Уже было почти одиннадцать. Она еще час назад заметила что-то, лежащее в траве за окном Тэда. После пятнадцати минут изучения она поняла, что это старая бейсбольная бита с рукояткой, обмотанной изолентой.
Вскоре после этого из сарая опять показался Куджо, слепо таращась на солнце своими красными, воспаленными глазами.
* * *
Приторный голос Джерри Гарсиа из чьего-то транзистора плыл по коридору, отражаясь от его стенок, как будто звучал в длинной стальной трубе. В это утро он умывался и брился в грязном общественном туалете, среди луж блевотины и засохших пятен крови.
«Иди куда хочешь, сладкая моя, – пел Джерри Гарсиа, – но не говори им, что знаешь меня».
Стив Кемп стоял у окна своей комнаты на пятом этаже портлендской гостиницы, глядя вниз и думая о Донне Трентон, о том, как он развлекался с ней, и что потом случилось. А что случилось? Что за чушь?
У него зверски болела голова. Лучше бы он поехал в Айдахо. Чего ради он торчит здесь? Он не знал. Этим утром он посмотрел на себя в грязное зеркало в туалете и подумал, что стареет. Вернувшись в номер, заметил на полу таракана. Кругом дрянь.
«Она поперла меня не потому, что я стар, – бессвязно думал он. – Я вовсе не стар. Она просто получила от меня, что хотела, эта сука. У нее чесалось в одном месте. Я ей прописал лекарство. Интересно, как любящему супругу мое скромное послание? Что он сделал с ней?»
И получил или он его вообще?
Стив затушил сигарету об шкаф. Да, это интересный вопрос. Ответ на него может дать ответы и на другие. И прогнать это гнусное чувство, не покидавшее его с тех пор, как ему так постыдно указали на дверь.
Внезапно он понял, что нужно делать, и сердце его забилось в предвкушении. Он сунул руку в карман, нащупал мелочь и вышел. Было без двадцати двенадцать, и почтальон, на которого так надеялась Донна, уже сворачивал на Кленовую дорогу.
* * *
Вик, Роджер и Роб Мартин провели утро в студии и вышли оттуда только к обеду. После гамбургеров и большого количества пива Вик внезапно осознал, что он пьян. Обычно он не выпивал больше одного коктейля или стакана белого вина; он наблюдал, как многие из его коллег по рекламе шлялись по питейным заведениям на Мэдисон-авеню, рассказывая первым встречным о сюжетах, которые они никогда уже не сделают… или, если напивались сильнее, о романах, которых никогда уже не напишут.
Его охватывало странное чувство: полупобедное, полутревожное. Роб встретил их идею последней рекламы Профессора с энтузиазмом… но не хотел ничего делать без одобрения старика Шарпа и его сына.
Теперь они втроем сидели за угловым столиком ресторана над остатками своих гамбургеров, загромоздившими стол пивными бутылками и переполненной пепельницей. Вик вспомнил день, когда они с Роджером сидели в «Желтой подлодке» в Портленде, обсуждали предстоящую поездку. На волне ностальгии он вспомнил про Донну и Тэда и подумал, что они сейчас делают. «Надо позвонить им вечером» – подумал он. – Если я еще буду достаточно трезвым».
– Ну и что теперь? – спросил Роб. – Останетесь тут или полетите в Нью-Йорк? Можем сходить на бейсбол, – Вик поглядел на Роджера, но тот лишь пожал плечами.
– В Нью-Йорк. Спасибо, Роб, но нам сейчас не надо бейсбола. Нужно еще много согласовывать, но я думаю, все в конце концов согласятся с моей идеей.
– Ну, не заносись, – сказал Роб. – Еще много вопросов.
– Вот и нужно их разрешить, – сказал Роджер. – Я думаю, на маркетинг нам хватит дня.
– Может понадобится и два, – заметил Вик. – Во всяком случае нужно иметь запас времени.
– А что потом?
– А потом мы позвоним старику и попросим с ним встречи. Я думаю, мы полетим в Кливленд прямо из Нью-Йорка. «Волшебное таинственное путешествие».
– Ага, «увидеть Кливленд и умереть», – мрачно подхватил Роджер. – Мне не терпится увидеть этого старого пердуна.
– Не забудь про молодого, – усмехнулся Вик.
– Как можно! Джентльмены, я предлагаю еще по маленькой.
Роб взглянул на часы.
