– Зайдем в трактир? – предложил Всеволод.
Заказав Стопанскому извозчичьей колбасы, холодца и пива, он сказал:
– В ресторан, видимо, идти нет смысла: там могут быть ваши знакомые.
Стопанский молча кивнул, потому что рта открыть не мог – колбаса была горячая, но, как всякий голодный человек, он отрезал себе слишком большой
кусок и сейчас осторожно втягивал ноздрями воздух, чтобы как то остудить щипучее, грубое, прекрасное мясо…
После обеда Стеф Стопанский закрыл глаза и сказал:
– А теперь за час сна – полжизни…
– Пошли ко мне: там все обговорим, и можете лечь поспать, пока вам приготовят номер в гостинице. У меня еще несколько вопросов к вам.
– Пожалуйста…
– Вам фамилия Бечковский ничего не говорит?
– Нет.
– А Кряковяцкий?
– Нет.
– А Леснобродский?
– Полковник Леснобродский? По моему, он курирует ваше представительство в Варшаве.
Нота полномочного представителя РСФСР в Польше
министру иностранных дел Польши
Скирмунту
«В течение последних недель в Российское полномочное представительство несколько раз являлось неизвестное лицо, впоследствии оказавшееся агентом
II го отдела Польского генерального штаба полковником Леснобродским, с предложением доставлять Российскому правительству официальные секретные
документы из Польского генерального штаба. В Российском полномочном представительстве он встречал неизменный отказ воспользоваться его
предложением. Тем не менее 10 октября поздно вечером полковник Леснобродский явился в Российское полномочное представительство и принес с собой
разнообразные документы и целое секретное дело о польском шпионаже в Германии с многочисленными печатями, подписями, штемпелями II го отдела, с
картой и фотографиями якобы польских шпионов в Германии и предложил купить у него за 500 000 марок все эти документы. Как только мне было об
этом доложено, я сейчас же позвонил вице министру г. Добскому и просил его немедленно командировать в полномочное представительство чиновника
министерства иностранных дел совместно с представителями других властей для составления протокола и ареста полковника Леснобродского.
Вицеминистр г. Домбский за поздним временем, к сожалению, не мог командировать представителя министерства иностранных дел. В полномочное
представительство были командированы лишь представители общей и сыскной полиции, которые арестовали полковника Леснобродского, но отказались
допросить его. Отсутствие в деле первого показания г. Леснобродского в самом полномочном представительстве является существенным ущербом для
нормального следствия, который может отразиться на дальнейшем ходе его. Во время ожидания представителей польских властей полковник
Леснобродский сознался, что ему в качестве агента II го отдела генерального штаба поручено было непосредственным начальником, майором
Кешковским, войти в доверие полномочного представительства с провокационной целью и что доставленные им документы являются фальсификацией,
изготовленной II м отделом и врученной ему майором Кешковским для продажи Российскому полномочному представительству.
В то время как Российское и Польское правительства путем переговоров стараются уладить недоразумение между обеими сторонами и достигли недавно
соглашения по всем спорным вопросам, Польский генеральный штаб прилагает все усилия, чтобы какой либо преступной провокацией обострить и
испортить отношения между Россией и Польшей.
В последнюю неделю в Российское полномочное представительство систематически являлись подозрительные лица, которые представляли удостоверения II
го отдела Польского генерального штаба за подписью майора Кешковского и предлагали доставлять нам разнообразные документы.
В последнюю неделю в Российское полномочное представительство систематически являлись подозрительные лица, которые представляли удостоверения II
го отдела Польского генерального штаба за подписью майора Кешковского и предлагали доставлять нам разнообразные документы. Каждый раз такие
предложения оканчивались нашим требованием немедленно покинуть здание полномочного представительства.
В свое время, когда Российское правительство опубликовало документы, установившие преступную работу II го отдела генерального штаба в контакте с
«Народным союзом защиты родины и свободы», возглавляемым Савинковым, Одинцовым и другими, уличенные лица, защищаясь, пытались прикрыть
преступление фельетоном, напечатанным во всех польских газетах за подписью Масловского. Чтобы оправдать и усилить этот способ защиты II м
отделом генерального штаба был задуман план действительной провокации, который, удавшись, должен был служить оправданием и спасением от
законного и неопровержимого обвинения, которое Русское правительство предъявляло Польскому генеральному штабу.
Случай с полковником Леснобродским с очевидностью устанавливает, что против Российского полномочного представительства ведется широко задуманная
провокационная работа, руководимая Польским генеральным штабом.
Представляя при сем 1) одну копию протокола, составленного 10 октября в Российском полномочном представительстве, 2) удостоверение полковника
Леснобродского за № 3835, выданное II м отделом Польского генерального штаба за подписью майора Кешковского, 3) все документы, доставленные в
Российское полномочное представительство для продажи по поручению II го отдела того же штаба г. Леснобродским, имею честь просить вас, господин
министр, предпринять шаги, которые вы найдете нужными, к пресечению провокационной работы II го отдела Польского генерального штаба, которая
ставит своей целью осложнение отношений между Россией и Польшей.
Примите, господин министр, уверение в совершенном моем уважении.
Карахан».
Ноту эту Стопанскому показали ночью, сразу после того, как Всеволод сообщил Кедрову о данных, связанных с Леснобродским: поляк дал много
интересных подробностей. Ноту в целом Стопанский одобрил и даже шутливо завизировал ее.
Наутро он начал давать показания. Наиболее серьезным было то, что, по его данным, в Ревеле среди сотрудников русского посольства есть человек,
работающий на чужую разведку.
– На какую именно разведку он работает, не знаю, но факт сам по себе бесспорен. Из обрывков разговоров могу предположить, что готовила этого
человека к вербовке эмиграция.
Всеволод запросил данные на ревельскую эмиграцию. Ему принесли список имен наиболее видных личностей в Ревеле из разных лагерей: от крайне
правого монархиста Воронцова до эсера Вахта, редактировавшего газету «Народное дело». Он назвал Стопанскому фамилии лидеров комитета содействия
эмигрантам и беженцам: Вырубова, Львова, Зеелера, Оболенского, редакторов кадетских «Последних известий» Ратке и Ляхницкого в надежде, что поляк
вспомнит кого либо конкретно, но Стопанский категорически утверждал, что хотя имена эти он и слышал, но протянуть какую либо связь к русскому
дипломату он не решается.
Сказал он также, что в Москве существует глубоко законспирированное подполье, имеющее в своем распоряжении громадные запасы бриллиантов, золота
и платины. Подполье это сторонится всяких аспектов политической борьбы и преследует лишь своекорыстные цели личного обогащения. Кое кто из этих
людей поддерживает контакты с представителями здешних дипломатических кругов, которые не только скупают драгоценности, но в ряде случаев
являются передаточным звеном: драгоценности уходят в Париж и в Лондон, а после маклеры играют на бирже, причем на понижении акций фирм, которые
начинают торговые сделки с Россией.