Ну я дружку про тебя рассказал. Сначала хотел дождаться, когда начнете по домам расходиться, чтоб подвезти тебя и познакомиться. А как пошло у твоей Людки веселье, окна настежь, и дым коромыслом, дружок‑то и говорит: «Топай туда, я этих художников знаю, они отца родного не вспомнят, а тебя тем более». Я и решил рискнуть. И так все здорово получилось… только вот потом… – Володя потер затылок, после чего предложил мне пощупать шишку, которую он заработал ночью, но от шишки я отказалась. Объяснил он все вполне доходчиво, но что‑то меня продолжало томить и беспокоить. Поразмышляв еще немного, я спросила:
– А ты в мою квартиру не поднимался?
– Нет, – покачал он головой. – Я и номер‑то ее не знаю. Оттого и пришлось тебя сегодня через Людку искать. Она мне вчера свою визитку в карман сунула. Хорошо хоть вспомнил. Вот и позвонил ей, а уж она тебе. – Это я и без него знала, оттого и начала злиться. Я закусила губу, косясь на Володю, а он, в свою очередь, поинтересовался:
– Ты чего про квартиру спросила?
– Про какую? – не поняла я.
– Ну, ты спросила, не поднимался ли я к тебе…
– А‑а… У нас на кухне какой‑то тип сидел. В плаще и шляпе. Я подумала, может, ты.
– Нет, – покачал головой Володя. – У меня и шляпы‑то нет. – Но тип его неожиданно заинтересовал. – Это не тот, что на джипе тебя встречал? Дед сказал, он в шляпе.
– Может быть, – кивнула я, а Володя продолжил расспросы:
– Что за мужик? Знакомый или как?
– Я у него собаку лечила, – ответила я.
– И чего? – проявил он интерес.
– Ничего. Заезжал пару раз.
– Из‑за собаки? – Вопрос поставил меня в тупик, я посмотрела вдаль, подумала и вздохнула:
– Черт его знает…
– В женихи набивался? – подсказал Володя.
– Ага. На Канары звал.
– Канары – это хорошо, – кивнул мой спутник, устраиваясь поудобнее, и вдруг заметил без перехода:
– Надо было пива взять.
– Не надо, – испугалась я.
– Купаться холодно, загорать поздно, и пива нет, – продолжал он жаловаться на жизнь. – Тебе удобно? – спросил он опять‑таки без перехода. – У меня в багажнике одеяло есть.
– Может, домой поедем? – робко предложила я.
– А тебе чего дома‑то, дела какие?
Никаких дел у меня, естественно, не было. Их у меня вовсе не водилось, если я их сама не придумывала, потому что человек я не деловой и даже совсем наоборот, но оставаться на озере мне представлялось довольно глупым. Впрочем, потратив минут пять на размышления, я пришла к выводу, что по большому счету совершенно не важно, где страдать с перепоя, в квартире или на озере. На озере даже приятнее, по крайней мере, свежий воздух.
Я потянулась за рюкзаком, извлекла из него салфетки, бутерброды и все это аккуратно разложила на травке.
– Колбасу хорошо бы поджарить, – подумал вслух Володя, после чего энергично поднялся. – Сейчас костерочек разложим. – Он зашагал в сторону жиденького леска, начинавшегося в нескольких метрах от дороги, а я направилась к машине, с намерением извлечь из багажника обещанное одеяло. Костер – это надолго, значит, устраиваться надо с удобствами.
Багажник был заперт, но ключи торчали в замке зажигания, поэтому призывать Володю на помощь я не стала, решив, что справлюсь сама. Я открыла багажник, и первое, что увидела, было одеяло в бело‑голубую клетку, но его вид мне сразу не понравился: что‑то такое под ним угадывалось подозрительное.
