с места преступления, оставив тело подруги в воде.
- Ты имеешь какое-то отношение к смерти Фреи?
Но мать лишь покачала головой.
- Задай вопрос иначе. Это я убила Фрею? Задай его! - Она принялась повторять снова и снова: - Это я убила Фрею? Это я убила Фрею? Это я убила Фрею?
Она наседала на меня, ударяя костяшками пальцев по столу всякий раз, когда произносила имя подруги. Я растерялся и больше не мог этого выносить. Прежде чем она вновь стукнула по столу, я перехватил ее кулак, причем рука моя заныла от усилия, и спросил:
- Это ты убила ее?
Нет, не я.
В любой школе, в любом уголке мира можно найти несчастного ребенка, о котором ходят злобные сплетни, причем по большей части насквозь лживые. Хотя это не имеет никакого значения, потому что если ты живешь в общине, которая поверила этой лжи и повторяет ее, то ложь становится правдой - и для тебя, и для всех остальных. От нее не убежишь, потому что она - вопрос не улик или доказательств, а неприязни и ненависти, а ненависть не нуждается в доказательствах. И скрыться можно лишь в собственном внутреннем мире, поселиться и жить среди своих фантазий и мыслей, но навсегда туда убежать невозможно. От внешнего мира нельзя отгородиться надолго. Когда он начинает вторгаться к тебе, надо бежать по-настоящему - и ты собираешь вещи и бежишь.
Сейчас, оглядываясь назад, я вижу, что Фрее приходилось нелегко. Мать ее умерла, и жизнь перевернулась с ног на голову. Предав меня, она вступила в связь с молодым человеком, наемным работником на одной из крупных ферм. Поговаривали, что она беременна. Некоторое время она не ходила в школу. Запахло скандалом. Не спрашивай, правда ли это. Я не знаю. Меня не интересовало, что говорят о ней люди. Узнав о смерти Фреи, я оплакивала ее так, как никто. Я оплакивала ее, несмотря на то что она предала меня и повернулась ко мне спиной. Я готова расплакаться и сегодня, потому что до сих пор люблю ее.
Теперь, узнав правду о событиях лета 1963 года, ты должен признать, что они не имеют ничего общего с теми преступлениями, что были совершены летом года нынешнего. Между ними нет никакой связи. Мы говорим о разных людях, оказавшихся в разных местах в разное время.
* * *
Постоянное и загадочное упоминание неких "преступлений" начинало изрядно меня раздражать. Осмелев, я задал матери прямой вопрос:
- Миа мертва?
Мать была поражена в самое сердце. До сих пор она выдавала мне информацию в том порядке, в каком считала нужным. Я же сидел и покорно внимал ей. Но теперь все изменилось: прежде чем мы пойдем дальше, я хотел получить краткое резюме того, о чем мы будем говорить. Я слишком долго позволял ей вилять и избегать прямых ответов. Мать тут же парировала:
- К чему ты это спросил?
- Не знаю, мам. Ты все время говоришь о преступлении, о заговоре молчания, но не желаешь объяснить, что имеешь в виду.
- Одна лишь хронология позволяет сохранить здравомыслие.
Она произнесла эти слова с таким видом, словно изрекала общепринятые прописные истины.
- И что это должно означать?
- Когда ты перепрыгиваешь с одного на другое, люди начинают сомневаться в твоем здравомыслии. То же самое случилось со мной! Самый безопасный путь - начать с начала и дойти до конца. Следовать цепи событий. Так что хронология в этом вопросе - залог всего.
Мать говорила о здравомыслии так, словно имела в виду старомодный полицейский тест на опьянение, когда водителя, подозреваемого в злоупотреблении спиртным, просят пройти несколько шагов по прямой.
- Я все понимаю, мам. Ты можешь рассказывать мне о случившемся так, как считаешь нужным. Но сначала я должен знать, о чем мы говорим. Поясни это мне одним предложением. И я буду готов выслушать все подробности.
- Ты мне не поверишь.
Моя прямота несла в себе определенный риск. Я не был уверен, что мать не попытается уйти, если я буду слишком уж сильно давить на нее. Испытывая некоторое внутреннее беспокойство, я заявил:
- Если ты скажешь мне об этом прямо сейчас, я обещаю не спешить с выводами до тех пор, пока не выслушаю всю историю целиком.
Для меня очевидно, что ты по-прежнему не веришь в то, что на самом деле случилось в Швеции, хотя я с самого начала заявила, что речь идет о преступлении, у которого есть своя жертва. И даже не одна. Тебе нужны дополнительные сведения? Пожалуйста. Да, Миа мертва. Молодая девушка, которую я успела полюбить, умерла. Она погибла.
