– Оох, – удивленно выдохнул Бретт. Обе женщины вскрикнули.
– Джимми! – в голосе Холли слышался неподдельный ужас.
Бретт медленно выпрямился и встретил тревожный взгляд матери.
– Ага, можешь, – согласился он, улыбнувшись. И все. По лицу матери он увидел, что она довольна его поведением.
* * *
В полчетвертого Донна решила все же попытаться отвезти «пинто» к Джо Кэмберу. Она пробовала звонить еще, сперва безуспешно, по подумала, что если Кэмбера и нет, он скоро появится. Вик говорил ей, если работа окажется длительной, Кэмбер может временно одолжить ей какую-нибудь развалюху. Тэда она решила с собой не брать. Если по дороге «пинто» опять сломается, она как-нибудь доберется. Но без Тэда.
Тэд, однако, не согласился.
Поговорив с отцом, он пошел к себе и растянулся на кровати со стопкой книжек «Золотой серии». Минут через пятнадцать он заснул, и ему приснился сон, вроде бы совершенно обычный, не обладающий странной, ужасающей злостью. Во сне он видел мальчика, бьющего по бейсбольному мячу и безуспешно пытающегося попасть по нему битой. На пятом ударе он, наконец, попал, и тут бита, заклеенная черной изолентой, переломилась. Мальчик поднял обломки и некоторое время сердито смотрел на них, потом бросил в высокую траву на обочине. После этого он обернулся, и Тэд в страхе узнал в нем себя, только лет десяти или одиннадцати. Он был уверен в этом.
Потом мальчик исчез, и в наступившей темноте слышались только два звука: скрип качелей и далекое кряканье уток. На фоне этих звуков из тумана выступил человек… человек в черном блестящем дождевике, со знаком «стоп» в одной руке. Он усмехнулся, и его глаза блестели, как серебряные монеты. Увидев Тэда, он поднял руку, и он с ужасом увидел, что это вовсе не рука, это кости, и лицо под капюшоном дождевика было не лицом, а черепом. Это был…
Тэд резко привстал на кровати, весь в поту, тяжело дыша.
Кхх.
Двери шкафа тихо открылась. И он увидел за ней что-то, что заставило его выбежать в коридор. Он видел это только долю секунды, но узнал – это не был Фрэнк Додд, убийца женщин в черном дождевике. Это был тот, другой, с красными, горящими глазами.
Он не стал говорить об этом матери. Он говорил ей про Дебби, няню, которая сидела с ним в отсутствие родителей. Он не хотел оставаться с Дебби. Она всегда громко включает плейер, не играет с ним и т.д. Эти аргументы не действовали, тогда Тэд выложил последний козырь – что Дебби может застрелить его. Это вызвало у Донны настороженный смех – мысль о том, что пятнадцатилетняя Дебби, робкая и близорукая, может кого-либо застрелить. Тогда Тэд расплакался от бессилия и убежал из комнаты. Ну, как он мог объяснить, что Дебби не справится с Монстром в шкафу, и, если мама не вернется до темноты, он может выйти и сожрать его.
Донна пошла за ним, удивляясь, как она могла оказаться такой толстокожей. Отец уехал, и это его расстроило, а тут еще и мать куда-то собралась. И…
И, может быть, он догадался, что у нас с Виком что-то неладно? Или даже услышал?
Нет, она так не думала. Это просто расстройство по поводу отъезда отца.
Дверь в комнату была закрыта. Она осторожно постучала. Молчание. Тогда она тихо вошла. Тэд лежал лицом вниз на диване, прижавшись к одной подушке. Так он вел себя только в крайних случаях.
– Тэд?
Он молчал.
– Прости, что я смеялась.
Он поглядел на нее из-за подушки. На глазах блестели слезы.
– Мама, возьми меня с собой, – умоляюще проговорил он. – Не оставляй меня здесь с Дебби.
Она сама готова была расплакаться.
– Дорогой, ты знаешь, куда я еду. Машина может сломаться, и придется далеко идти…
– А я люблю ходить!
– Я знаю, но ты можешь испугаться.
Вспомнив про того, в шкафу, Тэд внезапно крикнул во все горло:
– Я не испугаюсь! – и рука его машинально потянулась к карману, где лежали Слова от Монстров.
– Не кричи так, пожалуйста. Это некрасиво.
– Я не испугаюсь. Я же просто хочу ехать с тобой.
