Охватившая его эйфория сменилась жуткой усталостью. Джек знал, что надо бы рассказать об этом Дорин. Возможно, и еще кому-то. Но как бы это выглядело? Начальник полиции заштатного городишки беседует по телефону с тем светом? Загробный мир эфемерен, отчего велик страх его потерять. По причинам, недоступным пониманию Джека, небеса выбрали его, чтобы раскрыть эту тайну.
Но сейчас, глядя на горящий дом и эту женщину, что билась в его руках, слыша ее слова о драгоценном телефоне, Джек вдруг понял: он не единственный, кого избрали.
* * *
«Радость и горе плывут в одном море». Эта строчка из песни застряла в голове Салли, купавшего сына. Налив в ванну шампуня, он погнал пенистые островки в сторону Джулза. Как и вся квартира, ванная не отличалась новизной. Пол из плиток со скругленными краями, желтовато-зеленые стены. Зеркало пока что стояло на полу, ожидая, когда Салли его повесит.
– Пап, я не хочу мыть голову.
– Почему?
– Эта пена мне вечно глаза кусает.
– Но ты же не можешь ходить с грязными волосами, когда-нибудь их все равно придется вымыть.
– Мама разрешала не мыть.
– Всегда?
– Иногда.
– Ладно. Сегодня обойдемся без мытья головы.
– Да!
Салли толкнул еще один пенистый островок. Он снова подумал о Жизели. Когда Джулз был совсем крохой, они купали сына вместе. Потом Салли вытирал его мохнатым полотенцем, заворачивал в махровый халатик с капюшоном и крепко обнимал. Казалось бы, воспоминания относились только к Джулзу, однако Салли снова пронизала острая боль. До чего же ему сейчас недоставало Жизели!
– Пап!
– Да?
– Ты попрощался с самолетом?
– С самолетом?
– Ну да, когда ты из него выпрыгнул.
– Я катапультировался.
– А какая разница?
– Есть, представь себе.
Салли поймал свое отражение в зеркале: всклокоченные волосы, воспаленные глаза, щетинистый подбородок. Всю эту неделю он болтался по окрестностям Колдуотера, Мосс-Хилла и Данмора, продолжая искать работу. Никто не горел желанием его брать. Люди привычно твердили об экономическом кризисе и непременно добавляли: «А теперь, когда закрылся склад леса…»
Он должен найти работу. Одиннадцать лет он прослужил в военно-морской авиации, потом еще год в резервных частях. А дальше – эти десять месяцев в тюрьме. В каждой анкете обязательно был вопрос о судимостях. Сумел бы он это скрыть? Возможно. Но для этого нужно ответить на другой вопрос: многим ли в здешних краях известна его история?
«Джеронимо!» Салли вспомнился крик, раздавшийся не то с трибун, не то прямо с поля. А может, ему почудилось? Он ведь тогда в баре прилично набрался.
– Пап, ты скучаешь по своему самолету?
– Сынок, ты что-то спросил? – очнулся Салли.
– Ты скучаешь по своему самолету?
– Джулз, по вещам не скучают. Скучают по людям.
Сын разглядывал коленки, выступавшие из-под воды.
– Значит, ты не попрощался с самолетом.
– Не смог.
– А почему?
– Все произошло слишком быстро. Я не ожидал, что так получится.
Салли вытащил руку из воды и прищелкнул пальцами. Он смотрел, как успокаивается вода. Ее поверхность снова затягивалась белой пеной.
Муж теряет жену. Сын теряет мать. Радость и горе плывут в одном море.
Вот так.
* * *
Маленькие города начинаются с дорожного щита. Надписи на щитах простые и короткие, как заглавие рассказа. «Добро пожаловать в Хабервилл». Или «Вот вы и в Клоусоне». Но стоит проехать дальше, и вы уже сами становитесь персонажем местного рассказа. Все ваши слова и поступки вплетаются в ткань повествования.
Проезжая щит с надписью «Город Колдуотер. Основан в 1898 году», Эми Пенн и не подозревала, что в ближайшие недели ее жизнь изменится, а ее появление преобразит уклад этого городишки. В тот момент она думала, что недурно бы выпить кофе: купленный по дороге она давно выпила. Автомобильный приемник не ловил ни одной станции. Она ехала сюда из Алпены два часа, и постепенно ее обступало захолустье: четырехполосное шоссе сузилось до одной полосы, красные огни светофоров сменились мигающими желтыми, а металлические информационные табло над дорогой уступили место обшарпанным деревянным знакам, торчащим на фоне пустых полей.
Если души, обитавшие на небесах, действительно решили установить контакт с миром живых, почему они избрали эту глушь? Потом мысли Эми перекинулись на дома с привидениями. Таких никогда не встретишь в большом городе. Нет, здания, где происходит разная чертовщина, обязательно стоят в пустынном месте, например на вершине холма.
Эми начала мысленно прикидывать, где поставить камеру. Она ехала мимо кладбища, обнесенного низкой кирпичной стеной. К нему примыкало здание пожарной части. Похоже, у бравых пожарных была всего одна машина. А это что? Библиотека, чьи стены выкрашены в непрактичный белый цвет. Большинство магазинов на Лейк-стрит закрылись на зиму, о чем свидетельствовали щиты и решетки на витринах и дверях. Некоторые продолжали торговать. Эми миновала местный супермаркет, магазинчик «Все для рукоделия», слесарную мастерскую, книжный магазин, банк и юридическую контору. Последняя находилась в перестроенном доме колониального стиля.
Но основную часть городского пространства занимали жилые дома – старые, в виде ранчо или коттеджи в стиле «одноэтажной Америки», к которым вели узкие заасфальтированные проезды. Крыльцо окаймляли кустарники. Для начала Эми разыскивала дом Кэтрин Йеллин, которой предварительно позвонила. Чувствовалось, звонок Эми взволновал и насторожил эту женщину. Выяснив адрес, Эми ввела его в GPS-навигатор: Ганингем-роуд, 24755. «Как странно: у чуда есть адрес», – подумала она.
Впрочем, какое там чудо? Уйма времени, потраченного впустую, – вот как это называется. «Будь профессионалом, – напомнила себе Эми. – Выжми из поездки все, что сможешь». Недаром на ее машине красовалась надпись: «Горячие новости на Девятом».
Следуя указаниям навигатора, Эми свернула на боковую улицу и обнаружила, что далеко не все дома имеют номерные знаки.
– Чудеса начинаются, – пробормотала она. – И как же я найду этот дом?
Она напрасно волновалась: Кэтрин ждала ее, стоя на крыльце, а при виде машины замахала руками.