Работа для молодого, а он уже не молод, но что еще он мог, кроме как раз в неделю покупать лотерейные билеты и уповать на Бога в надежде, что не надорвется?
Генерал был полон сочувствия, которое проистекало из понимания, что другим живется хуже, чем тебе. Генералу повезло. У него не только осталась жена, но и померла теща, оставив капитал, которого хватило на покупку небольшой пиццерии в Шеваль-Бланк. Ничего лишнего, но заведение надежное, крепкое, кормит и поит. При этих словах Генерал, смеясь, похлопал себя по животу. Живут и хуже. Правда, жена крепко держится за денежки, а в остальном жаловаться не приходится.
Они нашли столик под сенью платанов у «Кафе де Франс» напротив старой церкви.
— Что пьем?
Генерал снял темные очки и помахал ими официанту.
— Пастис. Только не перно.
Жожо огляделся и придвинул стул к Генералу.
— Скажу, зачем звал.
Он говорил тихо, не спуская глаз с толпы, понижая голос, если кто проходил близко от столика.
— У моего патрона есть приятель, который был фараоном, пока его за что-то не вышибли. Теперь он устроился в охранном бизнесе, продает системы сигнализации тем, кто приобретает здесь второй дом. Деньжат у них хватает, к тому же они нервничают, когда слышат, как каждую зиму здесь чистят пустующие дома. Патрон обязательно рассказывает владельцам домов, где мы работаем, что в Воклюзе взломщиков больше, чем пекарей, и потом рекомендует своего приятеля. Владелец устанавливает сигнальную систему, а патрон получает конверт.
Жожо потер большим и указательным пальцами.
Подошел официант с выпивкой. Жожо замолчал, ожидая, когда тот скроется за дверью.
— На днях этот малый, его зовут Жан-Луи, приходит на стройку и ржет, будто узнал самый смешной анекдот в своей жизни. Я работал на крыше, а они разговаривали как раз подо мной. И я все слышал.
— Случаем, не о парижанине, трансвестите и почтальоне?
Жожо закурил, пустив дым в морду псу, обнюхивавшему сахар под столом.
— Смешно, но не анекдот. Теперь слушай: в «Кэсс д’Эпарнь» установили новую охранную систему — электронные глаза, сигнальные прокладки на полу, детекторы металла в дверях, срабатывающие механизмы. Ставила одна крупная компания из Лиона. Обошлось в миллионы.
Генерал был озадачен. Всегда интересно слушать, как банки теряют миллионы франков, но он слыхал вещи посмешнее на похоронах.
— Что тут смешного? Оказался недействительным выписанный чек?
Жожо, ухмыляясь, погрозил пальцем.
— Лучше. Дело в том, что они для надежности перенесли кладовую, всю казну, в самое заднее помещение. Дверь за решеткой из стальных прутьев в пять сантиметров толщиной, тройные запоры… — Жожо выдержал паузу. — Но ни одного электронного глаза. Ни одного.
— Ну?
— Их нет. И знаешь почему? Потому что заглядывающие в свои сейфы клиенты не хотят, чтобы за ними следили из кабинета управляющего, когда они считают деньги.
Генерал пожал плечами.
— Нормальное требование.
— Но самое интересное… — Жожо отхлебнул пастиса и, оглядевшись по сторонам, подался вперед, — самое интересное, что новая кладовая находится точно над выходящим в реку старым водостоком. Точь-в-точь.
— Старым водостоком?
— Помнишь арку, на которую мы только что смотрели? Там у него выход. Двадцать-двадцать пять метров по нему, и мы под полом кладовой. Немного пластика — и бах! Мы там.
— Потрясающе. Потом можно танцевать на сигнальных прокладках на полу, пока не явятся фараоны.
Жожо, ухмыляясь, покачал головой. Ему это явно нравилось.
— Нет. Еще одна забавная вещь. В полу нет сигнализации. Они сочли, что достаточно дверей.