А теперь спроси себя вот о чем. Разве раньше я верила в какие-либо нелепые и дикие теории? Разве выискивала конспирологические заговоры в каждом выпуске новостей? Или облыжно обвиняла кого-либо в совершении преступления? Все, у меня осталось совсем мало времени. Я сегодня еще должна обратиться в полицию. Но если я приду в полицейский участок одна, то офицеры в первую очередь свяжутся с Крисом, а он расскажет им сказку о моей болезни, причем подробно и занимательно. Почти наверняка эти самые офицеры полиции окажутся мужчинами - такими же, как Крис. И они поверят ему. Я уже видела, как это бывает. Мне нужен союзник, предпочтительно член семьи, который будет находиться рядом и встанет на мою сторону, поддержит меня. У меня нет никого, кто подходил бы для этого лучше тебя. Мне очень жаль, что на тебя свалилась такая ответственность.
Ты задал мне прямой вопрос. Я ответила на него. Теперь моя очередь прямо спросить тебя кое о чем. Не слишком ли многого я прошу? Потому что если ты лишь тянешь время до прибытия отца, если ты, не слыша ни единого моего слова, избрал эту тактику, чтобы заставить меня говорить и задержать здесь до тех пор, пока вы вдвоем не отвезете меня в сумасшедший дом, то позволь предупредить тебя: я сочту это предательством столь подлым, что дальнейшие отношения между нами станут невозможными. Ты перестанешь быть моим сыном.
* * *
Собственно, мать с самого начала намекала, что если я ей не поверю, то наши отношения пострадают непоправимо. Она предпочитала видеть ситуацию в черно-белом цвете. Чтобы остаться ее сыном, я должен безоговорочно поверить ей. Не будь нынешнее положение дел столь экстраординарным, такая угроза могла бы показаться преувеличенной. Вот только до сих пор мать не заговаривала об этом вслух. И теперь, когда эти слова прозвучали, то оказались вполне реальными и осязаемыми. Подобный вариант развития событий - то, что мать перестанет любить меня, - мне и в голову не приходил. Я вдруг подумал, как она совсем еще ребенком сбежала с фермы, не оставив родителям даже письма, не позвонив и исчезнув без следа. Она одним махом оборвала все связи. Если она проделывала это раньше, то может сделать и теперь. Однако сейчас она противоречила себе - ведь еще совсем недавно она требовала, чтобы мои чувства к ней не влияли на мою беспристрастность. Значит, на чашу весов легли и наши взаимоотношения. Я не мог обещать ей, что поверю безоговорочно, только ради того, чтобы успокоить.
- Ты сама просила меня сохранять объективность. - Я быстро добавил: - Я могу повторить обещание, которое уже дал тебе: я постараюсь не судить предвзято. Сейчас, сидя здесь, перед тобой, я не знаю, где правда, а где вымысел. Зато я уверен в одном: мам, что бы ни случилось в течение следующих нескольких часов, что бы ты мне ни сказала, я навсегда останусь твоим сыном. И я всегда буду любить тебя.
Маска враждебности на лице матери растаяла. Не знаю, что было тому причиной - то ли ее тронула моя декларация вечной любви, то ли она сообразила, что допустила тактическую ошибку. В голосе ее прозвучало явное недовольство собой, когда она повторила мои слова:
- Я прошу тебя отнестись к моим словам непредвзято, только и всего.
Не совсем, мысленно поправил я ее, когда она вновь сосредоточилась на своем дневнике.
Мы с тобой уже говорили о предыдущей владелице, престарелой Цецилии, и ее загадочном решении продать свою ферму именно нам. Но это еще не все. Она оставила здесь лодку, привязанную к деревянному понтону, дорогую гребную лодку с электромотором. Оба - почти новые. Спроси себя, зачем хрупкой и слабой Цецилии понадобилось тратить столько денег на лодку, если она собиралась продать ферму и переселиться в город?
Есть много вещей, в которых я не разбираюсь совершенно. Например, вплоть до последнего приезда в Швецию мне и в голову не приходило интересоваться моторными лодками. Но как только я поняла, что лодка имеет для меня жизненно важное значение, то моментально взялась за самообразование. Для меня стало откровением, что корпус лодки приобретается отдельно от мотора, который представляет собой дополнительные - и немаленькие - затраты. Более того, так называемый троллинговый электромотор компании "Е-Траст", который купила Цецилия, очень дорог. Он стоит около трех сотен евро. В ходе своих поисков я установила, что можно было купить куда более дешевый двигатель, причем вполне сопоставимый по характеристикам. И следующий вопрос заключается вот в чем: почему она оставила нам именно этот электромотор?
