А может, вообще не хватятся.
Он позвонил в лабораторию и попросил позвать Энцо Боккезе, главного техника. Когда тот подошел к телефону, Брунетти спросил:
– Боккезе, нашлось что‑нибудь в его карманах?
Уточнять, в чьих именно карманах, не было необходимости.
– Мы проверили инфракрасным светом его билет. Он так намок, что мы думали, не сумеем ничего узнать. Но узнали.
Боккезе ужасно гордился своей технологией и тем, что он мог делать с ее помощью, но его всегда нужно было поторопить, а потом похвалить.
– Хорошо. Не знаю, как вы это делаете, но вам всегда удается что‑то узнать. – В общем‑то это и правда было недалеко от истины. – Откуда билет?
– Из Виченцы. Билет до Венеции и обратно. Куплен вчера и прокомпостирован на поездку до Венеции. Я вызвал человека с вокзала, вдруг он сможет определить что‑нибудь по компостеру, скажем, какой это был поезд, но я не уверен, что это возможно.
– Какого класса вагон, первого или второго?
– Второго.
– Что‑нибудь еще? Носки? Ремень?
– Риццарди сказал вам об одежде?
– Да. Он считает, что белье американское.
– Это так. Безусловно. Ремень – его он мог купить где угодно. Черная кожа с медной пряжкой. Носки синтетические. Сделаны на Тайване или в Корее. Продаются везде.
– Что‑нибудь еще?
– Нет, ничего.
– Хорошая работа, Боккезе, но я думаю, что нам нужно еще что‑то кроме билета, чтобы быть уверенными.
– Уверенными в чем, комиссар?
– Что это американец.
– Зачем? – спросил техник.
– Затем, что мы знаем, откуда берутся американцы, – ответил Брунетти.
Любой итальянец в этих краях знал о базе в Виченце, Казерма Как‑ее‑там, базе, где жили тысячи американских солдат со своими семьями, даже сейчас, через столько лет после окончания войны. Если это все‑таки американец, то непременно всплывет версия теракта и непременно возникнут проблемы с юрисдикцией. У американцев своя собственная полиция, и едва кто‑то хотя бы шепотом произнесет слово «терроризм», в дело вмешается, конечно, НАТО и, вероятно, Интерпол. Или даже ЦРУ, при мысли о котором Брунетти скривился, он подумал о том, как Патта станет наслаждаться своим появлением на публике, известностью, которая придет вместе с церэушниками. Брунетти понятия не имел, на что должен быть похож террористический акт, но это дело на него похоже не было. Нож – слишком обычное оружие; он не привлекал внимания к преступлению. И никаких звонков от тех, кто бы взял на себя это убийство, не поступало. Конечно, звонки еще могут последовать, но мало ли кто теперь, когда о происшествии раструбят газеты, захочет воспользоваться случаем?
– Конечно, конечно, – сказал Боккезе. – Мне нужно было подумать об этом. – Он помолчал, чтобы Брунетти мог что‑то сказать, но поскольку этого не произошло, Боккезе спросил: – Что‑нибудь еще, синьор?
– Да. После того как вы поговорите с человеком с вокзала, сообщите мне, сказал ли он вам что‑нибудь насчет поезда, на котором убитый мог приехать.
– Вряд ли он сможет, сэр. На билете остались только следы от компостера. Мы не можем отыскать хоть что‑нибудь, что определило бы поезд. Но я вам позвоню, если что. Что‑нибудь еще?
– Нет, ничего. Спасибо, Боккезе.
Повесив рубку, Брунетти сел за стол и уставился на стену, обдумывая информацию и выводы. Молодой человек, в прекрасной физической форме, приезжает в Венецию из города, где находится американская военная база, взяв билет туда и обратно. Он лечил зубы по американской технологии, а в кармане у него американские монеты.
Брунетти протянул руку к телефону и набрал номер оператора.
Брунетти протянул руку к телефону и набрал номер оператора.
– Узнайте, можно ли соединить меня с американской военной базой в Виченце.
Пока Брунетти ждал, чтобы его соединили, в памяти всплыло это молодое лицо, с глазами, широко открытыми в смерти. Оно могло быть любым из тех лиц, которые он видел на снимках, запечатлевших американских солдат на войне в Заливе: свежие, чисто выбритые, простодушные, лучащиеся тем необыкновенным здоровьем, которое так характерно для американцев. Но лицо молодого американца на набережной было странно торжественным, отделенным от его товарищей тайной смерти.
– Брунетти, – сказал он, отвечая на внутренний звонок.
– Их очень трудно найти, этих американцев, – сказал оператор. – В телефонной книге Виченцы нет телефонов ни американской базы, ни НАТО. Но я нашел один номер военной полиции. Подождите минутку, синьор, и я соединю вас.
Странно, подумал Брунетти, что такое мощное военное присутствие никак не обозначено в телефонной книге. До него донеслось обычное пощелкиванье, как бывает при вызове междугородной, потом он услышал, как звонит телефон на другом конце, а потом мужской голос спросил:
– Станция ВП, могу я помочь вам, сэр или мадам?
– Добрый день, – сказал Брунетти по‑английски. – Это комиссар Гвидо Брунетти из полиции Венеции. Мне бы хотелось поговорить с вашим начальством.
– Могу я узнать, в связи с чем, сэр?
– Это полицейское дело. Могу я поговорить с начальником?
– Один момент, сэр.
Последовала долгая пауза, звук приглушенных голосов на другом конце, потом новый голос сказал:
– Говорит сержант Фролик. Могу я вам помочь?
– Добрый день, сержант. Это комиссар Брунетти из венецианской полиции. Мне бы хотелось поговорить с вашим старшим офицером или кто там у вас командует.
– Вы можете сказать, с чем это связано, сэр?
– Как я уже объяснил вашему коллеге, – сказал Брунетти, стараясь говорить ровным голосом, – это полицейское дело, и мне хотелось бы поговорить с вашим старшим офицером. – Сколько раз ему придется повторять одну и ту же фразу?
– Прошу прощения, сэр, но сейчас его нет на станции.
– Когда он придет, как вы думаете?
– Не могу сказать, сэр. Вы не могли бы намекнуть, сэр, о чем речь?
– О пропавшем военнослужащем.
– Прошу прощения, сэр?
– Мне бы хотелось узнать, не получали ли вы рапорта об исчезновении военнослужащего.
Внезапно голос стал серьезней.
– Как вы сказали, сэр, с кем я говорю?
– Комиссар Брунетти. Венецианская полиция.
– У вас есть номер, по которому мы могли бы вам позвонить?
– Вы можете позвонить мне в полицейское управление Венеции. Номер 5203222, код Венеции 041, но вам лучше проверить номер по телефонной книге. Буду ждать вашего звонка. Брунетти. – Он повесил трубку в полной уверенности, что они проверят номер и снова позвонят ему. Перемена в голосе сержанта означала интерес, но не тревогу, так что, пожалуй, рапорта об исчезновении военнослужащих не поступало. Пока не поступало.
Примерно через десять минут зазвонил телефон, и оператор сообщил, что вызывает американская база в Виченце.
– Говорит капитан Дункан из военной полиции Виченцы. Можете сказать, что вы хотите узнать?
– Мне бы хотелось узнать, не поступал ли к вам рапорт об исчезновении военнослужащего. Молодого человека, лет двадцати пяти. Светлые волосы, синие глаза. – Он задумался, чтобы перевести размеры из метров в футы и дюймы. – Примерно пять футов и девять дюймов ростом.