– Серьезное отношение к юмору потребовало много усилий. Момо попросил, чтобы Дарио обращался к нему «учитель», а сам называл его «ученик». Занятия проходили на заброшенном заводе, Момо говорил, что посторонние люди могут помешать. Он посвятил мальчика в тайны благородной профессии клоуна. Научил его жонглировать, играть на трубе, изрыгать пламя, рыгать и пукать. Он говорил, что это тоже орудие комика.
– В самом деле.
– Однажды, когда Момо и Дарио репетировали на заброшенном заводе, на них упал ржавый железный пресс. Момо погиб на месте, а сын получил серьезные травмы.
– Тогда Дарий и лишился глаза?
– Металлический прут, торчавший из пресса, выколол ему глаз. Он очень тяжело переживал случившееся. Но, едва встав на ноги, сочинил знаменитый скетч «В стране зрячих одноглазый – король». Помните? «Одного глаза достаточно, а два – чересчур, особенно для аллергика в сезон цветения».
Эта старая коза никогда не умолкнет. Да и что ей еще делать, кроме как пережевывать детство обожаемого Дарио. А я… Я должна держаться.
Анна-Магдалена Возняк глубоко вздыхает.
– Но Момо успел обучить Дарио всему. Я знала, что мой мальчик подготовлен, однажды он станет лучшим и прославится. Я это знала, и он сам это знал. Я посоветовала ему и дальше идти своим путем. Дарио связался с продюсером Мо-мо, знаменитым Стефаном Крауцем, и попросил взять его в шоу.
– Что? – ошарашенно бормочет Лукреция.
– Тот сказал ему: «Рассмешите меня, – и перевернул песочные часы, – у вас есть три минуты».
– Три минуты, чтобы рассмешить незнакомого человека?
– Но это же был мой Дарио. Он справился. Стефан Крауц дал ему возможность стать звездой.
Старая дама неожиданно умолкает, между ее бровей появляется недовольная морщинка. Кажется, ее беспокоит что-то, появившееся за спиной Лукреции. Журналистка оборачивается и видит в окно, что во внутренний двор въехали розовый «роллс-ройс» и мотоцикл «Харлей-Дэвидсон».
Из роллс-ройса вылезают два невысоких человека, за ними третий, огромный и мощный. Они поднимаются по ступеням и входят в гостиную.
– А, Тадеуш, Павел… Я как раз о вас говорила.
Пренебрежительно кивнув в сторону Лукреции, старший спрашивает:
– Это еще что?
Анна-Магдалена берет чашку с чаем.
– Успокойся, Таду. Это журналистка из крупного еженедельника «Современный обозреватель». Она пишет статью про Дария.
Лукреция замечает, что самый молодой из вошедших, видимо Павел, похож на Дария, но более тщедушен и застенчив. Лицо огромного человека в розовом костюме напоминает морду питбуля.
– Мама! Мы рассказали уже все, что можно, всем журналистам планеты. Сколько будет продолжаться этот балаган? Хватит! Иногда нужно и помолчать. Ты не отдаешь себе отчета в том, как ты болтлива.
– Я сказала только самое главное.
– К тому же ты страшно несдержанна. Надеюсь, ты не рассказывала о своем прошлом?
Анна-Магдалена ставит чашку на стол.
– Иногда мне кажется, что ты стыдишься меня, Таду.
– Но, мама… Журналисты – это гиены, которые питаются падалью. Ты что, не видишь, как они обнюхивают еще теплую могилу брата и ищут, чем бы поживиться? Эта девушка – наемница, она зарабатывает деньги. А как можно заработать деньги? Выставив на всеобщее обозрение то, что есть скандального и постыдного в нашей семье. Ты рассказываешь ей о своей жизни, а она в ответ плюнет тебе в лицо.
– Это правда, мадемуазель Немрод? Неужели вы такая?
Анна-Магдалена огорчена. Тадеуш говорит охраннику, похожему на питбуля:
– Убери это отсюда.
Лукреция встает и пятится к двери, пытаясь избежать физического контакта с гигантом в розовом костюме.
