Квиллер присоединился к ней, восхищенный усердием и настойчивостью кота. Тот между тем не отступал. Теперь он решил предпринять фронтальную атаку. Распластавшись на животе, он сунул нос под край ковра и стал, извиваясь змеей, продвигаться вперед. Вот под ковром исчезли его уши, затем передние лапы и, наконец, вся передняя половина длинного туловища. После чего он вылез, пятясь и держа в зубах добытое сокровище.
Это была обертка от жевательной резинки! Две недели назад Барри Морган бросил её в китайский сосуд. Рыться в мусоре и прятать обнаруженные сокровища в каком-нибудь укромном уголке – это было хобби Юм-Юм. Возможно, в её коллекции как раз не хватало обертки от жевательной резинки. Неужели Коко понял её желание и решил проявить рыцарскую галантность? Бывают ли рыцарские чувства у котов?
Отчаявшись прийти к определенному заключению касательно поведения кошек, Квиллер бросил думать об этом. Он подал им обед раньше обычного, а поскольку до трапезы у Райкеров время ещё оставалось, решил прочитать письмо Энни от первого января.
Дорогая Фанни!
С Новым годом! Огромное тебе спасибо за щедрый и своевременный рождественский подарок. Я думала, Дэн, как и я, обрадуется чеку, он же, напротив, ужасно разозлился. Я сказала ему, что это в долг и что мы вернем деньги, когда родится ребенок, но он продолжал рвать и метать. Он был пьян, и доводы рассудка на него не действовали. Он закричал, что не станет принимать милостыню от старых подруг жены, и порвал чек. О господи! Ну что мне с ним делать? Иногда кажется, что я уже на пределе… Он бывает необыкновенно мил, но, выпив, совершенно преображается. Его мужская гордость страдает, потому что он не может содержать нас. Вчера он кричал: <Я прокормлю свою семью, даже если мне придется для этого грузить мусорные баки или ограбить бензоколонку!> И после этого порвал твой чек. А сегодня его мучает похмелье и угрызения совести. В такие моменты к нему приходят мысли о самоубийстве. Я не выдержала и закричала на него: <Не смей так говорить при ребенке!> Я ни разу в жизни ни на кого не кричала. О Фанни, я просто не знаю, что со мной творится!
Твоя Энни
Квиллер сунул письмо обратно в бювар. В сцене, описанной Энни, было слишком много до боли знакомого.
Направляясь в Индейскую Деревню на встречу с очередным очаровательным знакомым Полли, он сделал остановку у отеля <Макинтош>, чтобы ещё раз взглянуть на леди Анну, безмятежную и уравновешенную. Именно такой он её и помнил. Вскоре он был уже в <Ивах>, где встретился с Полли, столь же безмятежной и уравновешенной.
Они вместе пошли к <Березам>. Квиллер нес хозяевам в подарок бутылку вина и букет желтых хризантем, у Полли была с собой баночка меда для виновника торжества.
– Это традиционное подношение новичку, знак гостеприимства, – объяснила она. – Помнишь строчку Эдварда Лира о том, что к меду деньги липнут? У Кёрта есть сборник стихов Лира, который, как он мне сказал, стоит двенадцать тысяч.
– Он что, уже переехал? – спросил Квиллер.
– Нет ещё. Машина заказана на завтра.
Возле дома Райкеров они увидели на стоянке для гостей <ягуар> с массачусетским номером.
– Не машина, а чудо! – воскликнула Полли.
Преподнося свой подарок букинисту, она пожелала ему, чтобы к меду прилипло побольше денег.
Гостя представили как Кёртуэлла Соловью, но он сказал, что предпочитает, чтобы его называли просто Кёрт. На взгляд Квиллера, это был непримечательный человек, в непримечательном костюме, с непримечательной стрижкой, фигурой и рукопожатием.
Подали коктейли, и Арчи провозгласил тост:
– Да не оскудеет сад вашей жизни!
