Серебряный наперсток потерялся как раз тогда, когда папа уволил предпредыдущую служанку, а та, наверное, забыла, что это Дорин наперсток, и положила его в свою коробочку. Очень забывчивая была девица: всегда забывала, что почем купила, и поэтому у нее оставалось мало сдачи.
Первым взял слово Освальд.
— Надо надеть маски, взять большие пистолеты и выйти на большую дорогу. Мы будем останавливать людей и говорить: «Жизнь или кошелек! Сопротивление бесполезно!» — как Дик Терпин и Клод Дюваль. А что у нас лошадей нет, так это не страшно — все равно сейчас в каретах уже никто не ездит.
Дора наморщила нос — значит, она собирается дать добрый совет как положено старшей сестре из наставительной книжки — и говорит:
— Так нельзя, это ничем не лучше, чем воровать или таскать пенни из кармана пальто, которое папа повесил в прихожей.
Неужели стоило напоминать об этом, да еще в присутствии младших — мне же тогда было всего четыре года!
Но Освальд и виду не подал, как он задет, и ответил:
— Ладно, я могу придумать еще тысячу других способов. К примеру, мы можем спасти от разбойников какого-нибудь престарелого джентльмена.
— Разбойников-то не бывает, — возразила Дора.
— Хорошо, пусть, мы спасем его от смертельной опасности. Мало ли чего бывает, а потом выяснится, что он — Принц Уэльский, и он скажет: «Благородный и драгоценнейший мой спаситель! Я назначаю вам пенсию — миллион фунтов в год. Поднимись, сэр Освальд Бэстейбл».
Но остальным это почему-то пришлось не по вкусу, и наступил черед Алисы.
Она сказала:
— Давайте попробуем волшебную палочку. Я сколько уже раз читала об этом в книжке. Берете палочку, и когда вы дойдете до того места, где под землей спрятано золото, палочка застучит. И тогда остается только его выкопать.
— Ага! — сказала вдруг Дора. — Мне тоже пришла в голову одна мысль, но я буду говорить последней. Что же касается волшебной палочки — надеюсь, что тут все в порядке. Кажется, Библия это не одобряет.
— Библия и свинину есть не позволяет, — вмешался Дикки.
— Я не против, только все же давайте отложим волшебную палочку на потом, — решила Дора. — А ты что надумал, Гораций?
— Давайте все-таки поиграем в бандитов, — заканючил Г. О. — Пусть это и нехорошо, но мы же всего-навсего поиграем.
— Нет — это нехорошо! — сказала Дора.
Тут Дикки заявил, что если Дору послушать, так вообще ни во что играть нельзя, а Дора сказала, что он неправ, а тогда Дикки так разворчался, что Освальду пришлось вмешаться, чтобы всех помирить и он предложил вот что:
— Раз Доре это не нравится, она может и не играть, никто ее силком не тащит. А ты, Дикки, заткнись и послушай, что скажет Ноэль.
Оба они обиделись, но я как следует пихнул Ноэля, чтобы он выкладывал поскорее, а он вместо этого заявил, что ему вовсе не хочется играть. Это уж и вовсе никуда не годилось, тем более, что и все остальные готовы уже были перессориться. Я велел ему быть мужчиной, а не слюнявой свиньей, и тогда он сказал, что еще не придумал, то ли ему издать книгу стихов, то ли жениться на принцессе.
— В любом случае я позабочусь о всех вас, — сказал он, — даже об Освальде, хотя он и пихается и обзывает меня слюнявой свиньей!
— Вовсе я не обзывал тебя свиньей! — возмутился Освальд. — Я наоборот тебе сказал, чтобы ты не был свиньей! — И Алиса тоже сказала Ноэлю, что это вовсе не одно и тоже, так что он угомонился.
Слово взял Дикки.
— Должно быть, все вы видели в газетах объявления для тех леди и джентльменов, которые пожелают заработать два фунта в неделю (в свободное время).
Слово взял Дикки.