Она в сомнении посмотрела на него, думая: «Это как цепная реакция». Она собиралась уже твердо возразить, что все равно позвонит Дебби, и что если он будет так себя вести, его уложат спать сразу после ужина. Вместо этого она сказала:
– Ладно, поехали. Но если «пинто» сломается, нам придется ехать назад на такси. И тогда изволь не ныть, Тэд Трентон.
– Нет, я не бу…
– Погоди. Не ной и не проси, чтобы я тебя понесла. Понял?
– Да! Да, конечно! – Тэд подпрыгнул на диване, мигом забыв все свои печали. – Поедем сейчас?
– Да, наверное. Или… не знаю. Сначала нужно приготовить что-нибудь поесть. И термос молока.
– Мы что, всю ночь проездим? – казалось, его вновь охватили сомнения.
– Нет, что ты, – улыбнулась она. – Просто я не могу дозвониться до мистера Кэмбера. Папа сказал, что он сидит целыми днями в гараже и не слышит, как ему звонят.
– А у него должен быть телефон в гараже.
– Вот и скажу ему это. А если там все-таки никого нет, мы подождем и немного перекусим.
– Здорово! Тогда я возьму мою корзину для ланча!
Она взяла пачку сушеного инжира и пару «Слим Джимс» (любимое лакомство Тэда), в придачу завернула в фольгу несколько оливок и кусочков огурца. Потом налила молока в большой термос Вика и в маленький – Тэда.
Почему-то вид этой еды опять вызвал у нее тяжелые мысли. Она подумала, не позвонить ли еще раз Джо Кэмберу. Потом решила, что это не имеет смысла, раз уж они все равно туда едут. Потом снова хотела позвонить Дебби, но Тэд так настаивал…
Дурные предчувствия нарастали. Без всяких видимых причин. Она оглядела кухню, словно пытаясь обнаружить источник своего неудовольствия. Его не было.
– Мы едем, ма?
– Да, – сказала она обреченно. В блокноте на стене возле холодильника она нацарапала: «Мы с Тэдом уехали в гараж Дж. Кэмбера. Скоро вернемся».
– Готов, Тэд?
– Ага, – он улыбнулся. – А для кого эта записка?
– Ну, может Джоан зайдет, – сказала она неопределенно. – Или Эдисон Маккензи.
– А-а.
Донна взъерошила ему волосы, и они вышли. «Проклятая машина опять не заведется». – Мрачно подумала она.
Но машина завелась. Было 15.45.
* * *
Они свернули с дороги № 117 на Кленовую дорогу в пяти милях от города. «Пинто» вел себя примерно, и она удивилась, что так разволновалась из-за него. Тем не менее она держала скорость на отметке «сорок» и жалась к обочине, когда кто-нибудь ехал навстречу. Машин на дороге было много: уже начался летний туристский поток. Кондиционера в «пинто» не было, и они открыли оба окошка.
Мимо них промчался «Континентал» с нью-йоркским номером, к которому был прицеплен гигантский трейлер. Водитель просигналил, его толстая жена в зеркальных очках свысока оглядела Донну и Тэда.
– Кати-кати! – крикнула Донна, показывая толстухе средний палец. Та быстро отвернулась, а Тэд посмотрел на мать с испуганным удивлением. Донна улыбнулась ему.
– Ничего, сын. Все в порядке. Это просто болваны из другого штата.
– А-а.
«Слышал бы меня Вик, – подумала она. – Вот бы порадовался».
Ей самой было смешно. В Мэне чужаки остаются чужаками до могильной плиты, на которой напишут:
«Гарри Джонс из Касл-Корнерс, штат Мэн (родом из Омахи, штат Небраска)».
Большинство туристов ехало на восток к Нэплсу или на запад к Бриджтону или Фрайбургу. Через пять миль начались леса, в которых иногда показывались домик или трейлер; дома были в основном, как называл такие ее отец, «ирландскими хижинами». Солнце светило еще ярко, но ей по-прежнему было неуютно, особенно когда они съехали с магистрали на кленовую дорогу.
На повороте, обозначенном побитой табличкой, располагались два-три домика и трейлер с двориком, поросшим травой. Посреди двора на горшке сидел младенец лет двух. Он ковырял пальцем в носу и с открытым ртом глазел на проезжающие машины. При виде этой картины Донна почувствовала беспричинную дрожь.