– Что заставило вас перебраться в наши арктические широты, Кёрт? – спросил Квиллер.
– Я вырос здесь, – ответил Соловью, – и, видимо, дожил до того возраста, когда тянет в родные места.
– Вы жили в Пикаксе?
– Нет, за городом.
<Уклончивый ответ, – подумал Квиллер. – Наверное, в какой-нибудь дыре вроде Литл-Хоуп или Агли-Гарденз>.
– У Квилла в амбаре огромная коллекция старых книг, – сообщила Соловью Милдред.
– Не коллекция, а разрозненное собрание, – поправил её Квиллер. – Время от времени я захожу в лавку Эддингтона Смита и покупаю то, что не читал или читал когда-то, но хотел бы иметь дома.
– Коллекционеры тоже не всегда преследуют чисто собирательские цели, – сказал Кёрт. – Многие, как и вы, просто покупают книги, которые им нравятся. Единственный мой совет – приобретайте книги в хорошем состоянии, без пятен, у которых целы все страницы и обложка.
– А что вы скажете про кота, который имеет привычку сбрасывать книги с полки? – спросил Квиллер.
– Я скажу, что он создает вам проблемы.
– А если я решила коллекционировать книги, – спросила Полли, – с чего мне начать?
– Во-первых, решите, будете ли собирать все подряд или специализироваться в какой-то области. По моему скромному мнению, собирая книги на определенную тему – труды по зоологии, например, или истории о кораблекрушениях, или биографии изобретателей, – получаешь больше удовольствия.
Полли заметила на это, что выбрала бы орнитологию. Милдред предпочла поваренные книги, а Арчи – историю освоения Америки.
– У меня есть книга на эту тему, – вставил Квиллер. – <Домашние нравы американцев>. Могу уступить её тебе за двадцать баксов.
– Естественно. Сам-то купил её небось за три.
– Поздравляю вас, Квилл, – проговорил Соловью. – Вы сделали первый шаг к тому, чтобы стать букинистом. Стоит провернуть одну выгодную сделку, и охотничий азарт захватывает тебя… Кстати, Полли дала мне почитать старые газеты с вашими статьями. Вы прекрасно пишете! И она сказала, что на портрете в большом зале <Макинтоша> изображена ваша мать. Очень красивая леди.
Тут Милдред объявила, что обед готов, и подала каждому по горшочку с креветками и спаржей, зеленый салат с поджаренными семенами кунжута и стилтоном, а также клюквенное парфе.
На обратном пути Полли спросила Квиллера, как ему понравился новый сосед.
– Нормальный малый, – буркнул он.
Уже за полночь Квиллер добрался до амбара. Он приготовился получить нагоняй, но вместо этого застал в холле какую-то непонятную суету. Коко и Юм-Юм беспокойно мотались взад и вперед, время от времени кидаясь на стеклянные панели по бокам от входных дверей. Квиллер осветил всю стену, ожидая застигнуть на месте преступления какого-нибудь мародерствующего енота. Никаких зверей он не обнаружил, но неподалеку метнулась в сторону чья-то тень.
<Воры, – пришло ему в голову. – Боз Кэмпбелл!> Однако он тут же понял, что ошибся, услышав:
– Мистер К.! Мистер К.! – Размахивая руками, из темноты к нему бросился сын Луизы.
– Ленни? Что ты здесь делаешь? Ты должен быть в Дулуте.
– Я вернулся. У вас не найдется чего-нибудь перекусить? Умираю с голоду. Потратил все до последнего цента.
– Как ты сюда добрался? Где твой грузовичок?
– Бензин кончился на полпути. Пришлось идти пешком.
– Заходи! Я сделаю тебе бутерброды с ветчиной и сыром. Что ты будешь пить? Пиво? Кофе? Колу?
– Молоко, если можно.
Квиллер поставил кувшин с молоком и стакан на стойку бара.
– Наливай, а я пока займусь бутербродами.