Макнейл столкнул фуражку на лоб и почесал затылок.
– Если ненавидишь богатых, еще не значит, что ты убийца или маньяк, – изрек он наконец. – Я, к примеру, и сам не сгораю от любви к богатым.
Андерс скрыл усмешку.
– Их тоже иногда попользовать можно.
– Кто сомневается? Я бы с тобой махнулся не глядя.
– Да, работенка у меня ничего. – Выглядеть самодовольным павлином Андерсу не хотелось. – Правда, надо подход к ним иметь. Как думаешь, поймают
этого психа?
– Я? – Макнейл покачал головой. – Я в эти игры уже не играю. Я свое в этой жизни отловил. Как и ты… нам теперь что-нибудь поспокойнее, без
напряга… но шеф его поймает, и сомневаться нечего. Террелл – мужик головастый, но какое-то время на это уйдет, понятное дело.
Ко входу подкатил сияющий «ролс» песочного цвета, и, оставив Макнейла, Андерс деловито прошел по красному ковру и открыл дверцу машины.
– Доброе утро, Джек. – Симпатичного толстяка, вылезшего из машины, звали Родни Бразенстайн. Это был удачливый адвокат и каждое утро приезжал
встретиться с клиентами, жившими в гостинице. – Миссис Данк Броулер не появлялась?
– Для нее рановато, сэр, – ответил Андерс. – Минут через пятнадцать.
– Если спросит, скажите, что я еще не приезжал. – Бразенстайн сунул долларовую банкноту в раскрывшуюся ладонь Андерса, после чего прошел в
гостиницу.
Шофер отвез «ролс» на стоянку, а Макнейл подошел поближе к Андерсу.
– У тебя болячки на пальцах никогда не выскакивали? – с заботой в голосе спросил Макнейл.
– Как-то обхожусь, – быстро ответил Андерс. – Только ты не думай, что все это так просто – раз и в дамках. У меня на это ушли годы.
– Неужто? – Макнейл покачал головой. – Я утюжу этот чертов бульвар уже сколько лет, хоть бы одна собака мне доллар сунула.
– Личное обаяние, – пояснил Андерс. – А тебе просто не везет.
Из гостиницы, слегка ковыляя, вышла крошечная женщина с небесно-голубыми волосами и сморщенным лицом, ее скрюченные подагрой пальцы были унизаны
бриллиантовыми кольцами.
Андерс в ту же секунду оказался рядом.
– Миссис Клейтон! – Глядя на него, Макнейл даже вздрогнул: такое неподдельное изумление читалось на красном, жестком, как подошва лице Андерса.
– Куда это вы собрались?
Маленькая женщина жеманно улыбнулась и с восхищением воззрилась на Андерса.
– Решила немножко прогуляться.
– Миссис Клейтон! – Обеспокоенность в голосе Андерса заставила забеспокоиться даже Макнейла. – А доктор Ловенстайн разрешил вам немножко
прогуляться?
Маленькая женщина виновато покосилась на него.
– Если честно, Андерс, то нет.
– А я уж было удивился! – Андерс нежно взял ее за локоть и начал препровождать обратно в гостиницу. – Посидите спокойненько, миссис Клейтон. Я
попрошу мистера Бивена позвонить доктору Ловенстайну. А то вы здесь будете носиться как угорелая, а мне потом отвечать?
– Батюшки светы! – пробормотал Макнейл, пораженный до крайности, и даже перекрестился.
Через несколько минут Андерс вернулся и занял свой пост на красном ковре. Макнейл все еще стоял у входа, не в силах оправиться от увиденного,
маленькие ирландские глазки слегка осоловели.
– Это миссис Хенри Уильям Клейтон, – разъяснил ему Андерс. – Ее старик сыграл в ящик пять лет назад. И оставил ей пять миллиончиков.
Макнейл выпучил глаза.
– Ты хочешь сказать, что этот дряхлый мешок с костями стоил пять миллионов?
Андерс нахмурился.
