- Так оно и есть, - ответил я.- Он виргинец. Никогда не достает нас с квартплатой. Джентльмен до мозга костей.
- Таких ценить надо, - резюмировал О'Мара. - Слушай, может, ему выдать немного? - И указал на кучку бумажек на столе.
- Нет, нет, не трудитесь,, пожалуйста, - незамедлительно вмешалась Мона. - Ничего страшного, подождет еще немного. К тому же на днях я получу
деньги.
- В самом деле? - проронил я, неизменно чуя подвох в таких скоропалительных заявлениях.
- Ну ладно, черт с ним- заметил О'Мара, разливая шерри, - давайте выпьем. Я, кстати, купил яиц, ветчины и приличного сыру. Жаль, что все корове
под хвост.
- Что значит: корове под хвост? - вознегодовала Мона. - У нас в ванной небольшая плита на две горелки.
- Так вот где вы готовите? Господи!
- Нет, мы просто поставили ее туда, чтоб не торчала на виду. - Но ведь они, наверху, должны слышать запах, разве нет? - не унимался О'Мара, имея
в виду владельца квартиры и его жену.
- Конечно, - согласился я, - но они тактичные люди. Делают вид, что не замечают.
- Золото, а не люди, - заключил О'Мара. По его убеждению, на такой такт способны только южане.
Впрочем, спустя еще минуту он уже предлагал нам съехать куда-нибудь подешевле, где есть кухня и прочее.
- С вашим-то образом жизни, ребята, этим деньгам не продержаться и недели. Я, конечно, пошарю кругом по части работы, но ведь вы меня знаете.
Честно скажу, мне надо малость передохнуть.
Я улыбнулся.
- Не дрейфь,- успокоил его я, - все хорошо. Как ни крути, с тобой нам будет легче.
- А где он будет спать? - спросила Мона, далекая от восторга перед открывающейся перспективой.
- Можно купить раскладушку, не правда ли? - Я указал на кучку денег, лежавшую на столе.
- А хозяин?
- Ну, сразу мы ему не скажем. К тому же разве не наша привилегия принимать гостей, когда они приходят? Кто нас обязывает объявлять, что он тут
живет?
- Да я и на полу могу спать, - заявил О'Мара.
- Нет, этого я не допущу! После обеда сходим и купим подержанную раскладушку. А внесем, когда стемнеет, правда?
Сейчас самое время сказать пару слов Моне, почувствовал я. Было очевидно: О'Мара не вызвал у нее горячей симпатии. Слишком уж он, на ее взгляд,
прост и прямолинеен.
- Послушай, Мона, - начал я, - когда ты лучше познакомишься с Тедом, он тебе понравится. Мы ведь знаем друг друга с детских лет, не так ли, Тед?
- Да я ничего против него не имею, - отозвалась Мона. - Просто не хочу, чтобы нам указывали, что делать и чего не делать, вот и все.
- Она права, Тед, - признал я, слишком уж ты, как бы это сказать, напорист. Видишь ли, с тех пор как мы общались, много воды утекло. Все теперь
по-другому. И, должен заметить, до последнего времени все у нас шло прекрасно. Благодаря Моне. Слушайте, если вы двое не поладите друг с другом,
тогда я просто не знаю, что и делать.
- Я исчезну по первому знаку, - заверил О'Мара.
- Извини, - сказала Мона. - Пойми меня правильно: если Вэл говорит, что ты друг, значит, в тебе есть что-то…
- Ас какой стати он Вэл? - перебил О'Мара.
- Да просто ей нравится звать меня не Генри, а Вэлом. Ничего, привыкнешь.
- Черта с два привыкну. Для меня ты - Генри.. - Ну, в общем, поладим, что тут обсуждать.'- Я решил положить конец распре. И подошел к столу
проинспектировать принесенную снедь. - Как ты думаешь, не отобедать ли нам? - спросил я.
- Сейчас только одиннадцать, - ответила Мона.
- Знаю, только я что-то проголодался. Эти яйца и ветчина чертовски привлекательны. К тому же мы в последние дни не так уж хорошо ели. Есть смысл
наверстать упущенное.