«Да что с тобой? Прекрати немедленно!» Лес снова сомкнулся вокруг них. Единственным автомобилем, попавшимся по дороге, был старый «Форд-Фэрлейн» с ржавчиной вокруг фар, за рулем которого скорчился худосочный паренек без рубашки.
Дорога медленно шла в гору, и в просветах между деревьями они могли видеть панораму западного Мэна между Бриджтоном и Фрайбургом. Вдали, как сапфировое ожерелье, искрилось озеро Лонг-Лэйк. Они вскарабкались на склон очередного холма, когда «пинто» снова начал фыркать и чихать. «Давай, езжай, скотина, о, Господи, ну езжай же!» – только и подумала Донна.
Тэд только крепче обнял свою корзинку с ланчем. Она начала давить на акселератор, повторяя про себя одни и те же слова, как молитву: давай, давай, давай.
– Ма? Это…
– Тише, Тэд.
Стук в механизме нарастал. Она в бешенстве надавила на газ, и машина, взвыв, рванулась вперед.
– Ай! – вскрикнул Тэд от неожиданности.
Чуть дальше они увидели поворот, обозначенный еще одним побитым указателем: «Дорога №3». Донна свернула, чувствуя себя победительницей. Насколько она помнила, до дома Кэмберов оставалось чуть больше мили. Если «пинто» теперь испустит дух, они легко смогут дойти пешком.
Они проехали ветхий домишко с ржавеющими во дворе машинами. В зеркальце обзора Донна увидела, что дом почти совсем зарос жимолостью. За домом открылось поле, и машина начала карабкаться на длинный скат холма.
На полпути механизм опять застучал, сильнее, чем прежде.
– Он ломается, мама?
– Да, – подтвердила она мрачно.
Стрелка спидометра съехала с сорока до тридцати. Она, не зная, что делать, перевела селектор трансмиссии на самую нижнюю отметку, но от этого сток только усилился. Она уже видела дом Кэмберов и красный сарай за ним. В последней попытке она нажала на акселератор, и машина рванулась вперед, отчаянно стуча. Огонек на приборной доске замигал, сигнализируя о том, что «пинто» теряет скорость.
Но они уже были у почтового ящика Кэмберов. На крышке ящика лежала бандероль с ясно читающимся обратным адресом: Дж. Уитни и К.
Она автоматически усвоила эту информацию, будучи в тот момент занята другим. Она пыталась дотянуть до стоянки перед домом. Остатки сил «пинто» ушли на то, чтобы подъехать к дверям сарая. Там он застыл окончательно. Тэд поглядел на мать.
Она улыбнулась ему.
– Тэд, мы приехали.
– Ага, – откликнулся он: – А кто-нибудь дома?
За сараем стоял зеленый грузовичок Кэмбера. Она помнила его с прошлого визита. Но внутри сарая было темно. Она повернула голову и увидела, что в доме тоже нет света. И еще эта бандероль.
На ней стоял адрес Уитни и К. Она знала, что это такое; ее брат когда-то получал по почте их каталоги. Они продавали запчасти и разную автотехнику. Не было ничего естественней бандероли Джо Кэмберу от Уитни и К. Но если бы он был дома, он бы ее давно забрал.
«Ну вот, никого нет, – подумала она, разозлившись на Вика. – А он говорил: всегда дома, пустил корни у себя в гараже… Всегда дома, кроме случаев, когда он кому-то нужен».
– Ладно, пошли посмотрим, – она открыла дверь.
– Я не могу отстегнуть ремень, – сказал Тэд, возясь с застежкой.
– Не волнуйся. Сейчас выйду и помогу. Она вылезла из машины и сделала два шага вперед, чтобы зайти с другой стороны и освободить Тэда. Если Джо все же был дома, он должен был увидеть их. Она боялась, как бы он не застал ее врасплох. Смешно, но со времени той безобразной сцены со Стивом Кемпом ей снова стало казаться, что она шестнадцатилетняя девчонка, беззащитная перед каждым встречным нахалом.
Ее сразу поразила тишина. Какие-то звуки, конечно, были, но за все годы в Касл-Роке она так и не привыкла к деревенской тишине. А это была настоящая деревня.
Пели птицы. Где-то невдалеке хрипло каркала ворона. Дул легкий ветерок. Но она не слышала вокруг ни одного автомобиля, или трактора, или косилки. В городе она привыкла к звукам техники, и их полное отсутствие вызвало у нее тревогу.