– Знаете, мне…
– Ну, еще по одной.
– Ладно, – вздохнул Роб.
Почтальон Джордж Мира сошел со ступенек почты в Касл-Роке и пукнул. Сегодня он пукал особенно часто, но это его мало волновало.
Причем, это не зависело от того, что он ел. Вечером они с женой ели тосты с селедочным маслом – он пукал. Утром бананы – он опять пукал. Днем, в «Пьяном тигре» он съел два чизбургера с майонезом – и снова пукал.
Он отыскал симптомы в «Домашней медицинской энциклопедии», солидном двенадцатитомном издании, которое его жена приобретала по тому в год в Сауз-Пэрисе. То, что Джордж Мира прочитал в статье «Газы избыточные», его не очень обрадовало. Там говорилось, что это может быть симптомом гастрита или даже язвы. Он уже хотел сходить к доктору Квентину, но скорее всего тот скажет ему, что он стареет и оттого пердит.
Джордж тяжело пережил смерть старой Эвви Чалмерс – тяжелее, чем он думал раньше, – и с тех пор не любил думать о старости. Он предпочитал думать о предстоящем уходе на пенсию, когда они будут тихо-мирно жить вместе с Кэти. Не нужно будет вставать в полседьмого, таскать мешки с почтой и слушать назидания Майкла Фурнье, почтмейстера. Не нужно мерзнуть зимой и изнывать от жары, доставляя почту дачникам в их коттеджи. Вместо этого он сам будет ездить куда-нибудь… а лучше всего отдыхать. Мысль о причинах его пуканья врывалась в эти приятные мысли, как ракета с неполадками в управлении.
Он повернул свой бело-синий автомобиль на дорогу №3, морщась от солнечных бликов, играющих на стекле. Лето, как Тетя Эвви и предсказывала, было невероятно жарким. Он слышал сонные рулады сверчков в высокой траве и опять представил, как будет слушать их в своем дворе, выйдя на пенсию.
Он заехал к Милликенам, бросив в ящик рекламный бюллетень и счет за электричество. В этот, день всем приходили счета, но он думал, что в управлении вряд ли дождутся денег от Милликенов. Эти Милликены – типичная «белая дрянь», как и Гэри Педье выше по дороге. Да и Джо Кэмбер немногим лучше.
Джон Милликен возился на заднем дворе, ремонтируя что-то вроде бороны. Джордж помахал ему, и Милликен лениво махнул в ответ.
– Вот вам, мистер получатель пособия, – подумал злорадно Джордж Мира. Он поднял ногу и снова пукнул. Черт, хорошо, что он не в компании.
Он доехал до гари Педье и сунул в его ящик такие же рекламу и счет. Потом он развернул машину: Джо Кэмбер звонил на почту и просил придержать его корреспонденцию на несколько дней. Фурнье сказал, что понедельничную почту уже отправили.
– Ладно, – сказал Джо. – Сегодня я еще смогу ее забрать.
Когда Джордж клал почту в ящик Гэри Педье, он заметил, что почта Гэри за понедельник – письмо с просьбой о пожертвовании из общества сельских школ и «Популярная механика» – все еще там. Посмотрев на дом, он увидел рядом с ним старый «Крайслер» Гэри и «Форд» Джо Кэмбера.
– Вот они где, – пробормотал он. – Два придурка развлекаются.
Он поднял ногу и еще раз пукнул.
Джордж Мира решил, что они уехали куда-нибудь пьянствовать, скорее всего на грузовике Джо. Ему не пришло в голову, что в этом случае они воспользовались бы более удобным транспортом. Не заметил он ни следов крови на крыльце, ни большой дыры во входной двери.
– Развлекаются, – повторил он. – Хорошо хоть, Джо предупредил насчет почты.
Он поехал назад к Касл-Року, то и дело поднимая ногу и пуская в дело свой гудок.
* * *
Стив Кемп заехал в магазин за чизбургерами. Потом сел в свой фургон и стал есть, поглядывая на Брайтон-авеню.
До этого он позвонил в офис любящего супруга. Он сказал, что его зовут Адам Своллоу. Можно ли поговорить с мистером Трентоном? Во рту у него пересохло от возбуждения. Когда Трентон возьмет трубку, он расскажет ему много интересного. Где у его жены родинки, и на что они похожи. Как она кусала его до крови, когда кончала. Что она говорила ему про него, любящего супруга.