Тут уж О'Мара не мог сдержать свою энергию:
- Пока я здесь, питаться будете по-королевски.
К тому же мы в последние дни не так уж хорошо ели. Есть смысл
наверстать упущенное.
Тут уж О'Мара не мог сдержать свою энергию:
- Пока я здесь, питаться будете по-королевски. Эх, была бы здесь нормальная кухня! Я так умею готовить - пальчики оближешь.
- Мона умеет готовить, - охладил я его пыл. - Мы едим шикарно… когда едим.
Что? Ты хочешь сказать: не каждый день?
- Он преувеличивает, - ответила Мона. - Стоит Вэлу остаться без завтрака или ужина, и он начинает уверять, будто умирает с голоду.
- И это чистая правда, - заметил я, наливая себе еще шерри. - У меня завтрашний день из головы не выходит. Что-то подсказывает, что он будет
нелегким.
- Так ты ничего еще не продал? - спросил О'Мара.
Я покачал головой.
- Худо, - констатировал он. И, подумав, продолжал: - Слушай, дай мне глянуть, что ты там накропал. Если товар того стоит, может, я тебе комиссию
сделаю.
- Если товар того стоит? - вспыхнула Мона. - Что ты хочешь этим сказать?
О'Мара расхохотался:
- Господи, да знаю я, что он гений. Может, в том-то и камень преткновения. Этой публике нельзя предлагать такую продукцию, понимаешь? Разбавить
надо. А Генри - мне ли его не знать?
С каждой попыткой помочь, какую предпринимал О'Мара, замешательство усугублялось. У меня было предчувствие, что данный альянс долго не
продлится. И все-таки: пока есть деньги, отчего бы нам не воспользоваться передышкой? А По-ТОм он, даст Бог, найдет себе работу и съедет.
Сколько я знал О'Мару, тот всегда исчезал и возникал как чертик из коробочки - с небольшой заначкой, которой неизменно делился со мной. И,
пожалуй, ни разу не заставал меня, что называется, на коне. Наша дружба зародилась, когда нам было по семнадцать-восемнадцать. Впервые
столкнулись мы в непроглядную ночь на железнодорожной станции в Нью-Джерси. Тогда мы с Биллом Вудраффом были на каникулах на побережье
живописного озера. Там нас и навестил их общий босс Алек Уокер, прихвативший с собой для разнообразия О'Мару. Расстояние от станции до фермы,
где обитали мы с Биллом, было не маленькое. (Добирались в конной повозке.) Около полуночи мы были на ферме. Спать еще никому не хотелось. О'Маре
не терпелось взглянуть на озеро, рассказами о котором ему прожужжали все уши. Забравшись в лодку, мы поплыли к середине озера, простиравшегося
на три мили по округе. Тьма стояла хоть глаз выколи. И вдруг О'Мара, не тратя попусту слов, стянул с себя одежду. Заметил только, что хочет
поплавать. И вмиг нырнул в черную воду. Казалось, вечность прошла прежде, чем он вновь появился на поверхности; мы так его и не видели, слышали
только его голос. Он пыхтел и отдувался, как морж.
- Что стряслось? - спрашиваем.
- В водорослях запутался, - отозвался он. Перевернувшись на спину, он на несколько секунд замер, чтобы перевести дыхание. А затем быстро поплыл
вперед, энергично загребая руками. Мы следовали за ним, время от времени окликая по имени, уговаривая вернуться в лодку прежде, чем он
выдохнется и вконец заледенеет.
Так мы и познакомились. Этот нырок в воду произвел на меня неизгладимое впечатление. Я восхищался мужеством и бесстрашием О'Мары. За неделю, что
мы провели вместе на ферме, нам довелось выведать друг у друга всю подноготную. И теперь Вудрафф оказался в моих глазах еще большим неженкой и
слюнтяем. Выяснилось, что он не только малодушен и трусоват: он был жаден и расчетлив. А О'Мара - тот всегда был безрассуден и щедр.
Прирожденный авантюрист, он в десять лет сбежал из сиротского приюта. И где-то на юге, прирабатывая на карнавале, повстречал Алека Уокера,
который немедленно проникся к нему симпатией и предложил работу у себя в Нью-Йорке.