Сколько сейчас? Половина девятого. Корнелия кивнула администратору. На улице ее обдало холодом. Слева у стены стояли два велосипеда, за ними угадывались контуры мусорных баков. Не зная, куда идти, она остановилась в нерешительности. Дальше слева росли кусты; за ними, вероятно, начинался зоопарк. Долго не раздумывая, она отправилась в том направлении.
Из кустов вынырнула темная фигура. Не успев испугаться, девочка узнала Анатолия.
– Хочешь со мной? – предложил он. – Тут дырка в заборе.
– Разве тут нет ночных сторожей? – тихо спросила она.
– Думаю, нет, но все равно надо быть начеку. Возможно, сторож сидит там впереди, у ворот, и время от времени обходит территорию. Но завтра пятница, да и каникулы сейчас…
– Как тебе удалось отыскать дыру?
– Я и не искал. Это американцы – они курили в парке анашу.
– Ты сам видел?
– Стал бы я иначе тебе рассказывать!
Постепенно глаза Корнелии привыкли к темноте. Они тихонько крались вдоль забора, удаляясь от входа. Слева тянулись ряды вольеров, оттуда доносились странные звуки.
– Совы, – пояснил Анатолий, – ночные птицы. Не спят. Жалко: всю жизнь в неволе!
Корнелии было наплевать на птиц.
– Мне всегда было интересно знать, где что находится, все ходы и выходы, – продолжал он.
Корнелия с удивлением услыхала, что Анатолий покинул свою комнату, спустившись по водосточной трубе. До сих пор в ее глазах он был лишь честолюбивым отличником.
Он тихо засмеялся:
– За фасадом всегда бывает что‑то интересное. Я давно это понял. Надо заглядывать внутрь.
– Ты рассуждаешь как умудренный жизнью старец, – скривила она губы.
– Тебе‑то откуда это известно?
– Я старше тебя.
– Ну, тогда конечно… – протянул Анатолий.
– Теперь я поняла, – заявила Корнелия. – Ты прятался в кустах и подглядывал за американцами! Ты из тех, кто любит такие штучки. Вот и с мобильным тоже! Ты не прочь устроить какую‑нибудь гадость. – Было темно, и она скорее угадала, чем увидела, что он усмехнулся и кивнул. – Ты и воруешь? Я имею в виду по‑настоящему?
– Очень редко. Из‑за матери, жалею, ей и так тяжело. Если меня застукают, она не переживет.
Впереди показалась прямоугольная бетонная постройка.
– Обезьянник, – сообщил Анатолий. – Тут живет огромный самец‑вожак с серебристой полосой на спине.
– Откуда ты знаешь?
– Надо все‑таки читать рекламные буклеты.
– Они тупые.
– Все равно ты могла бы в них заглянуть.
– Там кто‑то ходит! – Она невольно вцепилась в его локоть, но тут же отдернула руку, словно ошпарившись.
– Американцы, – шепнул он. – Что они там делают? Пошли поглядим.
Корнелия не успела опомниться, как он схватил ее за руку, потянул за высокую живую изгородь и решительно поволок за собой, не отпуская, пока они, надежно укрытые, не очутились в нескольких метрах от троих изрядно одурманенных парней.
Один из них – Корнелии показалось, что им всем лет по двадцать – вскарабкался на наружную ограду обезьянника, держа в руках принесенную с собой веревку. Девочка разобрала слово «easy» – «запросто» и еще поняла, что двое других отговаривают своего приятеля, но вместе с тем явно забавляются. Вот он уже очутился на лужайке – днем, вероятно, на ней резвятся обезьяны. Лужайка заканчивалась у бетонной стены с низкой зарешеченной дверью. Нарушитель с хохотом потряс ее:
– Выходи, Кинг‑Конг!
Раздался скрежет, парень шлепнулся на задницу, дверь распахнулась.
Смех оборвался, парень пробормотал:
– Shit!
Он тут же вскарабкался на ограду, на этот раз вдвое проворней. Тяжело дыша, смотал веревку. На лицах всех троих был написан ужас.
Подталкивая друг друга, парни моментально исчезли.
– Да уж, придумали! – фыркнула девочка, отчетливо ощущая руку Анатолия.
– Придурки, – согласился тот. – А дверь, наверно, сломана, ведь она не должна так легко открываться! – Тут он онемел: могучее черное тело протиснулось в дверной проем, сделало, шаркая, пару шагов по лужайке. Самец гориллы глядел в их сторону.
– Самец с седой спиной, – с благоговением шепнул Анатолий. Только теперь он отпустил ее руку. – Гляди, какой роскошный! Какой большой и сильный!
Да, красивый, большой и сильный; пожалуй, так и есть. Но у Корнелии это сочетание вызвало безотчетный страх, и она протянула руку туда, где, по ее предположениям, находилась рука Анатолия. Но ошиблась. Мальчик уже был в метре от нее. Он вышел из кустов и, сделав несколько шагов, прижался лицом к ограде. В какой‑то момент, казалось, взгляды человека и гориллы встретились, потом животное удалилось внутрь – так же неслышно, как и появилось.
– Ночью шерсть у горилл отливает синевой, – шепнул Анатолий. – Америкашки ничего не сообщат про дверь. И мы тоже. Потом можно будет снова его отпереть. Ну ты видела, какой красавец!
Расстались они возле турбазы.
– Ты в самом деле хочешь вскарабкаться к себе по водосточной трубе?
– Ну да! Тут всего лишь второй этаж. А ты ступай, уже четверть одиннадцатого!
– Может, завтра сходим опять? – Она услышала свой вопрос и испугалась.
– Давай.
Еще недавно Корнелия порадовалась бы своему опозданию: возможно, тогда ее сразу отослали бы домой. Их учитель славился своим дружелюбием и вместе с тем твердым словом. Однако теперь ей хотелось остаться. Она быстро обогнула здание и вошла в холл. Там уже стоял Фредерсен вместе с управляющей турбазой – дамой с рыжими короткими волосами, похожими на жнивье, – а главное, с соседками по комнате. Вид у обеих девочек был виноватый и присмиревший.
– А она что? – заныла Яна и показала на Корнелию. – Вы сказали – в десять. Она опоздала. – Язык у нее заплетался.
– Конечно, непорядок. – Фредерсен сурово взглянул на нее. – Но я так понимаю, что она не захотела участвовать в вашей попойке.
– Какая попойка, господин Фредерсен, – пискнула Дании. – Всего одна бутылка!
– Тут, на турбазе, строгие правила, – сказал учитель. Женщина кивнула обкошенной головой, подтверждая справедливость его слов. – Такси приедет через полчаса. Поезд в двадцать три часа двадцать четыре минуты, а в шесть сорок четыре вы будете в Гамбурге. Там вас встретят родители. Я их уже оповестил. Я всех предупреждал заранее. Так что сами виноваты.
Корнелия с трудом прятала усмешку.
– Но до этого вы вымоете загаженную ванную, – прорычала местная дама. – А ты, – повернулась она к Корнелии, – не тащи мне сюда грязь на своих огромных сапожищах!
А! Плевать!
– Ты не видела Анатолия? – обратился к ней Фредерсен.
Она задумалась и не сразу услышала вопрос. Помедлив, ответила:
– Нет, не видела.
– Гадина! – прошипела Дании, повернувшись к ней.
Плевать! Корнелия гордо прошла мимо.
– Жирная корова! Ты можешь сама вымыть ванную, – продолжала шипеть ей вслед милая одноклассница.
Плевать! Возможно, завтра они снова… Возможно…
Корнелия внезапно проснулась.