– Что ж, загорайте и дальше в одиночке, – сказал Педро. – Не исключено, что мы найдем других покупателей. В конце концов, ваши охранники вряд ли устоят перед сокровищами. Мы их еще не разбирали, нам нужно пробить еще одну стенку, но если обстоятельства потребуют, мы сделаем и это. И уж, поверьте, мелочиться не станем.
Босс проскрежетал зубами.
Ребята вышли из камеры. Антонио вынес следом за ними мешок с золотым слитком, дверь закрыли.
Но прошел день, и Босс сломался. Важнее всего ему было не допустить непрошеных гостей до секретных сейфов своих могущественных покровителей. Это было чревато их гневом и беспощадной расправой, все остальное казалось второстепенным.
После новых переговоров с Боссом, которые провел Педро и Алеша в присутствии Антонио, Босса перевели в его комнаты. Он приободрился и облачился в один из лучших своих костюмов.
В таком виде Антонио и выпустил его на балкон, где Босс должен был выступить с заранее приготовленным сообщением.
– Солдаты, – обратился он к собравшимся охранникам. – Переговоры, наконец, завершились, и я прошу вас, я приказываю вам принять результаты: я продал этот остров за те слитки золота, которые мне предложили… Гм, гм, пацаны, в сущности, купили остров… Может быть, сделка более похожа на кражу, – прибавил он от себя, трусливо покосившись на Антонио, который, держа в руках автомат, следил за происходящим через открытую балконную дверь, – но сделка совершена, и я прошу не сомневаться в ее законности…
Босс ушел в комнаты, он был больше не нужен. На балкон выступил Педро и прокричал в толпу хмурых охранников:
– Итак, поскольку вы не пожелали отправить нас домой, мы купили у Босса остров. На вполне законных основаниях. Теперь мы, как полновластные хозяева всей территории, вправе потребовать от вас немедленного отъезда… О своем решении мы объявим завтра или послезавтра…
Охранники зашумели. Что‑то выкрикивал Бенито, но все это уже не имело значения…
– Не будем упрощать положения, – сказал Антонио. – Первое, что они попытаются сделать, – это захватить дом штурмом. И только тогда, когда им это не удастся, пойдут на компромисс.
– Я думаю, и Босс, и команда вертолета хотят скорейшего компромисса, но Бенито будет тянуть, – сказал Педро.
– Для чего? – Мануэль пожал плечами.
– Для того, чтобы пролезть на место Босса.
– Как вы думаете, есть ли резон у нашего Шерлока Холмса? – спросил дядюшка Хосе, обводя всех веселыми глазами.
Антонио кивнул головой:
– Есть и немалый. Бенито не успокоится, пока не прикончит Босса.
– Надо, чтобы Босс узнал об этом, – сказал Алеша. – Разногласия в стане противника облегчат наше положение…
И все же это были одни только предположения, наверняка никто не мог знать, как развернутся события.
Однако тщательно готовились к штурму. Заранее распределили все роли, подготовили оружие.
Парадный вход был наиболее уязвимым местом. Там, перед лестницей, заняли позицию дядюшка Хосе, Педро и Алеша.
Внешний пост был бессмысленным.
Внешний пост был бессмысленным. Ожидали взлома или подрыва двери, прислушиваясь к каждому шороху.
Но постепенно привыкли к ожиданию. А когда пошел ливень, потихоньку разговорились.
– Жизнь коротка, а сколько времени приходится терять впустую, – вздохнул Алеша. – Сколько ненужных проблем навязывают человеку.
– Да уж, за то время, что мы потеряли здесь в борьбе за элементарную свободу, я мог бы разгадать тайну пирамиды Хеопса, – сказал Педро. – Ученые обнаружили «комнату царя» и «комнату царицы» в этом сооружении, простоявшем более четырех с половиной тысяч лет, но могилы самого Хеопса так и не нашли. Чудаки, они ищут ее в толщах каменной кладки, а секрет пирамиды – в другом. В самой геометрии ее построения зашифрованы важнейшие знания древних о космосе, о солнечной системе и нашей Земле. Причем, и это сама по себе загадка, поразительно точные знания… Лично я убежден, что могилу фараона следует искать под пирамидой, я даже знаю, где и на какой глубине. Надо только проверить вычисления. Для этого я хотел бы всерьез заняться высшей математикой.
– Вся наша жизнь состоит из тайн и загадок, – согласился дядюшка Хосе. – Вселенная беспредельна, бесконечна, и я убежден, что многие наши тайны также уходят в бесконечность.
– Пожалуй, я стану учителем, – сказал Алеша. – Людям нужно не только понимание мира, но и понимание своей собственной жизни, она была и останется борьбой доброго со злым, красивого с безобразным, совершенного с примитивным… Сколько на свете ребят, которые слышат только самих себя!.. Но я теперь знаю: человек, которому нужно дать по ушам, чтобы он услышал, требует удара по сердцу, чтобы он почувствовал. Только не будет ли удар роковым?.. Мощь государства, сила народа начинаются с характера человека. Есть характеры, которые не поддаются постороннему влиянию, вдохновляются творчеством и помогают творить, но есть характеры, которые легко купить, запугать, толкнуть на разрушение своего дома.
– Да, это верно, – сказал дядюшка Хосе. – Посеешь большой характер, пожнешь большую судьбу. Человек должен помогать соотечественнику и соплеменнику. Кто продает их негодяям, губит Родину. Он будет проклят своими сыновьями. Большой характер – когда человека не смущает любая обстановка, когда во всем он способен отыскать интересы народа и отечества, бесстрашно защищает свою совесть. Миром движет Закон, и этот Закон справедлив. Значит, когда мы поступаем по совести, то есть по справедливости, мы поступаем по Закону, стало быть, поступаем так, как угодно природе. Вот она в чем, наша нравственность – уважать в себе и других природу. Природу, а не брюхо.
– Мой дед, – сказал Алеша, – постоянно сверялся с совестью. «Счастье, – повторял он, – это каждый день жить в ладу со своей совестью». Однажды мы поехали куда‑то на машине. Едем, впереди мост, и вдруг дед говорит шоферу: «Притормози, уж ползет. Ужа раздавим – нехорошо». Притормозил шофер. Прополз уж, и тогда мы увидели, что мост впереди разобран. Ремонт или что. Если бы не сбавили скорости и не остановились, погибли бы наверняка… Но не в том дело, что спаслись, просто дед любил все справедливое… Идем с ним по грибы, он меня хвать за руку: «Что же ты, соколик, под ноги не смотришь? Чуть мухомор не раздавил! А ведь это чей‑то хлеб!»
– Справедливо! – восхитился Педро. – И я так считаю: давать и получать справедливость – вот счастливая жизнь… Когда мы доберемся до родной земли, я постараюсь придумать что‑либо такое, что сделает всех людей счастливыми… Я уже теперь знаю, это не вещество, не магическое слово – порядок жизни, заставляющий поступать людей по совести.