Я немного постояла в нерешительности, затем ухватилась за угол одеяла, и тут причина неожиданно нахлынувшего на меня беспокойства стала ясна. Под одеялом лежал человек. Сначала я увидела плащ и шляпу. То есть мужчина был в плаще, а шляпа лежала на его груди, и уж только после этого я перевела взгляд на его лицо. Лучше бы мне этого не делать. Лицо имело странный сероватый оттенок, точно покрылось каким‑то налетом, глаза были широко распахнуты, а рот приоткрыт. В целом все выглядело так паршиво, что и вспоминать не хочется.
Первым моим желанием было заорать во все горло, что я и вознамерилась сделать, и даже уже широко разинула рот, но вместо громогласного вопля из него вырвалось какое‑то подозрительное шипение. Я испуганно прикрыла рот, огляделась и тут заметила, что ко мне направляется отец семейства, расположившегося по соседству. Я резко захлопнула багажник и уставилась на мужчину, ожидая, что он произнесет что‑нибудь вроде: «Руки за голову, лицом к стене…», но вместо этого он сказал:
– Извините, у вас спички есть?
– Не‑е, – промычала я, загораживая багажник, как будто мужчина мог увидеть сквозь железо его содержимое.
– Извините, – еще раз сказал он и направился восвояси, а я, бессильно привалившись к машине, посоветовала себе соображать побыстрее. То, что в багажнике машины лежит труп, было совершенно ясно. Вопрос, с какой стати он там лежит? Может, парень спрятался там от кого‑то еще, не будучи мертвым, и в багажнике умер? А если нет, значит, его кто‑то туда положил. И тут меня словно ткнули в ребро. На нем же плащ и шляпа, совсем как на том типе, что ночью пил с Юриком на нашей кухне, то есть не пил, чем очень нервировал соседа, а просто сидел. А потом оказался в багажнике. Бабка ищет его по всему дому, объявления вывешивает, а он преспокойненько лежит себе в багажнике. Значит, это Коля, и он зачем‑то залез в багажник. В том, что в багажнике лежит именно Коля, я была вовсе не уверена, потому что на лицо взглянула лишь на секундочку, да к тому же была так напугана, что и саму себя бы не узнала. Но плащ и шляпа говорили о многом. Значит, он. Бабка вытурила его из квартиры, он посидел в подъезде, потом вышел на улицу и забрался в багажник. И видимо задохнулся. Вот дела…
Я опять тревожно огляделась, но тут в голову мне пришла мысль похуже: Варвара утверждает, что Шляпа уже и на кухне был того… не совсем живой, одним словом. Вряд ли в этом случае он мог забраться в багажник. Выходит, кто‑то его сюда нарочно засунул. Кто? Первым в голову пришел Володя. Не зря он про Шляпу выспрашивал. И про меня тоже. Этот парень вообще страшно подозрительный. Заявился на вечеринку, меня напоил, машину возле подъезда оставил… ведь неспроста. Пьяным он только притворялся, подкараулил Шляпу, а потом сунул его в багажник…. своей машины? А что, сегодня он решил вывезти труп и где‑нибудь утопить, а меня взял для алиби… А может, и меня утопит, как ненужного свидетеля… Когда я добралась в своих рассуждениях до этого места, мне стало так нехорошо, что я со всех ног бросилась в ближайшие кусты, но там расположился какой‑то дядька, и я стрелой полетела дальше.
Все это немного отвлекло меня от трупа, и через несколько минут, когда я почувствовала себя значительно лучше, с выводами уже не торопилась, а, сидя в тенечке, советовала себе рассуждать здраво. Если Володя зачем‑то убил Шляпу, то возить его в багажнике довольно глупо, хотя, может, и нет… Вот, к примеру, он сказал, что пошел за хворостом, чтоб разжечь костер, а на самом деле высматривает место, где удобнее избавиться от покойника. И мне купаться предлагал. Ясное дело, утопить хртел. Дела…
Тут я обратила внимание вот на что: многочисленные отдыхающие начали потихоньку собираться и покидать насиженные места. Вон «Жигули» уехали, и «Волга», ой, мама… Берег на глазах пустеет, а я в кустах сижу… От этой мысли мне сделалось вообще невмоготу.