«Я бы услышала, если бы он работал в сарае», – подумала Донна. Но она слышала только собственные шаги по гравию подъезда и тихий гул, который она определила, как жужжание трансформатора на проводах.
Она начала обходить машину, когда в эту симфонию неожиданно включился новый звук. Низкое, угрожающее рычание.
Она замерла, вскинув голову, пыталась определить источник этого звука. В какой-то момент она не могла это сделать и испугалась не самого звука, а невидимости издающего его существа. Казалось, он был нигде – и везде. Потом сработал какой-то природный радар, и она поняла, что рычание раздается из гаража.
– Мама, – Тэд высунул голову в раскрытое окно. – Я не могу отстегнуть этот…
– Тссс!
(рычание)
Она шагнула назад, взявшись рукой за крышу машины, еще не испуганная, думая почему-то: «А раньше он так не рычал». Из гаража Джо Кэмбера вышел Куджо. Донна уставилась на него, чувствуя, как дыхание замирает у нее в горле. Тот же пес. Куджо. Но…
Но он же (о, Господи! )
Глаза пса были устремлены на нее. Красные и воспаленные. Из них сочилась какая-то жидкость. Казалось, он плачет клеем. Мех его был выпачкан грязью и… (кровью)
Это кровь, о Господи Боже мой.
Она не могла двинуться. Не могла вздохнуть. Легкие сжал железный обруч. Она слышала выражение «парализованный страхом», но никогда не думала, что так бывает на самом деле. Ее мозг не посылал сигналов ее ногам. Руки ее превратились в беспомощные куски болтающейся плоти. По джинсам потекла моча. Она даже не заметила этого, кроме странного ощущения теплоты.
И пес это понимал. Его ужасные красные глаза ни на миг не выпускали из виду расширенных голубых глаз Донны. Он медленно, почти крадучись, продвигался вперед, Теперь он уже хрустел гравием в двадцати пяти футах от них. Он не прекращал рычать – низкий, ровный звук. И она не могла двинуться с места.
Потом Тэд увидел пса, понял, что его шерсть в крови, и закричал – высокий крик, заставивший Куджо на миг прикрыть глаза. И это ее освободило.
Она неловко повернулась, ударившись ногой о борт, и побежала назад к двери. Куджо взревел от разочарования и бросился за ней. Ее ноги скользили на гравии, и она еле смогла добраться до спасительной дверцы.
Дверца была закрыта. Она сама ее закрыла, после того, как вышла. Хромированная кнопка под ручкой блестела ослепительно ярко, как маленькое солнце. «Я ни за что ее не открою, – пронеслось у нее в голове, и она внезапно поняла, что может погибнуть тут же, сейчас. – Не успею».
Она отчаянно надавила на кнопку, слыша собственное хриплое дыхание и новый крик Тэда. Дверца поддалась. Она почти упала на водительское сиденье. Через миг передние лапы Куджо приземлились на место, где она только что находилась. Она обеими руками вцепилась в дверцу «пинто», плечом упираясь в рулевое колесо. Раздался тяжелый стук, словно кто-то ударил палкой по машине. Внезапно гневное рычание пса оборвалось, и наступила тишина.
«Слава Богу, – истерически подумала она. – Успела, успела, слава Богу…»
И в этот момент искаженная, слюнявая морда Куджо показалась в окошко, в нескольких дюймах от ее лица, подобно монстру из фильма ужасов, сошедшему с экрана.
Она видела его страшные зубы, и ей опять показалось, что пес смотрит на нее, не на случайно оказавшуюся здесь женщину, а на Донну Трентон, как будто он давно ее ждал.
Куджо зарычал снова; сквозь стекло это звучало тише. Внезапно до нее дошло, что, если бы она не закрыла автоматически окно, выходя из машины (как учил отец: останови машину, подними стекла, выключи зажигание, возьми ключи, закрой машину), она бы уже валялась с перерезанным горлом. Ее кровь залила бы руль, сиденье, ветровое стекло…
Она закричала.
Жуткая морда пса исчезла.
Она вспомнила, наконец, про Тэда и повернулась к нему. Новый страх пронзил ее раскаленной иглой. Он не испугался, а просто лишился сознания. Он лежал на сиденье с белым лицом, расширенными, неподвижными глазами и посиневшими губами.