— Он заряжается от солнечной энергии.
— Что? — Клэренс удивленно моргнул и снова посмотрел на него. — От солнечной?..
— Ну, во всяком случае, он так считает. Он срезает верхушки у всех своих шляп, чтобы солнце могло его подпитывать. — Я пожал плечами. — Он вполне безвреден.
Обстановка «Устриц Билла» частенько казалась очень жалкой — пьяницы у порога, на окнах дерьмо от чаек, но особенно жалким бар был по утрам. Это одна из причин, почему я не люблю утро, оно показывает жизнь без благородства теней, без размытости, которая помогает нам не замечать мрачность, мира вокруг. Я не выспался, но как только луч солнца проник сквозь шторы и вдарил меня по лицу, я тут же проснулся. В это время вся толпа, завтракающая у Билла, уже ушла, так что остались только мы с Клэренсом, намереваясь немного выпить после завтрака. Боже, мне действительно нужно было выпить!
— Ты вроде хотел поговорить.
Хотел, и в отсутствие Сэма выбор собеседника был ограничен. Я мог бы поговорить с Моникой, но, как я уже упоминал, сейчас это было бы слишком рискованно. Мой выбор пал на Клэренса — ангела-новичка, — ведь я был у него в долгу, а еще он имел связи в Архиве наверху. Но сейчас, поедая омлет и посматривая на его взволнованное лицо, я уже не был уверен в своем выборе. Говорить с новичком о чем-то запутанном — это все равно что обсуждать похмелье с мормоном: реакцией будет смесь неведения и неодобрения. К тому же, хотя новичок был полностью уверен в своей правоте, я не простил ему секретное сотрудничество с боссами, затеянное, чтобы арестовать моего друга Сэма. Может, он считает, что поступил правильно, а может, он уже не так уверен в своей правоте, но я вряд ли забуду о случившемся.
Он снова попытался заговорить:
— Это по поводу вчерашнего с Уолтером Сандерсом? Боже, это было слишком! Прямо перед «Циркулем»! Я слышал, ты был там.
— Да, я был там.
— Жутко. Но с ним все будет в порядке. Он пройдет весь процесс заново и вернется, как новенький. Тебе это известно не хуже других, Бобби.
Потому что это случилось со мной. Я также знал, что повторный процесс — это вам не прогулка в парке.
— Честно говоря, Клэренс, дружище, я не беспокоюсь за Уолтера. Я беспокоюсь за себя.
Он нахмурился, услышав свое прозвище, которое он ненавидел. Его настоящее имя было Харахелиэль, а еще боссы дали ему земное имя — «Хариссон Элай», но Сэм прозвал его Клэренсом в честь ангела из кино,
— Погоди, — Клэренс посмотрел на меня своим серьезным взглядом ангела-новичка, за который мне всегда хотелось ему врезать. — Ты ведь стал ангелом только в 1990-е, Бобби. Ты сам мне рассказывал.
— Заткнись, новичок. Заткнись и слушай.
Все началось в 1970-е. Нет, я при этом не присутствовал, а если и присутствовал, то я еще был человеком и ничего об этом не помню.
Тела стали появляться в странных местах, например, в горах Санта-Круз, отделяющих Сан-Джудас от Тихого океана. Их обычно выбрасывали рядом с путепроводами, все убитые были несколько раз заколоты четырехгранным лезвием типа штыка. После появления третьего тела с тем же почерком убийцы кто-то заметил, что рядом со всеми местами обнаружения тел было граффити, причем с одним и тем же словом: «SMYLE». Оно не было знакомо даже знатокам из банд Лос-Анджелеса, и, судя по архивам, оно также не было связано ни с одним преступником. Один репортер, вспомнив курс литературы в колледже, предположил в своей статье, что это может быть связано с описанием убийцы у Чосера [3] — «улыбчивый убийца, прячущий под плащом свой нож». [4] Несколько недель пресса смаковала эту догадку, но даже когда убийства уже были раскрыты, никто не подтвердил, были ли они связаны со стариной Джефри Ч.
Как бы то ни было, убийства продолжались; думаю, всего их было около шести, и спустя некоторое время полиция начала понимать, что к чему У парня точно должна была быть машина, а еще он находил своих жертв только ночью. Все они были молодыми людьми из прибрежных городов, и полиция предполагала, что он заманивал своих жертв в машину прямо возле тротуара, предлагая им прокатиться или же просто заталкивая в машину.
Короче говоря, полиция в Санта-Крузе, Монтерее и других прибрежных городах стала присматриваться к местным университетам и колледжам, и как-то ночью один полицейский приметил подозрительного парня в старом разбитом «Фольксвагене» — он ездил туда-сюда вдоль дороги у колледжа Кабрилло. Слежка спугнула водителя, и тот решил смыться, а полицейский вызвал подмогу и бросился за ним. Длилось это недолго — на «Фольксвагене» не уйдешь от полицейской машины, — фургон парня не вписался в поворот и врезался в светофорный столб. Стекло со стороны водителя разбилось, но его самого не было видно. Полицейские почувствовали запах бензина и приближались к автомобилю с осторожностью. И тут фургон взорвался. Сильным взрывом выбило окна во всем квартале. Двое из полицейских получили ожоги, но не очень серьезные.
Они нашли тело водителя — то есть они, по крайней мере, были вполне уверены, что это тело водителя. Оно слишком сильно обгорело, чтобы понять точно, установить личность по слепкам зубов тоже не удалось, но все полицейские, присутствовавшие там, клялись, что из фургона никто не выходил. В сгоревшей машине они также нашли оружие, покореженное и расплавленное от жара, но было ясно, что это именно то самое лезвие, которым были убиты все шесть жертв. Жуткая самодельная вещь была сантиметров сорок пять в длину, ею можно было нанести смертельное ранение. Другими словами, убийце нравилось смотреть, как люди истекают кровью. Среди пепла нашли пару вещей, судя по которым, фургон был его жилищем. Вероятно, в машине было несколько канистр бензина, и убийца решил выбрать этот выход из ситуации вместо тюрьмы.
После этого убийства прекратились. Вроде конец истории, да?
Двадцать два года спустя они начались снова — здесь, в Сан-Джудасе. Тот же почерк, правда, в этот раз жертв сжигали. Одного парня обнаружил мотоциклист, проезжавший мимо, — у него был огнетушитель, так что когда останки изучил судмедэскперт, он смог обнаружить там ту самую четырехгранную рану И конечно, надписи тоже стали появляться, теперь они были меньше и замечены в разных местах, едва различимы, но слово «SMYLE» было написано краской возле каждого найденного тела. К тому времени уже четвертая жертва была обнаружена у Соленого пирса, и полиция решила, что это имитатор. Прошло много времени, и они были так уверены, что убийца сгорел в фургоне, что другие варианты было сложно признать.
Но они ошибались. Это был тот же парень. Они были правы в одном. Он точно был мертв.
Это случилось, когда я числился в отряде Ответного удара, военизированном подразделении, где я первый раз проходил подготовку, и до нас дошли слухи, что, судя по мнению старших, в этом замешан Ад.