Но все получилось не так. Секретарша сказала: «Простите, но ни мистера Трентона, ни мистера Брикстона сейчас нет. Они вернутся только на следующей неделе, не раньше. Если я могу вам помочь…» Голос ее выражал участие. Она действительно хотела ему помочь… А потом смотать поскорее с работы, пока боссы не вернулись. Беги танцуй, детка, пока подошвы не задымятся.
Он поблагодарил ее и сказал, что перезвонит после. Теперь он ел чизбургеры и думал, что делать дальше. «Будто ты не знаешь», – прошептал внутренний голос.
Он завел мотор и поехал в Касл-Рок. Доев чизбургер, он был уже в Норз-Уиндеме. Бумажку он бросил на пол, где уютно расположились пластмассовые стаканчики, коробки «Биг Маков», пустые бутылки и прочий мусор. Он не любил сорить, так как считал себя экологистом.
* * *
Стив добрался до дома Трентонов к полчетвертому. Он осторожно проехал мимо дома, не замедляя скорости, и припарковал фургон на соседней улице. Назад он пошел пешком.
Подъезд был пуст, и его охватило разочарование. Он, конечно, не думал, что она ему что-то позволит, но весь путь от Вестбрука до Касл-Рока он провел в возбуждении, которое теперь мгновенно улетучилось.
Она уехала.
Нет; машина уехала. Это ведь не одно и то же. Стив огляделся.
«Мы видим, леди и джентльмены, прелестный загородный дом в летний день, детишки в саду, жены смотрят телевизор – «Любовь к жизни» или «В поисках завтрашнего дня». Любящие мужья трудятся на благо семьи».
Двое маленьких детей в одних трусах прыгали по тротуару, изрисованному мелом. В окошко выглянула лысеющая старуха с чайником и что-то сказала детям. В общем, ничего не происходило. Улица млела от жары.
Стив решительно направился к подъезду. Сперва он заглянул в маленький одноместный гараж. Там было пусто. Ни «пинто» ни «ягуара».
Стив поднялся по ступенькам на крыльцо. Осторожно толкнул дверь. Не заперто. Он вошел внутрь тихо, не постучавшись.
Его сердце тяжело стучало, и этот звук казался ему оглушительным в молчании дома.
– Эй! Кто-нибудь дома? – голос его был радостным и чистосердечным, словно он пришел навестить лучших друзей после долгой разлуки.
– Э-эй! – он вошел в холл.
Конечно, никого нет. Пустой дом, где все на месте, кроме хозяев, всегда пугает. Кажется, что он наблюдает за вами.
– Эй! Есть тут кто-нибудь? – В последний раз. «Надо оставить ей что-нибудь на память». Он вошел в комнату и осмотрелся. Рукава его рубашки были закатаны, подмышки взмокли от пота. Теперь можно было припомнить все. Как ему хотелось ее убить, когда она обзывала его сукиным сыном. Как ему хотелось ее убить, когда она заставила его почувствовать себя старым и жалким. Конечно, письмо частично успокоило его, но этого было мало.
Справа от него на стеклянных полках стояли декоративные горшки. Повернувшись, он внезапным пинком обрушил нижнюю полку. Все сооружение рухнуло, разбивая стекло, керамику, фарфоровые фигурки кошек и пастушков и всю эту буржуазную дрянь. Он радостно ухмыльнулся, потом прошелся по осколкам, тщательно растаптывая их в порошок. Он снял со стены семейное фото, с любопытством поглядел на улыбающееся лицо Вика Трентона (он обнимал Донну за талию, а Тэд сидел у него на коленях) и швырнул фото на пол, с размаху ударив каблуком по стеклу.
Он оглянулся, тяжело дыша, как после пробежки. Внезапно он набросился на ни в чем не повинные вещи, словно это они причинили ему боль, требующую отмщения. Он повалил кресло Вика, перевернул диван, который рухнул на кофейный столик, переломив его пополам. Он сбросил с полок книги, проклиная дурной вкус людей, которые их покупали и читали. Он перевернул полку с журналами, поднял ее и швырнул в зеркало, разбив его. Куски зеркала со звоном посыпались на пол. Теперь он сопел, как бык. Щеки его сделались почти пурпурными.