– Я провожу расследование вовсе не о жизни Дария. Меня интересует его смерть. И у меня есть версия, о которой еще никто не подумал.
Тадеуш Возняк жестом останавливает телохранителя.
– Продолжайте.
– Я считаю, что Дарий умер не от сердечного приступа. Это было убийство.
Наступает тишина. Члены семьи Возняк удивленно переглядываются.
– Не верю, – отрезает Тадеуш.
– Пожарный утверждает, что Дарий очень громко рассмеялся за секунду до того, как упал.
На лице Тадеуша появляется скептическое выражение.
– И еще я нашла это, – добавляет Лукреция.
Она достает синюю шкатулку с буквами «B.Q.T.» и надписью «Не читать!».
На этот раз Тадеуш Возняк не может скрыть удивления.
– Это валялось под креслом в гримерке.
Тадеуш берет в руки шкатулку и внимательно рассматривает ее.
– Еще у меня есть вот это. – Лукреция протягивает ему размытую фотографию грустного клоуна с большим красным носом и слезой на щеке.
Тадеуш долго разглядывает снимок, медленно качает головой и возвращает его Лукреции.
– Я знаю, кому была выгодна смерть брата, – говорит он. – И могу назвать его имя.
В какой-то момент он задумывается: «Интересно, хватит ли мне этого на всю зиму?»
Мимо проходит старый индеец шаман. Охотник спрашивает:
– Скажи, мудрец, зима будет холодной?
Индеец смотрит на охотника, несколько минут размышляет и говорит:
– Да, белый человек, зима холодная.
Охотник решает нарубить еще дров и снова принимается за работу.
Через час он снова задумывается, достаточно ли теперь дров.
Мимо снова проходит шаман, и охотник опять спрашивает:
– Ты давно здесь живешь, скажи, зима действительно будет холодной?
Индеец смотрит и отвечает:
– Да. Зима будет холодная.
Обеспокоенный охотник рубит еще кубометр дров.
Через час шаман снова проходит мимо и опять отвечает:
– Зима ужасно холодная.
Охотник спрашивает:
– А ты откуда знаешь?
Шаман отвечает:
– У нас есть поговорка: «Чем больше белый человек заготавливает дров, тем холодней будет зима».
Подумать только, март, а погода – будто зимой.
На обратной дороге Лукреция заходит в зоомагазин и покупает рыбку – императорского сиамского карпа, – а также аквариум, баночку дафний, флуоресцентную лампу, насос, водоросли и забавные пластмассовые декорации.
Придя домой, она ставит аквариум на стол рядом с компьютером. Посыпает дно цветными камешками, устанавливает пластмассовые игрушки, включает лампу и насос. Вскоре посреди водяного психоделического царства вверх поднимается цепочка пузырьков.
Отлично.
Лукреция выпускает рыбку в ее новую квартиру.
Пусть я веду расследования не так хорошо, как Исидор, зато у меня тоже есть рыбка. Надо дать ей имя. Что-нибудь мощное… и более интересное, чем Джон, Пол, Ринго или Джордж. Придумала! Имя библейского чудища! Левиафан!
Лукреция смотрит на рыбку, проводит пальцем по выпуклой стенке аквариума.
– Эй, Левиафан! Я чувствую, ты принесешь мне удачу.
Она бросает рыбке щепотку дафний.
– Расти побыстрей, и я куплю тебе большой аквариум. И может быть, даже представлю Джорджу, Полу, Джону и Ринго. Выглядят они немного заносчивыми, но вообще ребята симпатичные. Только у акулы агорафобия, но для тебя это и лучше.
Левиафан выпускает несколько пузырьков. Он пытается понять, что это за ужасная огромная фигура за стенками аквариума. Помахивая оранжевым хвостовым плавником, он исследует весь сосуд, находит скалу, водоросли, миниатюрный пиратский корабль, из которого поднимаются вверх пузырьки, и, поняв наконец, что он в стеклянной тюрьме, решает спрятаться за рифом и подвести итог своей пятнадцатидневной жизни.