Спустя десять минут Талли наклонилась вперед на своем сидении, чтобы прочитать название ресторана, у которого они остановились.
— О-о, как это мило! — воскликнула она, увидев французское название. — Как неожиданно с твоей стороны! Спасибо большое!
— Бывала здесь раньше?
— Я даже не знала, что он вообще есть, — призналась Талли.
— Значит, никто из нас не представляет, какая здесь еда, — с улыбкой сказал Стивен. — Скрестим пальцы на удачу.
Войдя в ресторан, они были приятно удивлены. Внутри оказалось тепло, и атмосфера располагала к отдыху. К столику их проводил официант, который то ли был французом, то ли очень хорошо изображал акцент, как дань обстановке. Вскоре они с удовольствием потягивали коктейль «Кир Рояль», пока изучали меню.
— Итак, почему отменилась поездка в Швецию? — спросила Талли.
— Мне дали отбой, — ответил Стивен, все еще ломая голову над тем, что же произошло.
Талли хорошо читала по лицам и потому решила дальше не любопытствовать.
— Должно быть, ты расстроился.
— Люди из «высших эшелонов власти» уверили моего шефа, что тот парнишка в порядке и нет у него никакой ужасной болезни. Ну а в таком случае вроде как нет необходимости для меня навещать его в клинике.
— Очевидно, ты думаешь иначе? — спокойно поинтересовалась Талли.
Они прервали беседу, пока официант принимал у них заказ.
— Я все еще не знаю, зачем его увезли в Швецию или что происходит с другими детьми из того школьного лагеря, — развел руками Стивен.
— Это значит, что тебе придется бросить расследование? Или можно как-то обойти эту проблему?
— Я только согласился не ездить в Швецию, но это было самым логическим для меня решением. Так что теперь я на перепутье. Что ж дальше-то делать?
— Можно было бы поговорить с семьей мальчика, — предложила Талли.
— Но я же не знаю, где они живут, — возразил Данбар. — Я имя-то его с трудом выяснил. Если сейчас попрошу найти их адрес проживания…
— …то господа «из высших эшелонов» сразу же поймут, что ты затеял, и могут расценить это как расторжение вашего… джентльменского соглашения.
— Что-то вроде.
— Ну, есть много способов добиться своего, — весело заметила Талли. — Можно, например, узнать в школе, где учился мальчик.
Стивен внимательно посмотрел на нее.
— Ты говорил, что в лагере было около сотни детей, так?
— Сто восемь.
— Получается, школ где-то десять или даже меньше. У тебя же должна быть возможность выяснить, из каких конкретно школ приезжали дети, а потом установить, из которой был мальчик. Ну а узнать его адрес из школьных записей не будет составлять труда. Нужно только придумать благовидный предлог.
— Блестяще! — восхитился Данбар. — Напомни мне никогда не недооценивать тебя.
— Надеюсь, у тебя и в мыслях подобного не было… — улыбнулась Талли.
Когда на первое им подали хорошо прожаренный камамбер под соусом из красной смородины, Стивен предложил:
— Давай поговорим о более приятных вещах. Расскажи про свою поездку во Францию.
Они замечательно провели вечер, смеясь над воспоминаниями из прошлого. В конце Талли пригласила Стивена выпить по стаканчику.
— Я провела прекрасный вечер, честно, — сказала она, возвращаясь из кухни и неся две небольшие чашечки кофе и две рюмки, наполненные кальвадосом. — И я подумала, что стоит поддержать атмосферу Франции нашего вечера.
— И я подумала, что стоит поддержать атмосферу Франции нашего вечера.
— Мне тоже было хорошо, — кивнул Стивен, поднимая рюмку для тоста.
— За случайные встречи! — произнесла Талли, поднимая свою.
Данбар улыбнулся, догадавшись, о чем она.
— Завтра возвращаешься в Лондон? — спросила Талли.
— Нет, пока не выясню, какую школу посещал мальчик. Если изначально его хотели поместить в вашу больницу, тогда есть вероятность, что он был учащимся одной из городских школ.
— Хорошая мысль.
— Можно я завтра позвоню тебе?
— Да, мне бы хотелось услышать, как все продвигается.
— Ну, по этому поводу я бы не стал звонить… — произнес Стивен, нарочно ловя ее взгляд.
Талли улыбнулась и сказала:
— Стивен… я знаю, что нас влечет друг к другу, но логика твердит, что это ни к чему не приведет. Моя жизнь — здесь, а ты просто проезжал мимо.
— Не так уж далеко от Лондона.
— Да не выйдет ничего.
— Мы могли бы сделать так, чтобы вышло.
Данбар поставил свою рюмку и взял Талли за руки. Казалось, внутри у женщины происходит некая борьба. Разум твердил ей одно, а вот тело — совершенно другое. Стивен заключил ее в свои объятия и поцеловал. В первые мгновения Талли вела себя нерешительно, кажется, даже расслабилась, но только до тех пор, пока разум не взял верх. Она обеими руками уперлась в грудь Стивену и мягко отстранилась.
— Нет, — сказала она. — Мы встретились всего пару дней назад, и, возможно, завтра ты уедешь… Все было очень мило, но давай оставим все как есть.
— Как скажешь, — печально согласился Данбар, улыбнулся и нежно поцеловал ее в лоб. — Bonne nuit, madame.
На следующее утро первым делом Стивен позвонил в школьный лагерь «Пайнтопс» и запросил названия школ, дети из которых были там во время переполоха с туберкулезом. Всего школ оказалось девять, и одна находилась в Лестере. Обозначив ее в списке под номером один, Данбар выяснил номер телефона в справочной и позвонил руководству школы, представившись служащим Министерства здравоохранения, наводящим справки о детях, привитых БЦЖ-вакциной во время пребывания в «Пайнтопс». Стивен вычеркивал имена детей из своего списка «зеленых наклеек», пока женщина перечисляла их. На двенадцатом она остановилась, и Данбар подсказал: — И, конечно, Анвар Мубарак?
— Он не наш, — был ответ.
— Вы абсолютно уверены? — уточнил Стивен.
— Никогда о нем не слышала.
— Не может быть! Это мальчик, заболевший в лагере. Мне казалось, он был из вашей школы.
— Определенно нет. Извините.
Данбар попробовал позвонить в ближайшую к Лестеру школу, но результат был такой же. Ситуация все больше озадачивала и расстраивала его по мере того, как список школ сокращался, пока не осталась всего одна. Это была школа в Эдинбурге, где училась Триш Лионс. Поскольку в списке «зеленых наклеек» осталось всего двенадцать имен, Стивен попросил администратора подтвердить их и зачитал остаток. Он отметил все двенадцать, прежде чем добавил: — И Анвар Мубарак.
— Нет, он не из наших.
Данбар прикрыл глаза и сказал:
— Этот мальчик был причиной паники, именно он заболел.
— Вполне возможно, но он не из нашей школы.
Отшвырнув ручку, Стивен глубоко вздохнул и медленно выдохнул. Да что тут, черт возьми, творится?! Мубарак не числился ни в одной из девяти школ, из которых учащиеся ездили в лагерь «Пайнтопс». Он специально пояснял представителям школ, что Мубарак был тем самым мальчиком, который вызвал панику, на случай, если вдруг возникла «путаница» с именем, как случилось, например, с больницей, куда его поместили.