И знаете, Ванечка, иногда во время обеда мне Веру, невестку, отравить хочется. Сидит, нудит, словно шестидесятилетняя бабка: «Еда должна быть здоровой, занимайтесь спортом, спать лучше на жестком, шоколад вреден, колбаса вредна, яйца вредны…» Склоняет слово «вредный» по всем падежам.
Гусева засмеялась и начала оглядываться.
– Не советую пользоваться ядом, – пробормотал я, трогаясь с места. – Отрава легко обнаружится при токсикологическом анализе, его часто делают в случае насильственной смерти.
Моя спутница подпрыгнула на сиденье.
– Вы полицейский? Обожаю детективные романы и сериалы! Или вы работаете экспертом и ползаете на коленях вокруг найденного в лесу трупа с ватной палочкой в руках?
Я перестроился вправо.
– Боюсь вас разочаровать, но – нет.
– А кем служите? – полюбопытствовала дама.
– Продюсером, – не моргнув глазом солгал я, не желая рассказывать, что являюсь совладельцем детективного агентства.
– О‑о‑о… – протянула Тефи. – Очень выгодное занятие. Ой, а куда подевалась моя сумочка? Черт! Забыла ее там, где упала.
Я быстро начал уходить влево.
– Ванечка, нам прямо, – забеспокоилась дама, – мы уже почти приехали. Вон там, видите, жуткое бочкообразное здание торчит? Это торговый центр около нашего дома. Надо же, не попали в пробку, долетели быстро.
– Чтобы поехать назад, надо развернуться, – объяснил я.
– Нет, нет, – возразила Тефи, – не стоит напрягаться. Ридикюльчик наверняка давно обрел другого хозяина. Новая сумочка от Шанель долго в одиночестве на асфальте не пролежит.
– Ваша правда, – согласился я и вернулся в правый ряд. – Надеюсь, внутри не было ничего ценного? Деньги, документы…
– Паспорт дома, – радостно сообщила Гусева. – После того как я четвертый по счету посеяла, невестка спрятала пятый в своем кабинете. Что у меня было в «шанельке»? Кошелек с кредитками, наличных тысяч десять, косметичка, телефон – в общем, ерунда. О! Нет!
Моя пассажирка прижала ладони к щекам. Я быстро припарковался около торгового центра.
– Вспомнили о какой‑то ценной пропаже? Может, все‑таки вернуться? Вдруг сумка еще ждет вас?
– На ключах от квартиры был брелок – маленькая плюшевая собачка, вылитый Боня. Я приобрела его в Милане. Очень его любила! – с самым несчастным видом произнесла моя спутница.
Мне стало смешно. Пропажу портмоне с пластиковыми картами, приличной суммой наличкой, а в придачу мобильника Стефания Теодоровна посчитала пустяком. И потеря, как она выразилась, «шанельки» тоже ее не огорчила. А вот мысль об исчезнувшей копеечной игрушке ввергла даму в пучину горя. Кстати, о ключах от квартиры. О них Гусева, перечисляя содержимое ридикюля, и не вспомнила, упомянула о связке лишь в связи с плюшевым Боней.
Тефи закрыла лицо руками и всхлипнула.
А надо вам признаться, что вид женщины, собравшейся зарыдать, всегда вызывает у меня панику и желание мгновенно утешить даму.
– Стефания Теодоровна, давайте зайдем в магазин и купим нового Боню, – предложил я.
Тут же опустив руки, моя спутница заулыбалась.
– О! Прекрасная идея! Побежали! Вернее, поплелись, мне ведь придется идти на цыпочках. Знаете, Ванечка, в любой беде есть много положительных моментов. Вот, например, сломанный каблук. Вера увидит его и начнет гундеть: «Надо ходить медленно, носить балетки на плоской подошве…» ну и дальше – бу‑бу и гу‑гу! Я, по ее мнению, посыпанная пеплом старуха, которой положено шаркать в фетровых ботах. Понимаете, дружочек, моя невестка намного моложе меня, но так плохо видит! У нее сильная близорукость, Вера вечно щурится, может мимо знакомого пройти и не поздороваться.
Понимаете, дружочек, моя невестка намного моложе меня, но так плохо видит! У нее сильная близорукость, Вера вечно щурится, может мимо знакомого пройти и не поздороваться. Однако очки не носит, потому что ей все оправы не нравятся. Вот она какая – ведет жизнь совы, белым днем полуслепая, а меня упрекает за модные туфельки на шпильке. На мой взгляд, если сама отказываешься страхолюдство на нос водружать, не советуй другим дерьмодавы надевать.
Тефи надула было губы, но вновь весело улыбнулась.
– Но я не только каблук сломала, а еще и сумочку посеяла! Понимаете мою радость?
– Нет, – признался я.
Стефания Теодоровна засмеялась.
– Ванечка, это же просто! Вот смотрите. Приду домой и расскажу: «На меня в торговом центре напал вор, дернул сумочку, побежал. Я кинулась за ним, споткнулась о кирпич, упала, каблук отвалился. И тут незнакомый рыцарь схватил преступника, раз‑раз‑раз, побил его, отнял «шанельку», вернул мне, проводил домой». Здорово, правда? Никто не догадается, что я ездила в страшную больницу.
– Тефи, навряд ли на полу в торговом центре валяются кирпичи, – еле сдерживая смех, сказал я. – И в вашей занимательной истории есть еще одна неувязочка. Если рыцарь вернул украденное, то почему сумочки нет с вами?
Тефи приоткрыла рот, помолчала и сделала вывод:
– Надо подкорректировать сюжет.
– Давайте лучше поищем нового Боню, – напомнил я.
Стефания Теодоровна захлопала в ладоши.
– Да, да! Чудесненько! Ой, как же все потрясающе складывается! Ванечка, купим мне зеленую свинку из сердитых птичек. Видела ее в витрине, но пока не приобрела.
– Кого? – не понял я.
– Вы не играете на компьютере? – поразилась Тефи.
– Вы увлекаетесь электронными играми? – в свою очередь удивился я.
– Конечно, – гордо подтвердила моя новая знакомая. – Более того, являюсь членом онлайн‑геймцентра. Но свой ник тебе не скажу, и не проси, я в десятке лучших игроков. Хи, хи… Они там думают, что «Kukolka‑один» девочка тринадцати лет, и вечно пристают с вопросами: «Как ты сундук открыла?», «Куда надо идти, чтобы в пещеру попасть?» Умора!
Мне пришлось сделать усилие, чтобы не рассмеяться в голос. Нет, члены онлайн‑геймцентра ошибаются, думая, что Тефи тринадцать, ей от силы девять лет.
Тефи начала стучать в дверь кулаком, потом ногами.
– Да что они там делают? Заснули?
Массивная дверь минут через десять распахнулась, появился худощавый, лысоватый, невысокого роста мужчина в очках, на шее у него висели наушники, явно только что снятые с головы.
– Мама? – закричал он. – Уже вернулась?
– Игоречек, почему ты изумлен? – задала свой вопрос Тефи, входя в холл. – Я всегда возвращаюсь домой.