Ноги обуты в сандалии, на вес-нушчатые плечи небрежно легла туника. И вот его уже нет –
только дверь осталась распахнутой.
Несколько секунд Антистия стояла в нерешительности. Муж не взял с собой лампу – он, как кошка, мог видеть в темноте. Поэтому она могла сама
воспользоваться светом и последовать за ним. Но она знала, что ему это не понравится. Проклятье! Жены должны знать, что это за но-вости, из-за
которых приходится будить хозяина! И она все же отправилась в атрий. Скудный свет маленькой лампы едва освещал ей путь по длинному коридору, пол
и стены которого были выложены каменными блоками. Здесь поворот, там несколько ступеней – и вдруг она вышла из грозной галльской крепости и
оказалась в цивилизованной римской вилле, оштукатуренной и красиво покрашенной.
Помещение было ярко освещено, слуги сновали туда-сюда. Тут же стоял Помпей, одетый в одну только тунику, но казавшийся олицетворением Марса. О,
он был прекрасен!
Он уже заметил ее присутствие и теперь мог бы рассказать, что случилось. Но в этот мо-мент торопливо вошел Варрон, и Антистия упустила случай
узнать, что же вызвало такой пере-полох.
– Варрон! Варрон! – вскрикнул Помпей.
И вдруг с его уст сорвался страшный, резкий звук, почти нечеловеческий вопль. Должно быть, так звучал боевой клич древних галлов, когда они
спускались с альпийских склонов, за-воевывая италийские земли, включая и Пицен – вотчину Помпея, дальнего их потомка.
Антистия даже подскочила от неожиданности. Она заметила, что вздрогнул и Варрон.
– Что случилось?
– Сулла высадился в Брундизии!
– В Брундизии? Но как ты узнал?
– Какое это имеет значение? – воскликнул Помпей. Он быстро пересек комнату, подско-чил к маленькому Варрону, схватил его за плечи и стал трясти:
– Вот оно, Варрон! Приключение началось!
– Приключение! – ахнул Варрон. – О Магн, когда же ты повзрослеешь? Ведь это же не просто приключение, это гражданская война! Новая гражданская
война – и опять на италийской земле!
– А мне наплевать! – выкрикнул Помпей. – Для меня это приключение. Если б ты знал, как я ждал этой новости, Варрон! Раз Сулла уехал, значит,
Италия сделалась совершенно ручной, точно собачка весталки.
– А как насчет знаменитой осады Рима? – зевнув, спросил Варрон.
Лицо Помпея стало серьезным, руки повисли. Он отступил от Варрона и мрачно посмотрел на него.
– Я предпочел бы забыть об осаде Рима! – резко ответил он. – Чернь протащила нагое тело моего отца, привязанное к ослу, по своим отвратительным
улицам! Нет!
Бедный Варрон покраснел так густо, что окрасилась даже лысина.
– О, Магн, прости меня! Я не… я твой гость, пожалуйста, прости меня!
Но настроение уже было не то. Помпей натянуто засмеялся, хлопнул Варрона по спине:
– Ты не виноват, знаю.
В огромной комнате было очень холодно. Стараясь согреться, Варрон охлопывал себя ру-ками.
– Я бы немедленно отправился в Рим.
Помпей посмотрел на него с удивлением:
– В Рим? Ты не поедешь в Рим, ты останешься со мной! Что, по твоему мнению, творится сейчас в Риме? По Форуму бессмысленно кружит стадо блеющих
овец, а в Сенате целыми днями бранятся старые бабы. Пойдем лучше со мной, будет веселее!
– И куда же ты собираешься?
– К Сулле, конечно!
– Для того чтобы отправиться к Сулле, я тебе не нужен, Магн. Садись на коня и уезжай. Сулла рад будет подыскать тебе место среди своих младших
военных трибунов, я уверен. Ты уже достаточно повоевал.
– О Варрон! – замахал руками Помпей, выдав свое раздражение.
– О Варрон! – замахал руками Помпей, выдав свое раздражение. – Я не собираюсь присое-диняться к Сулле в качестве младшего военного трибуна! Я
собираюсь привести к нему три ле-гиона! Я – в прислужниках у Суллы? Никогда! В этой авантюре я буду его равноправным парт-нером!
Сие поразительное заявление прозвучало, как гром, и для жены Помпея, и для его друга и гостя. Осознав, что стоит с открытым ртом, готовая
неосмотрительно вмешаться в разговор мужчин.
Антистия быстро отошла туда, где Помпей не увидит ее. Он совсем забыл о ее присутст-вии, а она хотела услышать все. Ей необходимо было услышать
все – до конца.
* * *
За те два с половиной года, что она была его женой, Помпей только раз оставлял ее больше чем на день. О, что это была за прелесть! Радоваться
его ничем не отвлекаемому вниманию! Ко-гда тебя щекочут, тискают, доводят до исступления, сжимают в объятиях, кусают до синяков, набрасываются
на тебя… Это как сон. Кто бы мог вообразить? Она, дочь сенатора среднего ран-га с весьма скромным состоянием, вдруг оказалась женой Гнея Помпея,
который сам называл себя Магн, Великий! Достаточно богатый, чтобы жениться по собственному произволу, хозяин половины Умбрии и Пицена,
светловолосый красавец, которого считали возродившимся Алек-сандром Великим, – какого мужа нашел для нее отец! И это после нескольких лет
отчаяния, ко-гда она уверовала, что никогда не подберет себе подходящего супруга, потому что приданое ее было довольно скудным.
Естественно, она знала, почему Помпей женился на ней. Он нуждался в большой услуге ее отца, который оказался судьей во время разбирательства по
делу Помпея. Дело было, конечно, сфабриковано, – все в Риме знали это. Но Цинна чрезвычайно нуждался в огромных суммах, чтобы финансировать
вербовку солдат, а состояние Помпея могло выдержать любой штраф. По этой причине молодого Помпея заставили отвечать за деяния его умершего отца,
Помпея Стра-бона. Тот незаконно присвоил часть военной добычи из города Аскул в Пицене. А именно: одну охотничью сеть и несколько корзин книг.
Пустяк. Проблема заключалась не в силе оскорбления, а в величине штрафа. Если Помпея осудят, то прихлебалы Цинны, включенные в список при-сяжных
для определения суммы штрафа, могли присудить выплату в размере целого состояния.
Истинный римлянин выдержал бы сражение в суде и, если надо, дал бы взятку присяжным, но Помпей – а черты его лица выдавали в нем галла –
предпочел жениться на дочери судьи. Тогда стоял октябрь. В течение двух месяцев, ноября и декабря, отец Антистии возглавлял процесс, мастерски
затягивая его. Фактически суд над зятем ничем не закончился. Он все время откладывался: то неблагоприятные знамения, то обвинение присяжных в
коррупции, то заседания Сената, то эпидемия лихорадки, а то чума. В результате в январе консул Карбон убедил Цинну поискать денег где-нибудь в
другом месте. Состоянию Помпея больше ничто не угрожало.
Восемнадцатилетняя Антистия сопровождала своего ослепительного супруга в его поме-стья, расположенные на северо-востоке италийского полуострова.
И там, в пугающей черной каменной крепости Помпея, она с головой окунулась в наслаждения супружества. К счастью, она была привлекательной –
небольшого роста, пухленькая, в ямочках и с формами, совершенно созревшими для брачного ложа, так что довольно длительное время счастье ее было
безмятежным. И когда начали появляться первые признаки беспокойства, причиной оказался не ее обожаемый Магн, а его преданные соратники, слуги и
мелкие землевладельцы, которые не только не приняли ее, но даже не скрывали этого.