Я хочу, чтобы ты взглянул на технические характеристики двигателя. Потому что в них и содержится ответ - причина, по которой она выбрала именно его и оставила нам. Посмотрим, сумеешь ли ты найти его.
* * *
Мать вынула из своего дневника распечатку из Интернета и протянула листок мне.
"Электрические моторы компании "E-Thrust"
Теперь доступны и в Европе!
Разработанные с применением самых последних американских инновационных технологий, эти моторы обеспечивают невиданную доселе мощность и тягу - год за годом.
Максимальная тяга: 55 фунтов
Потребляемая мощность: 12 В (аккумулятор в комплекте не поставляется)
ЖК-монитор: регулировка по 7 позициям
Управляемость: 360 градусов
Материал корпуса: нержавеющая сталь
Длина: 133 см
Ширина: 12 см
Высота: 44 см
Вес: 9.7 кг
Телескопическая коробка передач: 5/2 (вперед/назад)
Винт: 3-лопастной съемный
Руководство по эксплуатации: имеется в наличии. Языки: английский/немецкий/французский
Рекомендуемые размеры лодки: максимальный вес 1750 кг
Соответствие стандартам качества и безопасности ЕС: соответствует"
* * *
Я вернул матери страничку со словами:
- Не знаю.
Да, в этом перечне легко не заметить главного, а ведь это - третья характеристика, ЖК-монитор с регулировкой по семи позициям.
Давай я объясню подробнее.
Мы прожили на ферме почти два месяца, но за это время Крис ни разу не побывал на реке. Он не спускался к ней даже на пять минут. А ведь для того, чтобы продавать свои экскурсионные туры, нам нужны были доказательства того, что в Лосиной реке водится рыба. Но удочки Криса мертвым грузом лежали в амбаре. И что же я просила его сделать? Только не то, что было бы ему неприятно. Он любил рыбалку. И окончательный выбор на этой ферме он остановил потому, что рядом была река. Он даже осматривал ее. Я чуть ли не каждый день говорила ему: пожалуйста, сходи на рыбалку. А он пожимал плечами, скручивал сигарету и отвечал: "Может быть, завтра". Но, игнорируя мои просьбы на протяжении трех недель, Крис однажды вдруг заявил, что едет на рыбалку с Хоканом. К этому времени они уже стали друзьями и часто проводили время в компании друг друга. Я не возражала. Дружба благотворно подействовала на Криса. Настроение у него явно улучшилось, особенно по сравнению с теми холодными апрельскими днями, когда он с утра отказывался вылезать из постели или сидел у печки, протянув к огню руки. В душе я ревновала его, но не к Хокану, которому не доверяла и которого недолюбливала, а к тому, что перед ним открылся круг новых друзей, включая двуличного мэра, видных бизнесменов и членов городского совета. Криса приняли как своего в местном высшем обществе. Я спрашивала себя, уж не для того ли Хокан осыпает чрезмерными знаками внимания моего мужа, чтобы досадить мне. Но я не завистлива, а практична и прагматична. Нам нужны хорошие отношения с общиной, и если они строились вокруг Криса, а не меня, то, значит, так тому и быть. Разумеется, мне было горько сознавать, что, отвергая мои неоднократные просьбы сходить на рыбалку, он с такой готовностью откликнулся на первое же приглашение Хокана. Тем не менее я не стала язвить по этому поводу, а лишь поблагодарила мужа за то, что он наконец привезет мне лосося, которого я смогу сфотографировать для рекламного буклета.
После завтрака Крис вынес из амбара электромотор. Я хорошо помню то утро. У меня не возникло никаких подозрений. Как и параноидальных мыслей, кстати. Я приготовила Крису бутерброды на хлебе, который сама же испекла в нашей печи. Налила в термос чаю. Поцеловала мужа и пожелала ему удачи. Стоя на самом краю нашего причала, я махала Крису рукой на прощание, не сомневаясь в его способностях и надеясь, что рыбалка окажется успешной. Я крикнула вслед, чтобы он привез мне замечательную рыбину. Именно это он и сделал.
* * *
Мать вытащила из своего дневника очередную фотографию, четвертую по счету.
Она была сделана вскоре после того, как Крис с Хоканом вернулись с рыбалки. Обрати внимание на время и дату, указанные в углу. Возразить мне было нечего. Я просила Криса привезти великолепного лосося, и он выполнил мою просьбу. Фотография послужит прекрасным рекламным сюжетом для нашего гостевого домика - двое мужчин гордо позируют со своим уловом. Но этот снимок - ложь от начала до конца.
Ничего не замечаешь?
Обрати внимание на выражение лица Криса.