Он прошел через кухню в маленькую столовую. Прежде всего он повалил обеденный стол – свадебный подарок родителей Донны. С него посыпались набор для специй, ваза из-под цветов, стеклянная пивная кружка Вика. Керамические солонки и перечницы взрывались, как маленькие бомбы. От злобы он вновь испытал возбуждение. Он думал о том, что его найдут и накажут. Он был охвачен стихией разрушения.
Он вытащил из-под раковины ящик и выкинул оттуда кастрюли и сковородки. Они гремели, но не разбивались. Тогда он принялся один за другим открывать кухонные шкафы и швырять на пол посуду. Сперва это были тарелки, потом настала очередь стаканов. Среди них он обнаружил набор из восьми рюмочек для вина, который хранился у Донны с двенадцати лет. Его он растоптал с особенным наслаждением.
Потом салатница. Большое сервировочное блюдо. Плейер фирмы «Сейрс», разбившийся с громким треском. Стив Кемп танцевал на всем этом, чувствуя, как твердый, как камень, член распирает ему штаны. Вена у него на лбу пульсировала. В углу он отыскал коробку со спиртным, и аккуратно открывая бутылки одну за одной, швырял их об шкафы. Скоро белые дверцы украсились причудливыми узорами джина, виски «Джек Дэниелс», «Амаретто» (рождественский подарок от Роджера и Элсии Брикстонов). Осколки стекла причудливо искрились в легком свете, падающем в окошко над раковиной.
Стив ворвался в комнату для стирки, выволок оттуда пачки стирального порошка, отбеливатель в большой синей бутылке, «Лестойл» и «Том Джоб» и щедро разлил и рассыпал все это по полу.
Он высыпал содержимое последней пачки и заметил на стене записку Донны:
«Мы с Тэдом уехали в гараж Джо Кэмбера. Скоро вернемся».
Это напомнило ему о реальности. Он был здесь уже полчаса, а может и больше. В своей ярости он не замечал времени, а теперь пора было оставлять поле боя. Но сначала он оставит им маленький подарок.
Он стер с доски запись и написал большими квадратными буквами:
«Это тебе, дорогая».
Потом поднялся бегом по лестнице и вошел в спальню. Теперь он каждую секунду ждал, что зазвонит звонок, и кто-нибудь (какая-нибудь ее подруга) просунет голову в дверь, как он сам, и спросит: «Эй, кто-нибудь дома?»
Но это лишь прибавило ему возбуждения. Он расстегнул ремень, спустил штаны и извлек свой член, окруженный порослью рыжеватых волос. Все произошло быстро; он был слишком возбужден. Два-три резких движения рукой, и он содрогнулся в оргазме. Сперма вылилась на покрывало.
Он поддернул джинсы, застегнул молнию (едва не прищемив головку члена – вот было бы смешно! ). Он еще мог наткнуться на кого-нибудь по дороге, и этому «кому-то» могли чрезвычайно не понравиться его багровое лицо и выпученные глаза.
Он попытался собраться и успокоиться. Хм, поднятый им шум мог разбудить мертвого. Зачем только он бил эти горшки? О чем он думал?
Соседи могли услышать.
Но во дворе никого не было. Ничто не нарушало сонного покоя. Прямо перед ним возвышался забор, отделявший собственность Трентонов от соседского участка. Справа открывался вид на город, раскинувшийся у подножия холма. Стив мог видеть пересечение дороги №117 и Хай-стрит и Городской совет, возвышающийся рядом. Он стоял посреди двора, пытаясь прийти в норму.
Дыхание понемногу замедлялось, краска отлила от лба и щек.
«А что, если она подъедет прямо сейчас?»
Это прогнало все вернувшееся было спокойствие. Он оставил свою визитную карточку. Если она позвонит в полицию, ему будет худо; но он не думал, что она решится на такое. Он мог рассказать там слишком много всего. «Сексуальная жизнь американской домохозяйки, как она есть». Хотя это было бы безумием. Лучше поскорее убраться отсюда. Может, как-нибудь потом он и позвонит ей. Спросит, как ей понравилась его работа. Можно будет повеселиться.
Он вышел на улицу и быстрым шагом направился к своему фургону. Никто не обращал на него внимания. Он влез в фургон, выехал на дорогу №117 и поехал в направлении Портленда. Там он уплатил пошлину и покатил на юг. Гнев прошел, и в голову начали приходить здравые мысли – что он сделал, и придется ли за это отвечать. Он совсем разорил дом. Почему?