‑ Ты прав, ‑ говорит Вик, глядя на меня. ‑ Они избавляются от Отклоненных.
‑ И, держу пари, до нас они позволили истребить всех Аномалий, ‑ говорю в ответ, и, когда слова почти вылетели из моих уст, замечаю, как ладонь Вика сжимается в кулак и нацеливается прямо мне в лицо. Я уворачиваюсь, как раз вовремя. Он промахивается, и я инстинктивно отвечаю ему ударом в живот. Вик пошатывается, отклоняясь назад, но не падает.
Элай задыхается от удивления. Мы с Виком не сводим глаз друг с друга.
Мука в глазах Вика появилась не от моего удара. Он был поражен еще раньше, как и я. Мы умеем справляться с этим видом боли. Не знаю, почему он так среагировал на мои слова, но уверен, что он никогда не расскажет об этом. Я храню свои секреты, он ‑ свои.
‑ Думаешь, у меня статус Аномалия? ‑ тихо спрашивает Вик. Элай делает шаг назад, сохраняя дистанцию.
‑ Нет, ‑ отвечаю я.
‑ А если бы это было так?
‑ Я был бы рад, ‑ отвечаю я. ‑ Это бы означало, что кто‑то выжил. Или, что я ошибался насчет того, чем Общество занимается здесь...
Мы с Виком оба смотрим в небо. Мы услышали одно и то же, почувствовали, как что‑то изменилось.
Враг.
Луна взошла.
И она полная.
‑ Они приближаются! ‑ выкрикивает Вик.
Другие голоса подхватывают зов. Они кричат и вопят, в их голосах я слышу ужас и гнев и что‑то еще, что распознаю почти сразу. Радость от предстоящего сражения.
Вик смотрит на меня, и я знаю ‑ мы думаем об одном и том же. Нас тянет остаться здесь и довести борьбу до конца. Я качаю головой. Нет. Он может оставаться, но я не буду. Я должен выбраться отсюда. Я должен попробовать вернуться к Кассии.
Свет движется и колеблется в фонариках. Темные фигуры бегают и кричат.
‑ Сейчас , ‑ произносит Вик.
Я бросаю свое оружие и хватаю Элая за руку. ‑ Бежим с нами, ‑ кричу я парнишке. Он смотрит на меня, сбитый с толку.
‑ Куда? ‑ спрашивает. Я указываю в направлении Каньона, и его глаза расширяются. ‑ Туда ?
‑ Туда, ‑ подтверждаю я, ‑ прямо сейчас .
Всего одно мгновение Элай колеблется, а потом согласно кивает головой, и мы бежим. Оружие я оставляю лежать на земле. Одним шансом больше для кого‑то еще, и краем глаза замечаю, что Вик тоже бросает свое ружье и вместе с ним мини‑порт.
В темноте ночи, кажется, что мы мчимся по спине какого‑то огромного зверя, перепрыгиваем через его колючки и через участки высокой тонкой травы, которая сверкает при луне, подобно серебристому меху. Очень скоро мы столкнемся с твердой скалой, как только приблизимся к Каньону, вот тогда‑то будем уязвимы больше всего.
Примерно через полмили, я замечаю, что Элай начинает отставать. ‑ Брось оружие! ‑ кричу я ему, и, когда он не слушается, я подбегаю и выбиваю ружье у него из рук. С глухим стуком оно ударяется о землю, и тогда Элай останавливается.
‑ Элай , ‑ начинаю я, и тогда раздаются взрывы.
И крики.
‑ Беги, ‑ говорю я Элаю. ‑ Не слушай. ‑ Я сам стараюсь не слышать ничего ‑ ни криков, ни воплей, ни звуков смерти. Мы достигаем края песчаника. Подтягиваемся ближе к Вику, который остановился, чтобы оценить наше местоположение. ‑ Туда, ‑ говорю я, показывая.
‑ Нам нужно вернуться и помочь им, ‑ возражает Элай.
Вик ничего не отвечает, просто срывается с места и бежит дальше.
‑ Кай ?
‑ Продолжаем бежать, Элай, ‑ отвечаю я ему.
‑ Разве тебя не волнует, что они умирают? ‑ спрашивает Элай.
Бум‑бум‑бум .
Позади нас патетично звучат взрывы оружия, которое мы начинили порохом. Но здесь они не страшны нам.
‑ Разве ты не хочешь выжить? – спрашиваю в ответ, взбешенный тем, что он тормозит и не дает забыть мне о том, что происходит позади нас.