— Должно быть, все вы видели в газетах объявления для тех леди и джентльменов, которые пожелают заработать два фунта в неделю (в свободное время). Надо послать этим людям два шиллинга, и тогда мы получим образцы и инструкции. В школу мы теперь не ходим, так что свободного времени у нас хоть отбавляй, и мы можем заработать даже по двадцать фунтов в неделю каждый. Я предлагаю сперва испробовать какой-нибудь другой метод, а как только мы соберем два шиллинга, мы выпишем инструкции и образец. Есть у меня и еще одна идея, но сперва я должен ее обдумать.
Мы все стали его просить: выкладывай, что за идея, но Дикки уперся. Так вот всегда: пока он дела до конца не доведет, он даже не скажет, чем именно он занят, и с мыслями точно так же. Правда, он любит, чтобы все волновались по этому поводу, поэтому Освальд сказал:
— Ну и береги свой дурацкий секрет. Вперед, Дора. Все уже высказались и очередь за тобой.
Дора вскочила, бросила чулок, наперсток куда-то укатился — мы его потом несколько дней не могли найти — и воскликнула:
— Давайте попробуем — прямо сейчас! Я ведь старшая, так что все по-честному. Давайте искать сокровище, просто копать, без всяких магических палочек. Если люди принимаются копать, чтобы найти сокровище, они обязательно его находят. Мы сразу разбогатеем, и не надо будет пробовать остальные способы. Одни из ваших идей слишком сложны, а другие неправильные, а мы не должны делать нехорошие вещи, потому что…
Но тут мы хором велели ей заткнуться, и все во главе с Дорой спустились в сад.
Пока мы шли, я все думал, и как это папа до сих не догадался поискать сокровищ вместо того, чтобы просиживать целые дни в противной конторе.
Глава вторая, в которой мы копали землю в поисках сокровища
Боюсь, что предыдущая глава показалась вам скучноватой. И правда скучно, когда в книге все говорят, говорят и ничего не происходит, но ведь я должен был описать все это, иначе вы потом ничего бы не поняли. Но конечно, самое лучшее в книге (да и в жизни) — это когда что-нибудь происходит. Поэтому я вовсе не собираюсь описывать в этой книжке те дни, когда ничего не происходило. Вы от меня не дождетесь чего-нибудь вроде: «Так протекали печальные дни» и «годы медленно ползли мимо» и даже «время шло», — потому что это все вздор и чепуха, и так всем ясно, что время шло, — когда это бывает, чтобы оно стояло на месте? Я расскажу вам только все самое замечательное, самое интересное, а в промежутке можете сами вообразить, что мы завтракаем и обедаем, ложимся спать и умываемся по утрам, — и весь скучный распорядок. Слишком уж муторно было бы писать все это подряд, пусть на самом деле так оно и бывает. Я советовался с дядей Альберта, который живет в соседнем доме (он сам пишет книги) и он сказал мне: «Именно это и называется отбором материала, без этого искусства не существует», — а он очень умный человек и сам книги пишет. Вот видите.
Часто я размышлял, насколько было бы лучше, если бы те люди, которые берутся писать книги для детей, получше соображали. Я вот не стану ничего о нас рассказывать кроме того, что мне самому было бы интересно прочесть, если бы это я читал книгу, а вы бы ее написали. Дядя Альберта, который живет в соседнем доме, советовал мне объяснить это в предисловии, но лично я предисловие всегда пролистываю, а по-моему, нет никакого толку писать то, что нормальные люди все равно пролистнут. Хорошо бы и другие писатели об этом помнили.
Итак, мы порешили копать землю в поисках сокровища. Прежде всего мы спустились в погреб и зажгли там свет. Освальд хотел копать прямо в погребе, но там каменный пол. Поэтому мы пошарили между старых сундуков и сломанных стульев и другой мебели, пустых бутылок и прочих занятных вещей и нашли те лопатки, которыми мы копали песок на берегу моря на каникулах три года тому назад.