Неужели мой визит к нему и последующий поиск данных вызвал тревогу у слуг Ада? Нет, такой вариант ничего не объяснял. Я мог попросить у него информацию о других персонах, включая красивое адское порождение, которое мне не терпелось увидеть этим вечером в «Харчевне».
Внезапно чувство уязвимости заставило меня сдвинуться в угол кабинки и прижаться спиной к стене. Я пришел сюда, руководствуясь сведениями, полученными от Жировика. А вдруг это стало известно моим врагам? Что, если они, выжигая на двери отпечаток черной лапы, хотели отпугнуть меня от дальнейших действий? Я осторожно осмотрелся по сторонам. Посетителей стало больше. К студентам и пьяницам-одиночкам присоединились вечерние завсегдатаи. Часть публики зашла в бар, чтобы насладиться пивом по пути домой. Многие смотрели на большой экран телевизора, где транслировалась баскетбольная игра между студенческими командами. Я не заметил никаких подозрительных личностей. И ни один посетитель не бросал на меня косых взглядов. Тем не менее я раздвинул полы пиджака на тот случай, если мне придется в спешке доставать револьвер. Этим вечером я планировал встретиться с инфернальной чиновницей высшего ранга. Такие люди не отличались особой сдержанностью и добродушным характером. Кроме того, они славились тем, что совершенно не боялись оружия.
Примерно через десять минут у входа в бар возникла какая-то суета. Я, скорее, почувствовал ее, чем услышал. В зал вошли двое высоких мускулистых мужчин — первый был чуть меньше второго. Мое сердце забилось. Я видел их раньше, хотя и не в земных телах. Это были телохранители графини — существа с нечувствительной серой кожей. Они сопровождали адскую посланницу в день исчезновения Уолкера. Постояв у двери, парни осмотрели помещение, после чего второй телохранитель вышел. Когда он вернулся, за ним шла женщина, которую я ожидал, — графиня Холодные руки.
Пока двое верзил сопровождали демонессу через зал, посетители открыто и беззастенчиво разглядывали ее. Сразу было видно, что они ничего не знали о ней. Впрочем, я не винил их — даже самых бесстыдных. Ее земное воплощение почти не отличалось от того неотразимого облика, который я видел прежде. Этим вечером она блистала не в наряде развратной школьницы, а в более сдержанной одежде — в ярко-розовом спортивном костюме, прекрасно оттенявшем ее крупные бриллианты и белокурые волосы с красными полосками. Ее можно было принять за юную дочь богатого голливудского продюсера.
Я с облегчением заметил, что телохранители графини были меньше, чем на другой стороне «молнии». Хотя по силе и размерам они по-прежнему превосходили меня и любого мужчину в этом заведении. Пара накачанных студентов, которые могли быть футболистами, проводили их оценивающими взглядами. Не такими вызывающими, как: «Эй, братан, мы сможем их урыть?», а скорее как: «Хм, интересно, какие стероиды они принимают?»
Графиня шла через зал величаво и медленно, совершенно не смущаясь похотливых взглядов. Когда она проходила мимо людей, которые не смотрели на нее, те вздрагивали и поворачивались, выясняя, что происходит. Помните, я говорил вам о походке маленьких грудастых собачек? В такой манере она двигалась на работе, решая трудные вопросы. Здесь же графиня шествовала вальяжно и с ленцой, словно львица, пришедшая на водопой. Из-за этого она казалась еще более опасной.
«Харчевня» будто сразу преобразилась.
Она прошла в кабинку, расположенную перпендикулярно ко мне у дальней стены. Как только графиня опустилась на сиденье, все посетители бара потеряли к ней интерес. (Точно так же люди не замечали меня и других адвокатов, когда мы открывали «молнии».) Она пропала с их ментальных радаров. Один из телохранителей втиснулся в кабинку и сел напротив нее. Второй что-то спросил и, когда она кивнула, направился к стойке бара.
Фортуна потворствует смелым,сказал я себе, поднимаясь на ноги.
В моем уме часто возникают подобные фразы. Наверное, в своей человеческой жизни я был учителем английского языка или страшно образованным, жутким занудой.
Первый телохранитель, с бритой головой и паутинкой, вытатуированной под его левым глазом, засек меня сразу, как только я встал. Маленькие бусинки его глаз сверлили меня взглядом на всем пути к их кабине. Слова «на всем пути» означали около двадцати ярдов, и при каждом шаге я думал, что этот тип сейчас узнает меня, выстрелит мне в живот или совершит какую-нибудь глупость. Как я уже говорил, смерть не самая худшая вещь, которая может случиться с воплощенным ангелом, но она определенно находится в топе наиболее болезненных и безрадостных способов вечернего времяпрепровождения.
На полпути я заметил, что все еще держу кружку с пивом — причем в руке, которой обычно стреляю. (Это хорошо показывает, насколько ясным было мое мышление.) Я мог бы объяснить свой идиотизм тривиальной напряженностью момента. Такие ситуации случаются не часто. Но боюсь, что моя тупость была связана с красотой графини Холодные руки. Ради этой великолепной женщины я рискнул бы не только своей свободой, но и бессмертной душой. Да. Она была прекрасна!
—
Телохранитель так крепко схватил меня за руку, что тяжелая кружка выпала из моих онемевших пальцев и упала на стол. Пиво расплескалось во всех направлениях.
— Леди сказала
Я не стал интересоваться тем, откуда парень хотел вырвать мою конечность и что он собирался делать с ней потом. Вместо этого я схватил левой рукой упавшую кружку и ударил ею изо всех сил по его левой ладони, покоившейся на столе. Он разжал пальцы правой руки и застонал от боли — очень кратко, потому что я прервал его мычание сильным и размашистым ударом в лицо. Прикиньте! Днищем кружки и прямо по носу! Когда он, изливая кровь, упал на пол, за моей спиной послышались шаги. Я опустил кружку, развернулся, и к тому времени, когда вращение закончилось, мой револьвер уже был нацелен в лицо второго телохранителя. Он все еще расстегивал наплечную кобуру. Похоже, в этот вечер они не ожидали каких-то неприятностей в баре. Если бы мне довелось защищать моего босса, я вытащил бы оружие задолго до того, как приблизился бы к противнику.