И вдруг зверь под ногами затрясся. Что‑то большое взорвалось, и мы с Элаем ускоряем бег, отбрасывая все инстинкты, кроме одного ‑ выжить. Ничего не осталось в моем мозгу, кроме слова ‑ бежать !
Такое уже происходило со мной.
Много лет назад. Однажды отец сказал мне: «если что‑то случится ‑ беги к Каньону», вот так я и поступил. Я лишь хотел выжить, как и всегда.
Но в тот раз воздушный корабль с чиновниками приземлился прямо перед моим носом, преодолев за короткое время то расстояние, на которое мне понадобились часы бега. Они толкнули меня на землю. Я боролся. Камни царапали мне лицо. Но одну вещь, которую унес из деревни, я старался сохранить изо всех сил ‑ кисть моей матери.
На воздушном корабле я увидел только одного выжившего ‑ девочку из моей деревни. В полете чиновники держали наготове для нас красные таблетки. Я слышал слухи про них. Я думал, что умру, если приму одну. Так что крепко стиснул челюсти. И не хотел принимать свою таблетку.
‑ Ну, давай же, ‑ сочувственно сказала одна из чиновниц. Толчком она открыла мне рот и запихнула туда зеленую таблетку. Меня накрыло ложное спокойствие, и я не смог сопротивляться, когда она следом положила красную таблетку. Но мои руки еще двигались. Они стискивали кисть для рисования так сильно, что она переломилась пополам.
Я не умер. Они отвели нас за ширму, и вымыли нам руки, лица и волосы. Они обращались с нами мягко, пока мы были в забытьи, дали свежую одежду и рассказали новую историю, которую мы должны были запомнить, взамен того, что случилось.
‑ Нам очень жаль, ‑ говорили они, изображая сожаление на лицах. ‑ Враг нанес удар по тем полям, где работали жители из вашей деревни. Не смотря на то, что жертв было мало, ваши родители погибли.
Я подумал, зачем нам говорить об этом ? Как будто мы когда‑нибудь сможем забыть. Жертв не было мало. Погибли почти все. И они не были на полях. Я все видел .
Девочка плакала, кивала головой и верила им, хотя должна была знать, что они лгут нам. А я осознал, что забыть было именно тем, что мне предполагалось сделать.
Я притворился, что забыл. Я кивал, как та девочка, и старался изобразить то же невинное выражение лица, которое проглядывало у нее под пеленой слез.
Но я не плакал вслед за ней. Потому что знал ‑ если начну, то не смогу остановиться. И тогда они узнают, что, в действительности, я видел.
Они отняли сломанную кисточку и спросили, зачем она была мне нужна.
На мгновение я запаниковал. Я не смог вспомнить. Подействовала красная таблетка? Но, наконец, все‑таки вспомнил. Кисточка была у меня, потому что она принадлежала моей маме. Я нашел ее в деревне, когда спустился с плато после обстрела.
Я взглянул на них и сказал: ‑ Не знаю. Я нашел ее.
Они поверили мне, а я научился лгать достаточно для того, чтобы не быть пойманным.
Каньон уже вырисовывается.
‑ Которое из них? ‑ окликает меня Вик. Вблизи Каньона мы видим то, чего не было заметно издали, ‑ глубокие трещины на его поверхности. Каждое ущелье неповторимо, и какое из них выбрать?
Я не знаю. Я здесь ни разу не был, только слышал рассказы отца, но мне придется сделать выбор. В эту минуту именно я являюсь лидером. ‑ Вот это, ‑ я указываю на ближайшее к нам ущелье. То, рядом с которым лежит большая груда валунов. Что‑то в нем кажется мне правильным, как история, которую я узнал до этого.
Вспышек сейчас нет. Но луна сделает свое дело. Нам понадобятся обе руки, чтобы спуститься в недра земли. Камни царапают мои ладони, а стебли растений лезут отовсюду, как клубок змей.
Позади я слышу взрыв ‑ звук, не похожий на стрельбу Врага. И он донесся не из деревни. Что‑то взорвалось совсем близко. На равнине рядом с нами.
‑ Что это? ‑ спрашивает Элай.
‑ Идем , ‑ одновременно произносим мы с Виком, карабкаемся быстро, еще быстрее, ушибаемся, режемся и истекаем кровью. Как дичь на охоте.
Через несколько минут Вик тормозит, и я наталкиваюсь на него. Теперьнам нужно спуститься еще ниже в расселину каньона. ‑ Осторожнее, ‑ окликаю я. ‑ Здесь каменистая поверхность. ‑ Я слышу, как Вик и Элай шумно дышат за спиной.
‑ Что это было? ‑ снова спрашивает Элай, когда мы уже внутри.