В полу нет сигнализации. Они сочли, что достаточно дверей. Жан-Луи не поверил своим ушам.
Генерал машинально подергал ус — привычка, от которой, как говорила жена, усы казались кривыми. Иль-сюр-Сорг, как он знал, был богатым городишком, где было полно антикваров, имевших дело с наличностью. Несколько часов, посвященных просмотру их сейфов, не будут потрачены зря. В нем шевельнулся интерес. Больше чем интерес, признался он себе: щекочущий нервы азарт, который всегда приходил к нему, когда он готовил дело. Это было то, что он умел, — планировать. Его и прозвали Генералом за то, что он умел работать головой.
Жожо глядел на него как кукушонок в ожидании червяка — нетерпеливый взгляд черных глаз на худом загорелом лице.
— Ну и как? Что думаешь?
— Откуда мы знаем, что это правда? Все это дело плохо пахнет. — Он оглянулся, ища глазами официанта. — Во всяком случае, не помешает выпить еще.
Жожо улыбнулся. Как это на него похоже — сущий пессимист, постоянно выискивает трудности. Но Генерал не сказал «нет».
Толпа редела, люди расходились по домам обедать, а двое приятелей продолжали разговор. Тишину площади нарушал только бой часов на церкви.
«У Матильды», пиццерия на дороге в Шеваль-Бланк, по воскресеньям не работала. Супруга Генерала любила проводить этот день у сестры в Оранже, и Генерал бывал рад возможности поиграть в шары. Однако в это воскресенье шары оставались в ящике в гараже. Генерал ждал гостей.
Он основательно поработал, наметил план действий и дал знать кому надо. Собиралась старая компания (по крайней мере те, кому удалось остаться на воле), чтобы выслушать деловое предложение.
Генерал снял с большого круглого стола оставленные после ночной уборки стулья и поставил бутылки с пастисом и вином, стаканы, миску с маслинами и две большие пиццы. Вполне достаточно, не пировать же они собираются. Он сосчитал стулья. Восемь. Надеялся на десять, но Рауль с Жаком однажды ночью были неосторожны, и полиция во время обычной проверки замела их с пушками и полной машиной украденных ковров. Теперь на несколько лет они вне игры. Генерал при этой мысли покачал головой. Он предупреждал, чтобы не связывались с пушками. Пушки удваивают срок.
Заслышав треск мопеда, он выглянул в заднюю дверь. По пыльной парковочной площадке, кивая головой и расплывшись в улыбке, к нему шагал Жожо. В чистой футболке и по-воскресному выбритый.
— Привет!
Они поздоровались. Жожо заглянул через плечо Генерала.
— Матильда?
— Все в порядке, — заверил Генерал. — Она до вечера в Оранже.
— Отлично. Какой день, а! Как думаешь, получится?
Генерал похлопал Жожо по спине, ощутив под рукой твердую мускулатуру, наработанную ежедневным перетаскиванием камней и мешков с цементом.
— Если все такие крепкие, как ты, получится.
Жожо слишком хорошо знал Генерала, чтобы задавать лишние вопросы. Генерал любил драматические эффекты при полной аудитории. Через уставленный бочонками с пивом узкий коридор они прошли в зал. Жожо оглядел грубо оштукатуренные стены, кованые железные светильники в форме гондол, рекламные плакаты с видами Венеции и Пизы, небольшой отделанный кафелем бар, позади пергаментный свиток со словами: «В кредит не отпускаем» и фотография в рамке — Матильда и Генерал с напряженными лицами, рядом господин при галстуке.
— Славное местечко, очень симпатичное.
Жожо указал на фотографию.
— Кто это?
— Это мэр. Любит пиццу. Отец родом из Италии.
Снаружи послышался шум моторов, и Генерал протиснул свою тушу между стеной и Жожо.
— Угощайся.
В тени припарковались фургон «рено» и забрызганный грязью белый «пежо». Пассажиры стояли шумной группой, один отливал у дерева.