Это не гордость или восторг. Его улыбка выглядит вымученной, и ему стоит немалых усилий удержать ее на месте.
А теперь взгляни на Хокана.
Обрати внимание, куда направлен его взгляд: он искоса поглядывает на Криса, словно оценивая и прикидывая. Фотография вовсе не кажется праздничной и торжественной. Кстати, а почему нет? Где же радость? Не забывай о том, что поставлено на карту. Наши деньги должны были к концу года неминуемо закончиться, а эта рыба знаменовала собой доказательство того, что мы в состоянии их заработать.
Я вижу, ты думаешь, что я могла испортить им вечер своей бессмысленной подозрительностью и что они просто отреагировали на какой-то мой поступок, который сочли неуместным. Ты ошибаешься. Я тепло поздравила обоих. Я даже заставила себя мило улыбнуться Хокану, пригласив его в гости, когда мы приготовим лосося. Но вскоре меня охватила растерянность. Мужчины держали в руках великолепного лосося, но особой радости в них я не заметила. Я потянулась к Крису, чтобы забрать у него рыбу, и он машинально отпрянул. Я пояснила, что должна завернуть ее, чтобы положить в морозилку, и только тогда он отдал мне ее. Перехватывая тяжелого лосося поудобнее, я запустила пальцы ему под жабры. И знаешь, что я там обнаружила?
Лед!
Я ощутила его кончиком пальца - холодный кристаллик, который растаял от моего прикосновения, прежде чем я успела вынуть его и осмотреть. Улика исчезла, но я была уверена, что не ошиблась. Эту рыбу они не поймали в реке, а купили.
Я поспешила внутрь и сгрузила ее на кухонный стол. Оставшись одна, я осмотрела жабры. Льда там не было, но на ощупь лосось был очень холодным. Я не стала класть его в морозилку. Вместо этого я прокралась обратно в гостиную и спряталась за занавеской. Выглянув в окно, я увидела, что Хокан и Крис о чем-то разговаривают. Я не умею читать по губам, поэтому смысл их разговора от меня ускользнул, зато я могу с уверенностью утверждать, что они ничуть не походили на рыбаков-триумфаторов. Хокан положил руку Крису на плечо, и тот медленно кивнул в ответ. Он повернулся в сторону дома, и мне пришлось резко отпрянуть.
Я сделала вид, что радостно вожусь в кухне, когда Крис прошел через нее. А он даже не взглянул на лосося, свой первый и такой внушительный трофей. Приняв душ, он улегся в постель, заявив, что устал. В ту ночь я не сомкнула глаз. Крис тоже заснул далеко не сразу, хотя наверняка выбился из сил. Он лежал рядом со мной, притворяясь, будто спит. А мне хотелось проникнуть в его мысли. Почему сон бежал от него? Для чего им понадобилось в качестве алиби покупать столь дорогущего лосося? Я намеренно воспользовалась словом "алиби" - лосось был именно алиби и ни чем иным. В этом и заключалась главная и единственная задача рыбины - служить алиби, причем за него наверняка заплатил Хокан, потому что целый лосось стоил невероятно дорого, крон пятьсот, что составляет примерно пятьдесят фунтов, не меньше. Наши же финансы были слишком ограничены, чтобы Крис мог потратить такую сумму без моего ведома. Получается, Хокан купил его и отдал Крису.
Я не могла действовать, не будучи уверенной в том, что Крис заснул по-настоящему. Мне пришлось ждать до двух часов ночи, пока его дыхание наконец не стало ровным и глубоким, и он не провалился в сон. Он недооценил меня, даже не заподозрил, что я нащупаю тот кусочек льда. Осторожно выскользнув из постели, я на цыпочках прокралась к выходу и, набросив куртку, побежала к амбару, где хранился электромотор от лодки. Оказавшись внутри, я вдруг подумала, что Крис мог проплыть всего несколько сотен метров выше по течению, высадившись на причале Хокана, после чего двое мужчин сели в машину и уехали. Я начала осматривать мотор. Впрочем, "осматривать" - это, пожалуй, слишком сильно сказано: я вслепую шарила по нему руками, нажимая на все выступы подряд, пока не заметила голубоватого свечения монитора. Когда я начала переключать его положения, он показал мне в процентах количество оставшейся в аккумуляторе энергии. Перед тем как Крис с Хоканом отправились на свою рыбалку, он был полностью заряжен, а теперь индикатор показывал всего шесть процентов! Другими словами, они использовали девяносто четыре процента заряда аккумулятора. Значит, мое первое предположение оказалось неверным. Они проплыли большое расстояние, израсходовав почти весь запас энергии. Они были на реке, но ловили не рыбу.