Но на этот раз он выглядел вполне мирно, поэтому я распахнул дверь и спокойно
поздоровался с ним.
Войдя, он отдал мне пальто и шляпу и, прежде чем проследовать в кабинет, даже сделал замечание о погоде. Можно было подумать, что мы
подписали договор о мирном сосуществовании.
В кабинете он не протянул Вульфу руку, потому что не знал, как тот относится к рукопожатиям, а сказал, усевшись в красное кожаное кресло:
- Наверно, я должен был позвонить, но вы всегда здесь. Бог видит, что и я хотел бы всегда быть в каком-нибудь определенном месте. Я хочу
спросить насчет дела с Джерином. Судя по газетам, вас наняли заниматься этим. По словам Гудвина.
- Да, - сказал Вульф.
- Но адвокат Блаунта заявляет, что вас не нанимали. Кто прав?
- Возможно оба. - Вульф поднял руку. - Мистер Кремер, тут возможны разные варианты. Может быть, мистер Комус нанял меня, но предпочитает не
подтверждать этого, или мистер Блаунт нанял меня не через своего адвоката, или же кто-то еще нанял меня. В любом случае наняли.
- Кто?
- Некто, у кого есть сильный интерес к этому делу.
- Кто?
- Я не отвечу на этот вопрос.
- Вы занимаетесь этим делом?
- Да.
- Вы отказываетесь сообщить мне, кто вас нанял?
- Да. Это не касается ни вашего расследования по долгу службы, ни требований закона.
Кремер вынул из кармана сигару, покатал ее между ладонями и сунул в рот. Поскольку он так и не зажег ее, это был непроизвольный и
бессмысленный жест. Он взглянул на меня, потом на Вульфа и сказал:
- Думаю, что знаю вас не хуже всякого другого, за исключением, может быть, Гудвина. Я не верю, что Комус мог вас нанять, и говорю поэтому,
что он этого и не делал. Зачем ему отрицать это? Я не верю и в то, что Блаунт мог нанять вас без согласия своего адвоката. Какого черта, ведь
это все равно, что пригласить другого адвоката. А если кто-то другой, то кто? Жена, дочь или племянник не пошли бы на это без одобрения Блаунта
и Комуса, а никто другой не мог сделать это. Я не верю в это. Никто вас не нанимал.
Угол рта Вульфа поднялся.
- Тогда зачем утруждать себя и наносить мне визит?
- Потому что я знаю вас. Потому что вы преследуете какую-то цель. Вы послали Гудвина сообщить его другу Лону Коэну, что вас наняли, с тем
чтобы произошло что-то, в результате чего вас наймут и вы получите гонорар. Я не знаю, на что вы рассчитываете, не знаю, почему вы затеяли
подобную игру вместо того, чтоб пойти к Комусу с тем, что у вас есть, но вы что-то раскопали, иначе бы вы не ввязывались в это. Вы узнали что-
то, что, по вашему мнению, принесет вам солидный куш, а единственный путь к этому - освободить Блаунта. Так что же вы узнали?
Вульф поднял брови.
- Вы действительно верите в это?
- Да, верю. Я думаю, вам известно нечто, что, по вашему мнению, может выручить Блаунта или, по крайней мере, дает ему шанс. Но если есть
хоть какое-нибудь основание считать, что Блаунт не убил Пола Джерина, я хочу это знать. У нас есть доказательства противного, и если они
недостоверны, я имею право знать. Вы что воображаете - мне хотелось бы осудить за убийство невиновного?
- Не думаю.
- Ну, так вот, мне бы этого не хотелось. - Кремер направил сигару на Вульфа и помахал ею. - Я буду говорить откровенно. Вам известно, что
Блаунт спустился на кухню за шоколадом и принес его Джерину?
- Да.
- Вам известно, что, когда Джерин выпил большую часть и его начало тошнить, Блаунт взял чашку и кофейник, унес их вниз на кухню, вылил и
принес свежий шоколад?
- Да.
- Значит, он самый большой чертов дурак на свете?
- Я незнаком с ним. Он дурак?
- Нет. Он очень умный человек. Что угодно, но не дурак. Иные люди его круга, обладающие богатством и высоким общественным положением,
воображают, что могут делать, что хотят и все им сойдет, ибо они вне подозрений, - но не он. На него это совершенно не похоже. Трудно поверить,
что такой человек положил яд в шоколад, подал его Джерину, а потом вылил содержимое чашки и кофейника. Я не допускаю этого.
- И я.
- Поэтому мы рассмотрели все варианты, во всех аспектах. Мы исключили возможность, что мышьяк был не в шоколаде, а в чем-то другом. Мы
установили, что никто, кроме Блаунта и четырех "посредников", не входил в библиотеку с момента начала сеанса, а он шел уже около семи минут,
когда Блаунт пошел за шоколадом, и я считаю это установленным. Таким образом, надо признать, что мышьяк был положен в шоколад одним из семи
людей: четыре "посредника", повар, официант и Блаунт. Хорошо. Кто из них имел какие-то связи с Джерином?
Я бросил на это одиннадцать моих людей, и районный прокурор направил восемь из Бюро по расследованию убийств. Это лучшие специалисты, вы
это знаете.
- Они компетентны, - согласился Вульф.
- Они более, чем компетентны. Об отношениях с Джерином Блаунт рассказал сам. Вы, конечно, знаете об этом.
- Да.
- Но мы пустили девятнадцать людей за остальными шестью. Четыре дня и ночи без отдыха. Даже когда районный прокурор решил, что виновен
Блаунт, и он был арестован, я оставил девять моих людей наблюдать за другими. Целую неделю. И я ставлю годовое жалованье против одного цветка из
этой вазы, что никто из этих людей никогда не был знаком с Полом Джерином и не имел никакого отношения к нему.
- Я бы не рискнул цветком, - сказал Вульф.
- Не рискнули бы?
- Нет.
- Значит, вы думаете, что кто-то из них случайно имел при себе мышьяк и положил его в шоколад просто потому, что ему не понравилось, как
Джерин играет в шахматы?
- Нет.
- Так в какую же игру вы играете? Что позволяет вам надеяться выручить Блаунта?
- Я не говорил, что у меня что-то есть.
- Чушь. Черт побери, я вас знаю.
Вульф откашлялся.
- Мистер Кремер, я признаю, что знаю нечто, неизвестное вам, об одном из аспектов этого дела: я знаю, кто меня нанял и почему. Вы пришли к
заключению, что никто меня не нанимал, что, узнав о каком-то неизвестном вам обстоятельстве, я стараюсь использовать это в своих личных
интересах. Вы ошибаетесь. Вы гораздо лучше меня ознакомились со всеми обстоятельства, относящимися к смерти Пола Джерина. Но вы мне не верите.
- Не верю.
- Тогда больше не о чем говорить.