Вторая гробница - Филипп Ванденберг 9 стр.


И я убежал. Наверное, это было глупо с моей стороны.

– И куда же ты убежал?

– Куда-куда! Просто убежал прочь. Но я наблюдал за вами издали.

– Значит, это правда, что Оуэн Хейзлфорд видел тебя.

Картер помедлил. Затем он с трудом произнес:

– Выходит, что так. Но я, поверьте, не приближался к вашему чемодану. Или вы серьезно думаете, что…

– Я вынуждена так думать. Ведь у тебя была такая возможность.

– Возможность? – вскричал Говард, будто его ударили ножом в грудь. – Вы считаете, что я вас обокрал, мисс Джонс? Тогда идите в полицию и заявите на меня! Скажите им, что в вашей школе учится опустившийся парень, которого выгнали из отчего дома, пансионер, который не знает, как он будет платить в ближайшие месяцы за свой пансион. Никто другой наверняка не мог украсть ваши деньги!

Сара Джонс услышала, как взбешенный Картер захлопнул за собой дверь. Она подошла к окну и увидела Говарда, который сломя голову бежал из школы в сторону рыночной площади.

– Сваффхем! – радостно заорали ряды зевак.

– …сегодня мы в Сваффхеме, поскольку известно, что здесь нас ждет самая искушенная в искусстве публика, чем где бы то ни было в Соединенном Королевстве.

Зрители ликовали и хлопали в ладоши от удовольствия. А директор продолжал горланить:

– Подходите, подходите! Представление стоит минимум два шиллинга, но сегодня здесь, в… Сваффхеме, вы платите только шесть пенсов. Подходите! Такая возможность выпадает лишь раз в жизни! Подходите!

Эта речь возымела действие. И стар и млад толпились у входа с вывеской «Уезжайте с нами!», который вел в помещение, освещенное керосиновыми лампами. Каждый хотел увидеть сенсацию, о которой столько говорили, собственными глазами и быть в первых рядах. Среди них была и мисс Джонс в сопровождении Чарльза Чемберса, учителя музыки и органиста из церкви Святых Петра и Павла.

Это был приятный мужчина невысокого роста с кудрявыми седыми волосами. Сразу по приезде мисс Джонс в Сваффхем он начал за ней ухаживать: приносил цветы, приглашал на прогулки и отличался изысканными манерами, так что можно было подумать, что он родился в прошлом веке. Это впечатление усиливалось еще и оттого, что Чемберс носил старомодную одежду; над ним иногда посмеивались школьники, когда он приходил на урок музыки в кюлотах и бархатном сюртуке.

Чувства, которые Чарльз питал к мисс Джонс, были вполне искренними. Он также отмечал благосклонность избранницы к себе, но не ответные чувства. Саре было тяжело представить, что Чемберс способен любить женщину с таким же упоением, с каким он любил Гайдна и Генделя. Поэтому их разговоры часто шли о музыке, а не о чувствах, что вполне устраивало мисс Джонс, но не вносило в отношения любовной глубины.

Сара взяла с Чемберса обещание, что тот пойдет с ней на ярмарку, однако по его лицу поняла, что в таком окружении он чувствует себя не в своей тарелке.

– Вы хотите туда идти? – спросила Сара Джонс. – У вас на лбу написано, как вы от всего этого страдаете!

– С чего вы взяли! – возмутился Чарльз. – С вами любой выход в общество мне в радость.

Но, несмотря на эти слова, ему не удалось утаить правду.

Сара испытующе взглянула на Чарльза.

– Ну хорошо, дабы отдать должное правде, я действительно больше скучаю на ярмарках, чем веселюсь.

– Тогда давайте пойдем в другое место…

Она вдруг замерла. В каких-то семи метрах от них Сара заметила Оуэна Хейзлфорда и Роберта Спинка в сопровождении дочек МакАллена. Они разговаривали, энергично жестикулируя. Казалось, окружающие аттракционы совсем не интересуют их.

Сара потащила Чемберса за фургон.

– Что все это значит? – с любопытством спросил музыкант. – Вам неприятно, когда нас видят вместе?

– Нет же, поверьте мне, на это есть свои причины. – Сара выглядывала из-за фургона, стараясь не упустить из виду четырех молодых людей.

Чемберс склонил голову и возмущенно произнес:

– Конечно, я не имею никаких прав на вас, но все же думаю что вам не стоит меня стесняться!

– Нет, конечно нет! – успокоила чувствительного Чемберса Сара Джонс и положила руку ему на грудь. – Я объясню вам, почему мне приходится прятаться, тогда вы наверняка все поймете.

Этот мимолетный нежный жест вызвал у Чемберса столько восторга, что никакого объяснения ему уже не требовалось.

– Как я вам рассказывала, по приезде в Сваффхем у меня украли все сбережения. Вчера сын хозяина гостиницы, Оуэн Хейзлфорд, который забирал мой чемодан, рассказал, что возле моего багажа видел Говарда Картера.

– Неплохой намек! Я знаю этого парня. Он – одиночка, немного странный.

– Может быть. Я сначала тоже была убеждена, что это решающий довод.

Назад Дальше