– Пэт! О покойниках плохо не говорят.
– Угу. – Последовала долгая пауза, потом Макнейл сказал: – Ты вроде бы задал старушонке перцу?
– С ними только так и надо. Она это дело обожает. Знает, если кто к ней с открытой душой, так это я.
– И много таких в вашем заведении? – спросил Макнейл.
– Навалом, – Андерс покачал головой. – Старые чудики, одной ногой в могиле, а денег куры не клюют… грустно это.
– Мне бы такие деньги, я бы не грустил, – заметил Макнейл. – Ладно, паси своих божьих одуванчиков, а я пошел. Увидимся. – Он умолк, потом
внимательно посмотрел на Андерса. – Сколько она тебе сунула?
Андерс прикрыл правое веко – подмигнул с прищуром.
– Секрет фирмы, Пэдди.
– Ну ты даешь! А я всю жизнь не тем делом занимаюсь! – Вздохнув, Макнейл зашаркал по бульвару, шлепая по разогретому асфальту крупными ступнями.
С плоской крыши ночного клуба «Пелота», лежа, Пок Тохоло смотрел на удаляющуюся спину здоровяка-полицейского. Смотрел сквозь оптический прицел
своей винтовки.
Пок обосновался на крыше три часа назад. Четырехэтажное здание клуба находилось от гостиницы «Плаза-Бич» примерно в тысяче ярдов, чуть меньше.
Пок подъехал к клубу на «бьюике» в 6.00 – в это время вокруг наверняка никто не увидит, как он выходит из машины с винтовкой в руке.
Клуб Пок знал хорошо – как никак одно из самых старых зданий в городе. Сзади крепилась подвесная металлическая лестница, туристы считали ее
какой-то диковинкой и всегда на нее пялились. Подъем на крышу оказался нетрудным и вполне безопасным, однако Пок прекрасно знал: со спуском
будет куда сложнее. К тому времени на бульваре будет многолюдно, забьет ключом жизнь и в соседних зданиях, и его, конечно, могут заметить, но он
был готов на этот риск.
Лежа за невысоким парапетом, он взглянул на часы: 9.43. Он снова подладился глазом к оптическому прицелу и принялся изучать бульвар.
Машин становилось все больше. Появились люди, сплошным потоком они шли по бульвару в обе стороны. Тут он увидел Чака и одобрительно кивнул. Чак
пришел чуть раньше, но это ничего. Свежая красно-белая рубашка, серые джинсы – Чак ничем не отличался от молодых туристов, что в это время года
наводняли Парадиз-Сити. Он шел праздной походкой и на ходу читал газету.
Пок чуть повернул колесико оптического прицела, сфокусировал его на лице Чака. На нем блестели капли пота. Что ж, ничего удивительного. Чаку
предстояла тонкая работа, и не менее опасная, чем самому Поку.
Пок снова посмотрел на часы. Еще несколько минут… он переместил оптический прицел на вход в гостиницу «Плаза-Бич». Сфокусировал перекрестье на
голове Андерса… все в порядке, он не промахнется.
Ничего не подозревавший Андерс, спокойно оглядывал бульвар, отвечал кивком на кивок, притрагивался к фуражке, когда удостаивался приветственного
взмаха, и вообще нежился на солнышке.
С тех пор как в моду вошли мини-юбки, туалеты в обтяжку и прозрачные платья, жизнь Андерса стала куда полнокровнее. С одобрением он взирал на
фланировавших мимо девиц. Его насущный хлеб как швейцара зависел от стариков, богачей и толстяков, но он вовсе не утратил интерес к длинным
ножкам, вихляющим бедрам и подрагивающим в такт походке грудям.
Появилась миссис Данк Браулер.
Андерс ее ждал. Она не могла не появиться, это было ее время. Он приветственно, по-особому, взмахнул рукой и расплылся в сверкающей, полной
дружелюбия улыбке – такой улыбки удостаивался далеко не каждый.
Миссис Данк Браулер была тучной коротышкой лет под семьдесят.