Здесь недалеко, всего двести километров. Торт у нас есть.
– Что ж, пойдём, – сказал Гена и грустно покатил по платформе свой чемодан. – Кажется, наши приключения заканчиваются.
Между прочим, Гена и Чебурашка не заметили, что из последнего вагона поезда на платформу выскользнула худощавая женщина в чёрном плаще и зелёных очках. А то бы они поняли, что их приключения только начинаются.
– Лариска, – сказала старуха Шапокляк своей дрессированной крысе, – иди погуляй.
– Лариска, на место! Ты знаешь, как я люблю природу. Особенно загородные кафе и рестораны. Там всегда бывает шоколадное мороженое. Вперёд!
Она зашла в маленькое приплатформенное кафе, попросила для себя кофе и вазочку с мороженым, а для Лариски – кучку миндальных орехов. Потом она подозвала к себе официанта:
– Милый юноша, как часто от вас ходят поезда на Москву?
Юноше было уже лет под сорок, а то и под все шестьдесят. Он ответил:
– Очень часто. Утром и вечером. Через день.
– Так, – сказала старуха, – сейчас у вас будет вечер?
– Нет, не вечер. Вечер был вчера. Но ещё и не утро.
– При чём здесь утро? – рассердилась старуха.
– При том, что сегодняшний утренний поезд уже ушёл. А завтрашний вечерний поезд будет только завтра. Они ходят через день.
– Ку-ку, кукареку! – сказала сама себе Шапокляк. – Кажется, я влипла. А где у вас ближайшая гостиница, в смысле отель? – обратилась она к официанту.
– Ближайшая гостиница, в смысле отель, у нас в Москве, – ответил юноша.
«Точно, влипла», – поняла Шапокляк.
Она расплатилась, вышла на железнодорожный путь, вынула кошелёк крокодила Гены, дала его понюхать Лариске и скомандовала:
– Лариска, след!
ПЕРВЫЕ СТОЛКНОВЕНИЯ С ТУРИСТАМИ
– Гена, – сказал Чебурашка, – тебе тяжело нести вещи. Давай я их понесу, а ты возьми меня.
– Давай, Чебурашка, – согласился Гена. Он поднял Чебурашку и, почти не глядя под ноги, пошёл дальше.
А под ноги надо было смотреть, потому что рельсы раздвоились. И незаметно для себя самих Гена и Чебурашка отвернули от главной дороги и пошли по ветке, ведущей куда-то в сторону. К какому-то большому заводу, стоящему в глубине леса.
Потому что, как вы знаете, рельсовые пути ни к шалашам, ни к палаткам обычно не ведут. И к кинотеатрам тоже.
И хотя рельсовые пути к шалашам и палаткам не ведут, этот рельсовый путь привёл Гену и Чебурашку именно к палаткам. К палаточному лагерю туристов-гитаристов.
Под музыку Вивальди гитаристы разбивали лагерь. Музыка Вивальди неслась из походного приёмника главного туриста, потому что никакой другой в это время не передавали, а тишину туристы не переносили. И Вивальди ревел со страшной силой.
Главного туриста звали Владимир Иванович, а кличка его была Папирус. Вообще-то в молодости его прозвали Папироса, но постепенно он рос, мужал и со временем стал Папирусом. Шибко умный был.
– Эй, ребята, – скомандовал он, – бросайте-ка вы палатки и займитесь добычей еды.
Все туристы, как по команде, встали навытяжку и стали ожидать приказаний. Они очень уважали Папируса.
– Ты, Болт, иди ставь капканы. А ты, Кудряш, устанавливай сеть на реке.
Вообще-то Болт был Колей Морфлоткиным, но он так много болтал, что его прозвали сначала Болтфлоткиным, а потом просто Болтом. А Кудряш был лысый, ну просто как самый обычный электрический выключатель.
– Да, – сказал Болт, – мы уйдём, а ты останешься один на один с тортом! А потом, как в прошлый раз, скажешь, что торт съели орлы.
Одну коробку оставили.
– А зачем нам динамит? – спросил Кудряш. – Мы что, в партизаны идём? Будем поезда под откос пускать?
– Мы будем рыбу глушить.
– А на кого мы будем ставить капканы? – спросил Болт.
– На зайцев, куропаток, барсуков.
– А курицы, поросята?
– Ты что, больной? – сказал Папирус. – Их в лесу не бывает никогда.
– До чего природу довели, – проворчал вслух Болт. – Ничего вкусного в лесу не осталось.
В это время Гена и Чебурашка беседовали в стороне.
– Слушай, Гена, – сказал Чебурашка, – может, мы попросимся к туристам? Мы будем им помогать – разжигать костёр, собирать дрова. И тебе не придётся работать председателем колхоза.
Но Гена не согласился.
– Нет, Чебурашка, эти туристы какие-то ненастоящие. Посмотри, как они палатки ставят, как деревья ломают. Настоящие туристы природу берегут. А эти только о себе думают.
И, повздыхав, наши герои двинулись дальше. Гена уже с большим трудом тащил тяжёлый курортный чемодан.
СИНЕЕ НЕБО, СИНЯЯ РЕКА
Наконец железнодорожный путь упёрся мостиком в речку. Кусты касались воды, и сосны давали смешанную тень. Если забыть о том, что до Москвы двести километров, а из денег в руках только торт, то можно было почувствовать себя как в раю.
– Гена, – сказал Чебурашка, – давай поплаваем.
– Давай, – согласился Гена.
Они подошли к воде, разделись – главным образом Гена, он снял пиджак и брюки, Чебурашка снял только рюкзак и очки – и бросились в воду.
Гена чувствовал себя в воде как рыба. Он двадцать раз подряд перенырнул речку. Чебурашка тоже плавал хорошо, но только по-своему. Он никак не мог погрузиться в воду и вертелся на воде, как пробка.
– Жалко, что здесь есть мостик, – сказал крокодил. – А то бы я мог работать здесь перевозчиком.
– А как?
– Очень просто: посадил человека на спину и перевёз. Вот тебе и денежка.
– А я бы сидел на берегу и продавал билеты, – поддержал Чебурашка.
– Ну всё, пора вылезать, – решил Гена. – Нам ещё идти и идти.
Как только они вылезли, Гена закричал:
– Чебурашка, что с тобой?
– А что? – спросил Чебурашка.
– Ты же весь синий.
– Может быть, я перекупался?
– Да нет, здесь вода такая, как чернила.
И верно, Чебурашка выглядел как старая школьная промокашка. Гена чихнул, и из его носа вылетело синее облако.
Он закричал:
– Чебурашка, так ведь это и есть та самая река Березайка, про которую писали братья Иванов, Петров, Сидоров и маленький Мкртчян! Ну помнишь, те, которые писали в «Крокодил». У них ещё лягушонки синие.
– Речку надо спасать! – твёрдо сказал Чебурашка.
– Срочно идём к директору! – решил Гена. – Раз уж мы оказались здесь, спасём речку и лягушек.
– А как мы будем её спасать? – спросил Чебурашка.
– Есть у меня одно секретное средство, – ответил Гена. – Его когда-то употребили против Бармалея.
Чебурашка решил не спрашивать, что это за секретное средство. Он боялся расхолодить Гену.
УБЕДИТЕЛЬНЫЕ ДОВОДЫ ЧЕБУРАШКИ И КРОКОДИЛА ГЕНЫ
Наконец они подошли к месту, откуда шло посинение. Оно происходило из трубы, бегущей из красной кирпичной фабрички. Фабричонка-то была паршивая, шесть на восемь, а краски выпускала много.