— О, Эдди, ты прав. Знаю, что прав. Если я все же пойду искать шамана, ты разозлишься?
Он рассмеялся:
— Ну, иди, поищи. Мне-то что? Только запомни — посмотри на меня, Дженна, — никаких куштака нет. Мы оба это знаем. Оборотни — просто детская страшилка. Все ужасы у тебя в голове, ты их придумала. Согласна?
Дженна кивнула. Эдди сейчас совсем как ее отец, который в детстве уверял дочь, что барабашек не существует.
— Согласна.
— А если станешь искать шамана, то найдешь какого-нибудь старого проходимца. Он сдерет с тебя штуку баксов, спляшет, поколотит в бубен. Прогундит для виду что-нибудь нечленораздельное, и все. Ты только деньги на ветер выбросишь.
Дженна почесала в затылке. Эдди прав. Где искать настоящего шамана? В «Желтых страницах»? Для Аляски этот справочник вообще выпускают? Если Дженна кого и найдет, то исключительно шарлатана, который берет деньги ни за что.
— Ты прав, — согласилась она.
— Ну как, полегчало? Иногда выговориться полезно. Слышишь себя со стороны, понимаешь, какие глупости у тебя в голове.
— Я заранее знала, какие глупости стану тебе рассказывать.
— И все равно собираешься найти шамана?
Дженна вздохнула:
— Нет. Скорей всего брошу эту затею. Да и где мне искать шамана? Хотя… столько всего странного произошло. Может, он сам меня найдет?
Эдди улыбнулся и слез с перил.
— Ладно, хватит на сегодня о куштака. Ты как, еще голодна?
— Да.
Эдди помахал здоровой рукой.
— Чур, я держу сковороду, а ты помешиваешь.
Дженна встала, и они с Эдди пошли в дом. Остановиться пришлось на пороге — в этот момент раздался гудок клаксона. На патрульной машине подъехал шериф.
— Вечер добрый, — поздоровался он, обходя «Мустанга» и приближаясь к крыльцу.
— В чем дело, шериф? — спросил Эдди.
— У меня тут собака…
Он открыл заднюю дверцу, дернул за веревку, привязанную к ошейнику, и на улицу выскочил Оскар. Он тут же подбежал к Дженне, явно обрадованный возвращением к хозяйке.
— … которая определенно принадлежит барышне.
Дженна обняла Оскара. Вернулся, бродяга. Хорошо-то как… Впрочем, Оскара привез шериф, злой как черт. Значит, жди беды.
— У меня тут еще письменное предупреждение, — сказал шериф, протягивая Дженне листок бумаги. — За то, что спускаете собаку с поводка. При обычных обстоятельствах я бы на это глаза закрыл, но ваш пес угрожал жизни ребенка. Такого мы допустить не можем.
Дженна взяла бумагу.
— Что, собственно, произошло?
— Ваш пес гонялся за маленьким мальчиком. Ребенок, перепуганный, убежал в лес, и я теперь не знаю, где и как его искать. Слушайте сюда: посади́те собаку на цепь и никуда не отпускайте. Поймаю его еще раз — сделаю то, что от меня требует закон и порядок. А делать этого мне не хочется. Я понятно выражаюсь?
Крепко прижав к себе Оскара, Дженна кивнула. Шериф обратился к Эдди:
— Вряд ли до нее дошло. Эд, ты-то меня понимаешь?
— Да все ей ясно, шериф, — ответил Эдди.
Шериф вернулся к машине и открыл дверь с водительской стороны.
— Надеюсь, тот мальчик добрался до дома. Если выяснится, что с ним случилось несчастье или он потерялся, я вернусь.
— Где вы его последний раз видели? — спросил Эдди.
— Этим утром, по пути в город. Рядом с Институтом.
Рядом с Институтом… В голове у Дженны сработал не то что сигнал — загудела противовоздушная тревога.
Про Институт говорил Рольф…
Шериф тем временем махнул рукой и залез в машину, включил зажигание. Развернулся и поехал обратно в сторону города.
— Институт? — обратилась к Эдди Дженна. — Не там ли жил старый фермер?
— Какой еще фермер?
— О котором рассказывал Рольф. Помнишь его страшилку про куштака?
Фыркнув, Эдди кивнул.
— В ней хоть капля правды есть? — не отставала Дженна.
— В ней — это в чем?
— В истории о семье фермера.
Эдди пожал плечами. Видимо, решил пойти на попятную.
— Мать Уити Йоргенсона была сумасшедшей. Об этом все знали.
— И?
— Когда Уити был еще ребенком, она зарезала его отца.
Глаза у Дженны полезли на лоб. Пульс участился.
— А что с дядей Уити?
— Не помню, — обронил Эдди, направляясь в дом.
— Эдди, — окликнула его Дженна. — Скажи, что произошло?
— Он приходился матери Уити братом, и когда он умер, у нее сорвало крышу. Через год она зарезала мужа. Брат умер, женщина сошла с ума и в одну ночь прикончила супруга. Вот и весь сказ. Псих убил человека, такое сплошь и рядом случается. Все, я пошел готовить ужин.
Эдди снова развернулся, но Дженна не дала ему уйти:
— Эдди! Как он умер?
Застонав, Эдди опустил голову.
— Как? — не унималась Дженна.
— Утонул. Дядя Уити утонул. Довольна?
Посмотрев на Дженну, Эдди заметил в ее глазах смятение. Такое бывает, если до человека наконец доходит нечто, чего он никак не мог уразуметь. Когда он обретает решение долго мучившей его загадки, головоломки. Когда человек начинает видеть выход и ему становится ясно, что делать.
Дженне нужен шаман.
От детектива ни слова. Похоже, он и его помощник так и не нашли Дженну. Роберт чувствует, как с каждым глотком усиливается отчаяние. Хочется покончить с собой.
В жизни ничего ценного не осталось. Роберту не нравится бывать среди людей, надоело и одиночество. Опостылели книги, газеты, ток-шоу. Есть неохота, и Роберт потихоньку спивается. Все, чему он посвятил жизнь, — грандиозные планы на будущее — теперь кажется сочинением на вступительном экзамене в колледже. Типа, у меня есть хобби: бейсбол и общение с людьми… Господи, какой бред! Стоит заглянуть в это самое будущее, и перед тобой открываются такие возможности, такие перспективы, ты видишь себя успешным и состоявшимся… На деле все это — чушь. Хотя, если повезет, кое-что из фантазий может и сбыться. Но в конце концов иллюзии рушатся, ты остаешься один и, обернувшись назад, понимаешь: последние лет пятнадцать прошли впустую. Так какого же хрена?! К чертям все!
Наливая себе еще джина, Роберт внезапно осознает: он сейчас переживает то же, что два года назад переживала Дженна. Тогда он просто подавил в себе суицидальные желания, чтобы казаться жене сильным, помочь ей преодолеть трудности. А если бы он позволил себе слабость? Может, если бы они на пару с женой предавались отчаянию, мечтали покончить с собой, то сейчас не расстались бы? От подобных мыслей тоска лишь усиливается. Роберт винит себя еще больше. Как он мог быть столь глуп, невнимателен?
Он глядит в экран телевизора. Вечер пятницы… Роберт с юности ненавидит конец рабочей недели. На тебя давит необходимость везде поспеть, все сделать правильно, чтобы потом не было сожалений. Роберта вечно грызут сомнения, мол, хорошо там, где его нет. Пора бы выбраться в люди, поговорить с кем-нибудь — иногда это весело. Роберт звонит старому другу, который всегда найдет себе занятие в пятничный вечер. Стив Миллер. Роберт с ним год не общался.